Особенности модуса оценки в PR-текстах

Все метакатегории проявляются в высказывании именно в тех случаях, когда у говорящего есть подозрение, что что-то в коммуникации нарушено или может быть нарушено. Так, например, если говорящий подозревает, что его коммуникативные намерения могут быть истолкованы неверно, он должен эксплицировать метасмысл «коммуникативное намерение» и построить высказывание с эксплицитным модусом типо «Я хочу сказать, что этот случай серьезный». В ситуации неочевидности мотива речи эксплицируется «одноименный» смысл с помощью глаголов речи и причинной конструкции: «Так как я выступаю первым, я скажу о замысле работы».

Номинативный смысл – «называю» – проявляется в тех случая, когда используемую номинацию автор осмысливает или как необычную или как неприемлемую для него как автора по каким-то причинам. Вот примеры экспликации номинативного смысла: «Мягкая, клочковатая, курчавая бородка, обрамляющая его лицо, темные усы и, как у нас на Руси говорили, соболиные брови подчеркивали белизну этого бледного лица, которое, видимо не брал загар» /Б. Полевой/.Особого замечания потребовало номинация «соболиные брови», которую автор не мог не оценить как архаичную, о чем он сообщил, эксплицируя номинативный смысл модуса.

Более тонкие обстоятельства заставляют особым образом отмечать номинации в предложениях: «Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением»/И. Бабель/; «Необыкновенные персонажи Лескова не имеют ничего общего с тем, что принято называть экзотикой»; «Актеры знают вкус того, что называется настоящим успехом».

Речевой жанр практически всегда очевиден из условий общения и содержания высказывания. Так, ясно, что в предложении «Замолчите немедленно!» выражен приказ, а в предложении «Вы не могли бы потише?» – просьба; в предложении «Кто последний?» – вопрос реальный, а в предложении «До каких пор это будет продолжаться?» – вопрос риторический, по существу оценочное суждение. Показатели речевого жанра – соответствующие имена и глаголы речи – появляются в модусе высказывания, когда это кажется автору необходимым, например «Я прошу вас прекратить препирательства», «Поздравляю вас с завершением работы», «Я еще раз спрашиваю: где ты был?», «Обещаю вам, что это не повториться».

Правила речевого поведения, интуитивно знакомы всякому носителю, практически всегда остаются «за кадром» высказывания, за исключением тех случаев, когда автор видит опасность быть нарушителем какого-либо из них, тогда-то вводятся показатели, объясняющие его. Так, слово «пожалуй» – извинительная помета при риске нарушить правила, предписывающие не быть категоричным и не преувеличивать; показатель «как известно» вводиться как извинительная помета при риске нарушить правило не говорить банальностей, а «как говориться» – не использовать штампов. Рассмотрим все вышеперечисленное на примерах: «Пушкин, как известно, советовал молодым писателя мучиться живой русской речи у московских просвирен»/В. Лакшин/; «Я бы назвал нашу любовь к футболу платонической, от которой, как известно, мало проку»/Ю. Трифонов/; «К сожалению, недостатков еще хватает, и мы знаем их, пожалуй, лучше других»; «Сжатые репетиционные сроки заставляют работать, в буквальном смысле слова, до седьмого пота»/М. Броневой/; «А мне, честно говоря, представляются скучными страницы с бесконечными диалогами, когда всю длинную говорильню можно вместить в одной фразе, передать суть читателю побыстрей». Метасмыслы попадают в зону внимания исследователей языка, которые относят себя к новому лингвистическому направлению – прагматике.

В заключение отметим, что метасмыслы, как правило, присутствуют в высказывании незримо, зримое их присутствие – сигнал нарушения стандартов общения.

Обозначить метакатегории модуса – значит осмыслить высказывание относительно условий общений, задать его языковые свойства. Это первый шаг в модусной оранжеровке высказывания, он заключен в пределах речевой деятельности.

Второй шаг предполагает выход к объективной действительности. Он состоит в обозначении того, как сообщаемое в диктуме относиться к действительности в координатах «лицо», «модальность», «время», а также «пространство». Этот шаг именуется актуализацией, а модусные категории, обслуживающие этот шаг, актуализационными. Комплекс актуализационных значений, составляющий минимум для каждого предложения, именуется вслед за В.В. Виноградовым предикативностью и считается грамматическим признаком предложения.

Предикативность – это имеющий одно общее выражение комплекс значений, в который входят, как уже было сказано, значение времени, актуализационное по своей природе (точкой отсчета для него является момент речи «сейчас»), и устанавливаемое говорящим отношение содержания предложения к действительности, а именно: его характеристика как реального, лишь констатируемого говорящим, или ирреального, создаваемого говорящим в своем воображении; ср.: «Ночь была темная» (реальность). – «Была бы ночь темная»; «Была бы ночь темная!»; «Вот бы ночь была темная» (ирреальность).

Предикативность выражается грамматически: формами предикативного центра предложения – наклонениями глагола или связки и модальными частицами, передающие разные виды осложнений значения ирреальности: «вот бы», «пусть бы», «только бы», «как бы не» и др. Теперь мы можем сказать, что грамматический признак предложения лежит в сфере модуса и представляет собой часть его актуализационных категорий.

Актуализационные категории – антиподы метакатегорий; они обязательно должны быть выражены в предложении, тогда как для метакатегорий нормально скорее обратное. Подобна метакатегориям только актуализация диктума в пространстве, что заставляет сказать о ней несколько слов особо.

Пространственная актуализация предполагает зафиксировать положение описываемого события «здесь» или «там», т.е. в неком условном пространстве общения или за его пределами. Таким образом, пространственная актуализация образует двухчленную парадигму, т.е. систему форм изменяющегося слова или конструкции. Русское предложение почти всегда строиться так, что пространственная актуализация выражается косвенно (она очевидна из других показателей или общего понимания ситуации), при необходимости быть выраженной особо довольствуется местоимениями «здесь/там», а также «сюда / туда», «отсюда / оттуда», на эту модусную категорию сориентирована семантика предлогов, локативных предложных форм, глаголов движения и некоторых других предикатов. Например, реплика «Войдите» понимается однозначно как сориентированная на пространство говорящего, т.е. «ко мне, сюда»; так же в рассказе фраза «Он подошел ко мне неожиданно» скорее всего, будет понята как сообщающая о приближении к говорящему.

Вообще актуализационные категории модуса в реальных текстах выражается не так обязательно, как это предполагается грамматикой. Эти отступления от обязательности, имеющие различные смысловые эффекты, обеспечиваются действием актуализационного ключа, который задается для всего текста и служит фоном актуализационного эллипсиса и для транспозиции глагольных форм, рассмотренной при изучении морфологии глагола. Актуализационный ключ создается, как правило, особыми высказываниями, типа «Это случилось в начале нашего века»; «История, которую я вам расскажу, произошла давно». Большую роль при этом играет и лексика, которая, как известно, всегда норовит «победить» грамматику: «Послезавтра улетаю в Москву» в отношении временной актуализации осмысляется как будущее – по данным лексики, вопреки грамматике.

Нельзя не обратить внимание на то, что все актуализационные категории проявляются как конкретно – фиксацией определенных точек на осях, так и обобщенно – значениями «все», «всегда» и некоторыми другими лексемами, например «постоянно», «вечно», глаголом «бывать» и другие. Высказывания с обобщенными значениями всех модусных категорий принято называть общими суждениями; для них характерны нулевые показатели актуализации, например: «Курить вредно»; «Расставаться тяжело» – всем, всегда, везде.

Завершая этот краткий обзор актуализационных категорий модуса, следует указать на их связь с референцией, т.е. прикрепленность речевого высказывания к действительности, которая, по Ш. Балли, есть «актуализация понятия вещей».

Третий шаг в модусной оранжеровке высказывания – квалифицировать предлагаемую информацию в определенных аспектах с авторских позиций. Важнейшие аспекты квалификации касаются собственно информации и предлагают оценку ее некоторых свойств. Они определяют характер модусных категорий авторизации и персуазивности.

Авторизация предполагает квалификацию источника излагаемой информации; иначе говоря, автор обязан, сообщая информацию, квалифицировать ее как свою или чужую, во-первых, и по способу ее получения, во-вторых. Что касается первого параметра квалификации, то в языке за стандарт принято изложение информации «от себя», поэтому специальные показатели предусмотрены только для нестандартных случаев – изложение чужой информации. Эти показатели могут быть минимальны – «мол», «дескать», «говорят» и могут быть более информативными – «как сообщает иностранные агентства»; «по сообщениям авторитетных источников» и т.д.

Авторизационные показатели – квалифицирующие источник информации, весьма разнообразны: «Я видел (слышал, догадался), что они приехали»; «как предполагают специалисты, климат на земле станет теплее»; «по расчетам экономистов, эту проблему можно решить в пять – шесть лет».

Авторизационная характеристика содержания предложения обязательна, но присутствие авторизационных показателей в предложении отнюдь не обязательно, что может подтвердить простое наблюдения над любым реальным текстом. Чем это объяснить?

Во-первых, как и в случае с актуализацией, срабатывает принцип авторизационного ключа: если в начале текста задан источник информации, то это сигнал распространяется на все высказывание данного текста до знака переключения, например: «Наше же мнение таково; Американские обозреватели, утверждают, что…» и т.д.

Во-вторых, экономию на показателях авторизации обеспечивает достаточно жесткое соответствие диктумного содержания и характера его получения. Так, ясно, что диктум «Зазвонил телефон» может быть авторизован единственным способом – «Я услышал», если эта информация «своя», авторская. Диктум «Сверкнула молния» тоже однозначно указывается на зрительное восприятие и может быть авторизационно оформлен изъяснительной конструкцией: «Я увидел, как сверкнула молния».

Все это объясняет почему авторизация факультативна в плане выражения. Обязанность по ее «обслуживание» при экспликации возложенной на деривационную парадигму простого предложения и изъяснительную конструкцию сложного. Средствами авторизационной деривации выступают глаголы типа «считаться», они не составляют главную часть изъяснительной конструкции с авторизационной семантикой, например: «Он хороший специалист» следовательно «Он считается хорошим специалистом» – «Считается, что он хороший специалист»; «Он недоволен» следовательно «Он казался недовольным» – «Казалось, что он недоволен». Разумеется, такая параллельность обнаруживается не всегда: «За окном дерево» следовательно «За окном виднелось дерево» – «Виднелось, что за окном дерево».

Авторизация как особый смысловой пласт в предложении, располагающий своей системой средств выражения, описала Г.А. Золотова.

Персуазивность «отвечает» за квалификацию информации со стороны ее достоверности, но не объективную, а с точки зрения говорящего, иначе говоря, персуазивности есть уверенность или неуверенность автора в достоверности излагаемой им информации.

Действие этой категории аналогично авторизации: обязательная в плане содержания, она довольно редко появляется в плане выражения. Это объясняется тем, что специальных показателей требует только неуверенность автора в достоверности предлагаемой им информации. Недостоверность всегда выражена эксплицитно: особыми лексическими показателями – модальными словами и частицами (вероятно, возможно, должно быть, может быть, очевидно, по-видимому, кажется, наверно и др.). Достоверность выражается же имплицитно: самим фактом отсутствия показателей недостоверности; ср.: «Пожалуй, доклад уже начался». – «Доклад уже начался». Модальные слова, которые принято называть показателями достоверности (безусловно, в самом деле, действительно, конечно, несомненно, разумеется и др.), не вносят изменений в персуазивную характеристику предложения; их функция – экспрессивная: они служат знаком того, что говорящий по каким-то причинам (например, предполагая, что у слушающего могут быть сомнения в достоверности того, о чем ему сообщается) настаивает на своей оценке информации, заключенной в предложении. Предложения «Доклад уже начался» и «Конечно, доклад уже начался» одинаково выражают достоверность сообщения, но в последнем случае значение достоверности сопровождается экспрессивным усилением. Именно вследствие разной природы значения и функции показателей недостоверности, с одной стороны, и слов типа «безусловно», «действительно», «конечно» – с другой, возможность сосуществования их в одном предложении. Например, «Видимо, в коллективе, действительно, нет единодушия». Уверенность обычно выражается в особых проблематических ситуациях, например, спора, дискуссии, необходимости «навязать» свою точку зрения; в таких случаях, как во многих модусных ситуациях, приходит на помощь изъяснительная конструкция: «Я уверен, что…»; «Нет сомнения, что…».

Интересно отметить «сотрудничество» авторизации и персуазивности: за достоверность чужой информации трудно ручаться, поэтому «чужая» всегда под некоторым сомнением, отсюда естественность таких комплексных показателей, которые служат одновременно обеими категориями, например, «якобы чужая информация + не уверен в ее достоверности»

Персуазивность может относиться к высказыванию в целом или квалифицировать какие-то отдельные фрагменты его содержания, т.е. говорящий может высказать сомнение по поводу достоверности любого куска диктумной информации: «Он шел в мою сторону в тени деревьев в сером фраке, как мне показалось, держа под руку, как мне показалось, даму в малиновом наряде, шел, размахивая тростью и беспечно смеясь…/Б. Окуджава/; «Пока же, увы, монопольность закреплена в запчасти, какую ты по-прежнему добудешь только в данной мастерской, заплатив за деталь, и за якобы ремонт»/Ю. Черниченко/.

То или другое персуазивное значение, которое сопровождает высказывание, должно быть понято из коммуникативной ситуации, оправданное ею: уверенность в том, что видел «собственными глазами», и неуверенность в передаваемой информации, в ситуации отсутствия четкой информации или невозможности наблюдать, прогнозировать. Необычное проявление персуазивности должно быть мотивированно, что рождает к жизни особые метавысказывания, например «Горожанин по привычкам памяти, жизнеощущению, я, видимо, тосковал волховских лесах по камню и асфальту большого города. Говорю «видимо», так сам себе не отдавал отчета в неясном чувстве»/С. Наровчатов/.

Оценочность – первая в нашем перечислении факультативная модусная категория; семантика ее сводиться к выражению авторского позитивного или негативного отношения к диктумному содержанию в целом или какому-то его элементов.

Несмотря на свою необязательность, оценочность располагает разнообразными и многочисленными средствами выражения: это и изъяснительная конструкция, которая, как мы видим, решает разные модусные задачи «Хорошо, что он не уехал вчера»; «Лучше, чтоб они об этом вообще не знали» и инфинитивные конструкции «Хорошо прогуляться в утреннем лесу»; «Ужасно было бы однажды узнать, что все напрасно», и местоименные предложения типа: «Какой у нее голос!», «Как они пели!» и многие другие средства.

Наряду с общими оценками, которые здесь приводились в качестве иллюстрации, в предложениях выражается широкий спектр специальных – «рентабельно», «педагогично», «этично», «музыкально» и т.д. Оценочность пронизывает семантику предложения, но, несмотря на это, часто выражается ненавязчиво, почти неуловимо, интонационно.

Итак, мы подходим к четвертому шагу в изучении модуса. Если вернуться к сравнению модуса со струнным инструментом, то надо сказать, что его струны тянуться в разные стороны: одни к условиям и условностям общения, другие – к действительности, с которой надо соотнести сообщаемое, третьи – к информации и самим событиям, которые так или иначе надо оценить. Всем им соответствуют уже названные категории модуса. Последний пучок струн натягивается между автором и другими участниками общения, в первую очередь с собеседником. В звучании этих струн отражаются их социальные отношения, реальные или, по крайней мере, демонстрируемые. Здесь слышна степень официальности или фамильярности, уважительности или пренебрежения, деликатности или безоглядной категоричности. Звучание этих струн и составляет действие социальных категорий модуса. Как же, по каким приметам мы улавливаем это звучание?

Русский язык не располагает особой системой средств выражения социальных отношений в грамматике, да и лексики такого назначения не много – «пожалуйста», «уважаемый», «будьте любезны»… Поэтому социальные категории выражаются попутно, вмешиваются в выбор номинации, когда такой выбор есть и он социально значим: «Леша или Алексей Иванович», «дорогой или глубокоуважаемый», «ты или Вы», «Какая у Вас интересная шляпка! или Что это ты нахлобучила?» Ср.также «Вы не могли бы закрыть окно?» и «Закрой-ка окно!»; «Мне очень нужен мел» и «Сгоняй-ка за мелом». Во всех приведенных случаях, список которых мог бы быть более пространным, сигнал о социальных отношениях между автором предложения и собеседником «вмонтирован» в наименовании или пропозитивную номинацию.

Социально значимой может быть словообразовательная форма. Известно, как широко используются для создания атмосферы повышенной благожелательности деминотивы: «Оторвите билетик», «Не кладите трубочку», «Найдите папочку», «Передайте листочек», «Чайку не хотите?».

Социальные категории модуса, как оценочность, факультативны. Но они появляются не по желанию автора, а в зависимости от актуализационных характеристик и некоторых условий общения. Высказывания, обращенные к собеседнику, или задевшие его каким-то образом, т.е. адресатно-ориентированные высказывания, почти неизбежно включат социальные струны. Газетный текст, адресатно, строго говоря, приглушает, не ориентированный, приглушает струны.

Социальные категории модуса недавно привлекли внимание лингвистов, изучающих русских язык.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что к каждому предложению, каждому тексту можно предъявить свою модусную анкету, перечислив модусные категории со стороны их значения и плана выражения, а именно описать модус по следующему принципу: метакатегория, актуализационная, квалификационная и социальная категория.

2. Модус оценки в PR-текстах

2.1 Жанры PR-текстов

В данной главе мы попытаемся проанализировать различные PR-тексты именно с позиции смысловой организации. Однако чтобы перейти непосредственно к исследованию, необходимо дать определение PR-текста, а также рассмотреть существующую жанровую структуру.

Можно определить PR-текст как текст, служащий целям формирования или приращения своеобразного имиджевого капитала фирмы, организации или персоны. PR-текст – это текст, обладающий скрытым авторством: такой текст исходит от самой организации, а не от конкретного автора-индивида. Но в любом случае, роль играет не авторство, а инициатива, исходящая от компании – текст распространяется посредством СМИ, и огромное количество людей вступает в косвенный контакт с компанией или организацией. Естественно, что PR-текст несет в себе исключительно положительный заряд, а, следовательно, у людей формируется положительное отношение к данной компании и бренду, что в свою очередь благотворно сказывается на стабильности компании и ее прибылях. Поэтому так важно, что бы текст был составлен правильно, учитывая все структурные особенности, а также смысловые и стилистические эффекты.

По жанрам PR-тексты делятся на:

¾               оперативно-новостные жанры;

¾               исследовательско-новостные жанры;

¾               фактологические жанры;

¾               исследовательские жанры;

¾               образно-новостные жанры;

¾               медиатексты.

Рассмотрим подробнее особенности жанровых разновидностей письменных коммуникаций в связях с общественностью.

Под оперативно-новостными жанрами понимается группа жанров, которые оперативно передают ранее не известную общественности новостную информацию, касающуюся базисного PR-субъекта. Объектом отражения в оперативно-новостных жанрах становится новостной факт, связанный с деятельностью базисного субъекта PR, а предметом – событие или персона. К оперативно-новостными жанрами являются пресс-релиз и приглашение.

Пресс-релиз – основной жанр PR-текста, несущий предназначенную для прессы актуальную оперативную информацию о событии, касающемся базисного PR-субъекта.

Приглашение – это распространяемый путем прямой или личной рассылки, а также через СМИ текст о новостном событии (мероприятии), касающемся базисного PR-субъекта, в котором адресату (конкретному лицу или организации) предлагается принять участие.

Исследовательско-новостные жанры – это жанры, которые сообщают неоперативную, но актуальную информацию, сопровождающую новостное событие, касающуюся базисного PR-субъекта, и предполагают ее анализ, истолкование. Объектом отражения являются событие, процесс, персона. К исследовательско-новостным жанрам собственно PR-текста относятся бэкграундер, лист вопросов и ответов.

Бэкграундер – жанр PR-текста, представляющий расширенную информацию текущего характера о субъекте PR, которая служит цели формирования и поддержания положительного имиджа организации в глазах общественности. Бэкграундер – это обязательно связный закрытый текст. В нем можно найти факты, различного рода примеры, ранее неизвестные целевой общественности. Цель данного жанра – описание, представление в связном тексте фактов, касающихся основного события.

Страницы: 1, 2, 3