Метафора в английском языке

1.2.1 Когнитивные метафоры

В ХХ веке на фоне развития новых направлений метафора становится для лингвистики в целом некоторым объединяющим феноменом, исследование которого кладет начало развитию когнитивной науки. Однако до последних десятилетий ХХ века, когда проблема статуса метафоры в концептуальной теории стала привлекать особое внимание лингвистов, исследования на этот счет носили случайный характер и не выделялись в отдельные обоснованные теории. С одной стороны, метафора предполагает наличие сходства между свойствами ее семантических референтов, поскольку она должна быть понята, а с другой стороны - несходства между ними, так как метафора призвана создать некий новый смысл.

В истории лингвистики существовало несколько трактовок вопроса классификации метафор. Разные исследователи выделяли их в определенные типы, разрабатывали различные подходы и критерии, в соответствии с которыми распределяли затем метафоры по разным классам.

В рамках метонимической (основанной на смежности понятий) стратегии намечаются два варианта, метонимическая феноменологическая стратегия и метонимическая ноуменологическая стратегия. Первая задает концептуализацию через примеры, образцы или просто через отдельные проявления. Например, любовь можно концептуализировать через примеры влюбленных пар - Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Мастер и Маргарита - или через проявления любви: «Любовь - это поцелуи, свидания, волнения».

Вторая стратегия использует гиперонимы. Это классическое определение через род и видовую специфику: «Любовь — чувство, возникающее между мужчиной и женщиной». В основе обеих стратегий лежат отношения смежности. Одно явление определяется через другое, гомогенное ему. Связь между явлениями присутствует в реальности.

Метафора преображается в символ, если включает в себя гомогенный элемент. Символ любви Купидон держит в руках лук и стрелы (гетерогенный компонент - метафора: любовь поражает человека, как стрела), но сам он изображается в виде обнаженного младенца (гомогенный компонент: дети - атрибут любви). [Илюхина Н.А., 1994: 7]

Гомогенные компоненты – проявления метонимичности (смежности) на фоне метафорической стратегии (сходства). С этими проявлениями в метафору входит феноменальный мир, она перестает быть произвольным домысливанием к явлению иноприродной реальности, возникает мотив, привязывающий ее к действительности, ограничивающий степень свободы метафорического поиска.

Наличие гомогенных компонентов в гетерогенной метафоре создает бесконечную семантическую перспективу. В метафоре компонент сравнения элиминируется. В символе зона уподобления незамкнута. Отсюда та исчерпаемость символа, которая неизменно подчеркивается в эстетике.

В основе выделенных стратегий лежит презумпция метафоры, и символ толкуется как метафора, осложненная отношениями смежности.

Сейчас хотелось бы остановиться на соотношении метафоры и сравнения. Метафора формирует сходство, предлагая новые перспективы и направления для сопоставления, в то время, как сравнение актуализирует в нашем сознании существующие стереотипы восприятия действительности. Арутюнова Н.Д. при рассмотрении разницы между синтаксическими формами воплощения переноса значений приходит к выводу, что именно метафора «статична; она отражает остановившийся, лишенный внутренней динамики мир – мир сущностей», а «сравнение – уподобление подвижно и измеримо». [Арутюнова Н.Д.,1988: 1]

Когнитивная метафора, состоящая в переносе признака предмета к событию, процессу, ситуации, факту, мысли, идеи, теории концепции и другими абстрактными понятиями, дает языку логические предикаты, обозначающие последовательность, причинность, целенаправленность, выводимость, обусловленность, уступительность. Сочетаемость абстрактных имен в большей степени основывается на различных образных представлениях, метафоре. В качестве предикатов имен со значением эмоционального состояния не всегда пригодны слова в их прямом номинативном значении, поскольку речь идет о воссоздаваемом, а не наблюдаемом мире. [Арутюнова Н.Д., 1999: 3] Говоря об особенностях предикатов при абстрактных именах, следует отметить, что внутренний мир человека моделируется по образу внешнего, материального мира, поэтому основным источником психологической лексики является лексика «физическая», используемая во вторичных, метафорических смыслах.

Глагольные предикаты, употребляемые при существительных, обозначающих эмоции нелюбви в самом широком спектре, можно разделить на несколько групп:

1) Глаголы, употребление которых с именами, обозначающими эмоции, типично, поэтому значение существительного не меняется. Например: James had cherished hopes – «Джеймс лелеял надежды»; yearning came on him – «тоска нашла на него»; a misgiving arose within him – «у него появилось предчувствие» и так далее. В данных контекстах наблюдается аналитизм в отображении исследуемого смысла: глагол репрезентирует идею эмоционального действия, а имя конкретную эмоцию.

2) глаголы различных семантических групп. Они могут употребляться с разными по значению существительными, характеризуя их как определенные явления действительности, давая им оценку. Например: deserting his wife and child – «покинув жену и ребенка», poured out the whole story – «вылил всю историю» и так далее

3) глагольные предикаты, с помощью которых осуществляется метафорический перенос значения существительного: took a thing into head – «вбил что-то в голову».

Как мы уже говорили, метафора возникает при уподоблении одного явления другому на основе семантической близости состояний, свойств и действий, характеризующих эти явления. С формальной точки зрения, метафорический перенос заключается в употреблении слова или словосочетания, предназначенного для обозначения одних объектов действительности, для наименования или характеризации других объектов на основании условного тождества приписываемых им предикативных признаков. [Глазунова О.И., 2000: 6]

Языковые механизмы реализации метафорического переноса в художественном тексте весьма разнообразны. Метафорический перенос осуществляется: 1) при наименовании предмета: the house was a white elephant – дом был белым слоном; 2) при употреблении существительного в предикативной квалифицирующей функции: he had become almost a myth – он стал почти мифом; 3) при употреблении глаголов и глагольных форм в функции предиката: by deserting his wife and child – покидая его жену и ребенка; 4) при употреблении прилагательных и наречий: cold grey eyes – холодные серые глаза, the spidery fingers of her hands – небрежные пальцы ее рук; 5) в генитивных сочетаниях: crown of red-gold hair – корона рыжих золотых волос; 6) в сравнительных конструкциях:: a film like a bird was beginning to come, followed her – фильм птицей стал приходить, преследуя ее; 7) в устойчивых фразеологических сочетаниях. [John Galsworthy. The Forsyte Saga, 1922: 159]

Ассоциативные связи, возникающие при метафорическом переносе, имеют общепринятый характер или опираются на субъективно-авторскую оценку рассматриваемых явлений. Существование в языке этнически маркированных образов, составляющих основу фразеологических сочетаний, предопределяют широкое использование их в художественной литературе для квалификации персонажей. [Глазунова О.И.,2000: 28]

Кодирование смысла с помощью зрительных образов аппелирует к памяти, обобщающей предшествующий опыт субъекта в виде разветвленных моделей действительности и имеющей сложное многоуровневое строение. Выбор вспомогательного субъекта обусловлен конкретной ситуацией, а также основным субъектом, вернее относящимися к нему предикативными признаками. Последние являются, по существу, определенными «катализаторами» метафорического переноса, так как формирование ассоциативной связи начинается в том случае, если хотя бы один из предикативных признаков основного субъекта попадает в сферу действия закрепленных в сознании носителей языка характеристик вспомогательного обобщенного субъекта.

1.2.2 Проблема первичной и вторичной номинации. Номинативные метафоры

Теория номинации связана, прежде всего, с выяснением того, как соотносятся между собой понятийные формы мышления, каким образом создаются, закрепляются и распределяются наименования за разными фрагментами объективной реальности. Номинация долгое время изучалась на уровне парадигматических отношений. С точки зрения философии номинацию рассматривали как многообразие соотношений между словом, вещью и понятием. Возникновение теории номинации связано с представлениями Пражского лингвистического кружка. Их вклад состоит в том, что они определили язык как систему знаков, служащих для реализации конкретной цели. [Телия В.Н., 1990: 23]

Несмотря на высокую частотность употребления термина «номинация» в современной лингвистике, его содержание до сих пор остается многозначным.

Так, например, одно и то же название «номинация» обозначает как процесс создания, закрепления и распределения наименования за разными фрагментами действительности, так и значимую языковую единицу, образованную в процессе называния. Кроме того, у разных исследователей часто не совпадает содержание терминов «первичная» и «вторичная» номинация.

Булыгина Т.В., Гак В.Г., Уфимцева А.А. под первичной номинацией понимают языковое означивание посредством слов и словосочетаний, а под вторичной – языковое означивание при помощи предложений. Исключительность человеческого языка, заключающаяся в осуществлении им одновременного означивания и слов и высказываний дает исследователям возможность сделать вывод, что в языке существуют две различные, хотя и взаимосвязанные сферы означивания: 1) сфера первичного образования словесных знаков, называющих повторяющиеся представления объективной действительности и субъективного опыта носителей языка; [Гак В.Г., 1967: 21; Булыгина Т.В., 1991: 215] 2) сфера вторичного означивания, создания высказываний как «полных знаков». [Уфимцева А.А., 1968: 41]

Номинативные знаки обслуживают классификационно-номинативную сферу и, выполняя репрезентативную функцию, обозначивают как единичные предметы и факты, так и дают имя классу предметов или серии фактов.[Бенвенист Э., 1974: 113]

Для обозначения способности современных языков пополнять свой номинативный инвентарь существует понятие вторичной номинации, под которой понимается использование фонетического облика первообразной языковой единицы для нового, обозначаемого, то есть появления нового значения в данной языковой единицы. [Парандовский Я., 1982: 78]

При этом результаты вторичной номинации воспринимаются как производные по морфологическому составу и по смыслу.

Способы вторичной номинации в таком понимании различаются в зависимости от языковых средств, используемых для создания новых имен, и от характера взаимоотношений «имя - реальность».

По типу средств разграничивают:

1)                словообразования как регулярный способ создания новых слов и значений;

2)                синтаксическую транскрипцию, при которой морфологические средства указывают на смену синтаксической функции при сохранении лексического значения;

3)                семантическую транскрипцию, которая не меняет материального облика переосмысляемой единицы и приводит к образованию многозначных слов, а также фразеологизмов различных типов. [Азнаурова Э.С., 1988: 10]

По характеру указания именем на действительность различают два типа вторичной номинации: автономную и неавтономную.

Автономная номинация – это вторичное значение слов, которые обретают самостоятельную номинативную функцию и называют тот или иной фрагмент объективной реальности, его признак или действие автономно, на базе одного имени.

При неавтономной вторичной номинации формирование новой языковой единицы происходит посредством такого использования комбинаторной техники языка, при которой языковая всегда соотносится со своим обозначаемым косвенно, через посредство семантически опорного для данной комбинации наименований. [Маслова-Лашанская С.С., 1973: 49]

Вторичная номинация, как мы уже говорили, - это использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения. Вторичная номинация может быть языковой и речевой. В первом случае результаты вторичной номинации предстают как принятые языком и конвенциально закрепленные значения словесных знаков, во втором – как окказиональное их употребление в несобственной для них номинативной функции. При этом в самих процессах вторичной номинации нет существенной разницы. Однако в языке такие вторичные наименования, которые представляют собой наиболее закономерные для системы данного языка способы именования и восполняют недостающие в нем номинативные средства.

В отличие от первообразных наименований, все вторичные наименования формируются на базе того значения слова, чье имя используется в новой для него функции называния. Однако в сфере вторичной номинации различаются два принципиально различных способа отображения действительности и отнесения понятийно-языкового содержания наименований к обозначаемым объектам.

Первый способ вторичной номинации состоит в том, что здесь имеет место непрямое отображение внеязыкового объекта, опосредуемое предшествующим значением слова, те или иные признаки которого играют роль внутренней формы, переходя в новое смысловое содержание. Сформировавшийся таким образом смысл соотносится с неязыковым рядом автономно. Поэтому и характер номинативной ценности нового лексического значения зависит от той смысловой информации, которая заключена в нем, что выражается в самостоятельной номинативной функции такого рода номинативно-производных значений слов.

Второй способ вторичной номинации осложняется подключением к процессу наименования комбинаторно-синтезирующей деятельности сознания и соответствующей языковой техники. Вследствие этого в отношении именования здесь участвует еще одно или несколько других наименований, уже существующих в языке. Иными словами, такой способ заключается в том, что, наряду с непрямым характером отображения действительности, опосредованным преемственностью некоторых элементов из предшествующего значения слова, формирование смысла нового наименования протекает здесь под непосредственным воздействием смыслового содержания другого наименования, которое детерминирует характер отображения действительности в новом отношении именования, задавая тот или иной ракурс ее рассмотрения, и тем самым также опосредуя это отображение. Поэтому и сформировавшиеся понятийно-языковое содержание таких наименований соотносится с внеязыковым рядом, не автономно, а косвенно. Характер номинативных ценностей новых лексических значений, их способность обозначать фрагменты действительности, тесно связан со значением опорного наименования, что находит выражение в несамостоятельной номинативной функции таких косвенно-производных значений слов и проявляется в синтагматической обусловленности их выбора и комбинации в ходе построения предложения. [Телия В.Н., 1977: 14]

В процессе вторичной номинации всегда имеет место взаимодействие четырех компонентов: действительность – понятийно-языковая форма ее отображения – переосмысляемое значение языковой формы, опосредующее отнесенность нового смысла к действительности, - языковая форма во вторичной для нее функции наречения.

При непрямой номинации предшествующее значение языковой формы передает часть информации, существенной для обозначаемого объекта, во вновь формирующееся понятийно-языковое содержание имени. Направленность номинативно-производных значений слов на внеязыковой ряд имеет автономных характер и не нуждается в комбинаторной поддержке данного значения другими словами.

Качественное отличие номинативно-производных, непрямых значений слов от значений прямых состоит в том, что они обозначают предметы, процессы, качества, атрибутируя им и часть несобственных для них признаков, поэтому такие значения всегда специфичнее по содержанию, чем свойства класса объектов, к которым они приложимы. Скрытая в номинативно-производных значениях слов смысловая опосредованность проявляется и в ограниченном диапазоне их сочетаемости, часто суженном относительно свойств обозначаемых объектов, и в наличии у них таких лексических связей, которые эти значения наследуют от предшествующих. Так, например, «волнение» - массовое выражение недовольства, протеста против чего-нибудь, также обозначает «беспорядочное, хаотичное проявление недовольства», наследуя эти признаки от основного значения, поэтому невозможны сочетания «планомерные, организованные волнения». [Ермакова О.П., 2000: 12]

При вторичном использовании слов в новой для них функции называния закономерно возникает смысловая преемственность наименований, что приводит к многозначности словесных знаков. Номинативная производственность обычно выражается в мотивированности вторичных наименований, в наличии у них внутренней формы, выступающей как посредник между новым смыслом и его отнесенностью к действительности. Переосмысляемое значение словесного знака не только приспосабливается к выражению нового для него внеязыкового содержания, но и опосредует его в самом процессе отражения. При этом необходимо отметить, что если в номинативном акте преобладают прагматические факторы, то мотив выбора языковой формы может сообразно с использованием фантазии именующего далеко отойти от ядра опосредуемого значения, что особенно характерно для жаргонной сферы номинации. [Телия В.Н, 1981: 16]

Система образов, потенциально предназначенных для выражения предикативных признаков, весьма разнообразен и включает в себя наименования, актуализирующие как внешние, так и внутренние характеристики субъекта референции. В системе средств метафорического переноса метафорическую номинацию отличает способность к единовременному выражению комплекса ассоциирующихся с образом-символом предикативных характеристик, способность к экспликации не только внешних, но и внутренних характеристик и тесное взаимодействие между ними на основе системы аксиологических ценностей, закрепленных в сознании носителей языка. Метафорическая номинация дает возможность выразить не только качества или свойства, имеющие эквиваленты в нейтральных языковых структурах, но и значение, не поддающиеся точной языковой экспликации при использовании нейтральной лексики.

В образовании метафоры также нередко участвуют ассоциативно- образные средства метафорической номинации.

Система ассоциативно-образных средств, используемых при метафорической номинации, может обладать в предложении различным статусом, в частности, выступать в качестве предиката. Метафорическая предикация имеет место в том случае, если в предложении в качестве предиката употребляется лексема, соотносимая с субъектом не прямо, а опосредованно, через вспомогательный субъект, обладающий в сознании носителей языка значением типового образа – носителя данной предикативной характеристики.

Генитивные метафоры, структура которых в обязательном порядке включает в себя основной и вспомогательный субъекты, по формальным показателям сближаются с метафорическими приложениями и метафорической предикацией с существительными в именительном падеже в позиции предиката, однако с точки зрения семантических значений, обладают существенными отличиями. С помощью метафорических приложений и предикатов говорящий, как правило, дает общую характеристику предмета общения, тогда как в генитивных метафорических конструкциях он характеризуется по одному или нескольким из свойственных ему предикативных признаков: по размеру, по форме, по температуре, по цвету, по структуре, по ширине и так далее. Генитивные метафоры ориентированы на описание объективных показателей с точки зрения субъективного их восприятия, поэтому они в меньшей степени, чем остальные структуры, выражают отношение к описываемым фактам с аксиологических оценочных позиций.

Атрибутивные и адвербиально-атрибутивные метафорические конструкции составляют наиболее продуктивную разновидность метафорических переносов, в силу того, что их структура предназначена для реализации самых разнообразных оттенков метафорического значения. Среди данных метафорических структур по частотности употребления заметно выделяется группа атрибутивных словосочетаний, основу которых составляют прилагательные, существительные и наречия, обладающие метафорическим значением: sad blow – досадный удар, golden age – золотые годы и так далее.

Вторую группу атрибутивных конструкций образуют словосочетания причастия, герундий и инфинитивы, обладающие метафорическим значением: servants eating their heads off – служащие съедающие их головы и так далее. [Кубрякова Е.С., 1988: 87]

1.2.3 Метафора как вторичная номинация

С термином «номинация» напрямую связаны тропы языка, в том числе и метафора, так как они также называют предметы и явления. Следовательно, здесь мы можем говорить о такой разновидности метафоры, как номинативная метафора.

Номинативная метафора возникает на основе семантически автономной лексики и она, как правило, одночленна, лишена контекста. Однако в рамках конкретной лексики существует вид отношений, ослабляющих взаимную независимость имен. Это отношения части и целого. Части предметов регулярно получают метафорические наименования. Обозначая часть предмета, метафорическое имя сразу включается в словосочетание, проясняющее его предметную отнесенность. [Гак В.Г., 1977: 72]

«Идентифицирующая» метафора составляет ресурс номинации, а не способ нюансировки смысла. Образ, который она дает языку, идентифицирующей лексике, в сущности, не нужен. Слово стремится от него освободиться. Семантический процесс сводится к замене одного дескриптивного значения другим. Метафора используется в номинативных целях и порождает омонимию. Классическая семантика говорит в этом случае о переносе названия. Такого рода перенос обычно опирается на сходство предметов по какому-либо внешнему, очевидному признаку. Метафора этого типа наглядна. Она аппелирует не к интуиции, а к зрению. Отвечая акту уподобления, она не производит вспышки, представляющей предмет в новом, преображающем его свете. Она не подсказывает, а указывает. Выполнив номинативную функцию, метафора исчезает. При этом угасание образа в общем случае не побуждает говорящих прибегнуть к новой, более живой и свежей метафоре. Точно также как человек в стандартных обстоятельствах не нуждается в нескольких именах, классу предметов достаточно одного названия. Номинативное дублирование происходит лишь в условиях распадения языковой нормы. [Чудинов А.П., 2000: 56]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5