Субстантивация в поэтическом контексте

Сущность переходности как явления диахронического состоит в том, что новое слово, возникая на базе исходного, исключает его существование. Во-первых, это слова, у которых нет омонимов-прилагательных в лексическом составе языка (например: портной, нищий). Во-вторых, есть субстантиваты, утратившие словообразовательную соотносительность с омонимичными прилагательными (например: легкие). Наконец, в словообразовательном составе языка известны имена существительные адъективного склонения типа запятая, насекомое, вселенная, которые прилагательными никогда не были. Часто отмечается тот факт, что субстантивированные прилагательные могут возникать не только путем постепенной утраты (эллипсиса) определяемого ими существительного в результате длительного исторического употребления словосочетания (например, прохожий человек à прохожий), но и мгновенно, по модели уже существующих в языке субстантиватов. При этом некоторые исследователи противопоставляют субстантивацию как исторический процесс эллипсиса существительного и словообразование субстантиватов по модели, отмечая, что во втором случае мы имеем дело уже не с морфолого-синтаксическим, а с морфологическим словообразованием и что в этом случае уже нельзя говорить о субстантивации (Марков В.М., 1961). Л.И. Ройзензон называет образование субстантиватов по модели «ложной субстантивацией» (Ройзензон Л.И, 1962).

В толковых словарях русского языка отражены адъективные существительные, не имеющие омонимических форм и никогда их не имевшие: аквараильная (помещение, в котором находятся бассейны, аквариумы для содержания и разведения рыб), касатиковые рукокрылые, актинидиевые и т.п. – они мотивированы существительными и глаголами, производными которых являются. Подобные имена, по-видимому, образованы по модели по аналогии ранее сформировавшихся семантических групп субстаниватов: а) название отрядов, классов, семейств растительного и животного мира (аралиевые, губоцветные и т.п.); б) название помещений (аквариальная, вареничная); в) отвлеченные понятия (содержание).

От аффиксальных, калькурированных, заимствованных и сложных адъективных существительных подобные образования отличаются тем, что они образованы по модели, обусловленной, словообразовательной системой имени прилагательного. Среди анализируемых образований отмечены и сложные адъективные существительные: аистообразные, круглоротые и т.п.

От сложных субъективных существительных, которые возникли в результате сложения компонентов, их отличает то, что они образованы по моделям различных типов сложных прилагательных, ср.: «вагоновожатый» – вожатый вагонов; «диетстоловая» – диетическая столовая; но «крестоцветные» – семейство растений с цветками из четырех лепестков, расположенных крест-накрест. Образование по модели различных типов сложных прилагательных особенно продуктивно в естественнонаучной и технической терминологии.

К субстантиватам синхронного плана, по Лопатину В.В., относятся такие имена существительные, которые склоняются как прилагательные и структурно мотивированы омонимичными именами прилагательными. Например: богатый, больной, взрослый, немой и т.д. (Лопатин В.В., 1967). То есть здесь происходит раздвоение исходной лексемы на две, по-разному функционирующие.

Признание словообразовательного критерия основополагающим при разграничении типов субстантивов субъективного склонения позволило Адсковой Т.П. выявить оппозицию: субстантивы – субстантиваты.

Традиционно в русистике субстантивация рассматривалась преимущественно в диахроническом аспекте. По мнению некоторых исследователей, само понятие субстантивации предполагает исторический подход к материалу (Марков В.М., 1981), с чем не учитывает полностью природу субстантивации как многостороннего языкового явления.

Разграничение синхронии и диахронии при описании языка на любом уровне является методологическим принципом языкознания.

Земская Е.А. определяет два принципиально различных аспекта: «Синхронное словообразование изучает отношения сосуществующих единиц, диахроническое – процессы превращения одних единиц в другие» (Земская Е.А., 1973).

Таким образом, мы видим, что разграничение определений субстантивации в синхронии и диахронии имеет отчетливый характер.

Широкое толкование данного процесса включает в себя все случаи перехода в существительное: не только слов различных классов, но и целых фраз. Более узкое понимание субстантивации ограничивает ее рамками перехода в существительное прилагательных и причастий. В нашей работе мы будем придерживаться именно этой точки зрения. Что касается окказиональной субстантивации мы ограничимся анализом отдельных слов и словосочетаний.

1.3. Проблема разграничения субстантивации как процесса

На разных этапах развития языка различаются две степени переходности:

1. Полная, устойчивая, или узуальная, в результате которой единица, получившая признаки определенной части речи, утрачивает значение первоначальной, исходной части речи.

2. Неполная, неустойчивая, или окказиональная, в результате которой слово, приобретая признаки новой части речи, сохраняет значение прежней, исходной (Лукин М.Ф., 1973).

Учитывая фактор удаленности гибридных слов от своего первоисточника, намечаются четыре стадии процесса субстантивации:

I.              Абсолютная субстантивация (полная, узуальная).

II.           Относительно-полная – субстантивированное употребляется как существительное, но в то же время сохраняет некоторую связь с исходной лексемой.

III.        Традиционная субстантивация, в результате которой появляются слова-омонимы – имена прилагательные и существительные.

IV.        Окказиональная субстантивация, носящая временный характер (Ройзензон Л.И., 1956).

Степень удаленности «конечной» единицы процесса субстантивации от «исходной» определяется различными критериями:

а) длительность употребления прилагательного в роли существительного, частота использования его в речевой практике (Голубева Н.П., Ковалевская Е.Г.);

б) изменение семантики субстантивированного образования (Носкова В.В., Иванова Н.Ф.);

в) изменение синтаксической функции субстантивированного прилагательного (Марков В.М.);

г) способность иметь при себе согласованное определение и невозможность функционирования в качестве согласованного определения (Немченко В.Н.);

д) наличие или отсутствие в системе современного русского языка омонимичных форм (Лопатин В.В.).

По мнению Мигирина В.Н., узуальная субстантивация распространена среди прилагательных и причастий, окказиональная среди других частей речи.

Субстантивированные прилагательные могут вытеснить синонимические существительные. Например, слово знакомый вытеснило существительное знакомец, слепой заменило слепец.

В именах существительных добро, зло, тепло и других выражена качественность, они мотивированы соответствующими однокоренными качественными прилагательными и исторически восходят к субстантивированным кратким прилагательным, а в современном русском языке, согласно концепции В.В. Лопатина, «должны интерпретироваться как относящийся к нулевой суффиксации» (Лопатин В.В., 1967).

Известны единичные случаи узуальной субстантивации личных глаголов. В результате субстантивации возникли слова поцелуй, расстегай. Зарегистрирован ряд выражений, которые возникли на основе одновременного использования субстантивации и словообразования: немогузнайка, незабудка. Местоимения, междометия, служебные слова обычно подвергаются окказиональной субстантивации. Местоимение сам в просторечии может употребляться в значении хозяин, начальник, муж и т.д.

Междометия, союзы и предлоги подвергаются окказиональной субстантивации (Мигирин В.Н., 1971).

Нам представляется, что эти положения не противоречат точке зрения, принятой нами.

2. Субстантиваты в поэтическом контексте

В словообразовательном аспекте субстантивация впервые глубоко и всесторонне исследована В.В. Лопатиным. Им был введен термин «субстантиват», дана классификация словообразовательных типов субстантиватов. Об узуальной и окказиональной субстантивации Лопатин отметил, что»… в обоих случаях в равной степени можно говорить об образовании нового слова – субстантивата, омонимичного прилагательному; различие же заключается только в отнесенности фактов узуальной субстантивации к языку, а фактов окказиональной субстантивации – к речи» (Лопатин В.В., 1967). Рассмотрим первый случай с приведением примеров из поэтического произведения.

2.1 Узуальная субстантивация

I. Существительные мужского рода адъективного склонения, мотивированные прилагательными, составляют два типа.

1. Основной продуктивный тип – существительные со значением лица. К нему относятся:

а) названия лица по характерному признаку, названному основой производящего качественного прилагательного: смелый, здоровый, слепой, бедный, левый, правый, горбатый и т.п.

Пример из поэтического произведения:

Мой день беспутен и нелеп:

У нищего прошу на хлеб,

Богатому даю на бедность…

(М. Цветаева)

б) названия лица по характерному предмету, явлению, к которому оно имеет отношение (мотивирующие – прилагательные, мотивированные существительными): рулевой, звеньевой, военный, партийный, штурвальный и т.п.

Уже тот далеко ушел на восток,

Не оставив на льду следа, –

Сказал батальонный, коснувшись щек:

«Я, кажется, ранен. Да».

(Н. Тихонов)

в) названия лица по характерному действию (мотивирующее – прилагательное, мотивированные глаголами и отглагольными существительными со значением действия): встречный, ездовой, посыльный, ссыльный, махальный, разъездной и т.д.

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала – тоже!

Прохожий, остановись!

(М. Цветаева)

2. Существительные – названия животных представляют собой клички, реже – нарицательные наименования: Серый, Вороной, Буланый, Верный; косой (заяц), косолапый (медведь), серый (волк). Тип продуктивен.

Топочет и ржет

В осиянном пролете

Крылатый…

(М. Цветаева)

II. Существительные женского рода адъективного склонения, мотивированные прилагательными, составляют три типа.

1. К существительным со значением помещения относятся: а) названия помещения по совершаемому в нем действию (мотивирующие – прилагательные, мотивированные отглагольными, существительными со значением действия и глаголами): моечная, сварочная, приемная и т.п.

Выходу из спальной – три коробки спичек

Прямо в ном мне тычет генерал сердитый…

(Ф. Сологуб)

б) названия помещения по лицу, для которого оно предназначено (мотивирующие – прилагательные, мотивированные существительными со значением лица): профессорская, учительская, детская, парикмахерская, диспетчерская и т.п.

В своей столярной заводит песни

И отдает тоску волнам!

Или:

Исчадья мастерских, мы

Трезвости не терпим.

(Б. Пастернак)

2. Существительные со значением «официальная бумага, документ».

Не отстать тебе. Я – острожник,

Ты конвойный. Судьба одна.

И одна в пустоте порожней

Подорожная нам дана

(М. Цветаева)

В этом случае мы представляем примером слово, которое в современном русском языке не употребляется, оно является устаревшим. Этот тип проявляет некоторую продуктивность в деловой речи по образцу: накладная, похоронная и т.п. В поэтической же речи такие субстантивированные прилагательные употребляются редко и часто не в прямом значении. И в данном случае слово нужно рассматривать вне контекста.

3. Существительное со значением одной части от целого (в дробях) мотивированы счетными (порядковыми) прилагательными: пятая, седьмая, сотая; отсюда же – целая (в десятичных дробях), например: одна целая, пять десятых. Продуктивность типа ограничена счетными прилагательными.

Мы в пулях слышим посвисты минут

И дорожим одною миллионной.

(Сельвинский)

III. Существительные среднего рода адъективного склонения, мотивированные прилагательными, составляют пять типов.

1. Существительные, обобщенно называющие явление, характеризующееся признаком, названным мотивирующим прилагательным: новое, старое, близкое, прекрасное, прошлое.

Тип обладает высокой продуктивностью в научной терминологии, а также в разговорной и художественной речи.

Старое вспоминаешь,                               Я метала бы в огонь

Свое горе забываешь,                                Прошлое – за пачкой пачку

Семечки клюешь,                                                (М. Цветаева)

Жадно водичку пьешь.

(В. Хлебников)                                

Или:

Заброшенный дом.

Кустарник колючий, но редкий.

Грущу о былом:

«Ах, где вы – любезные предки?»

(А. Белый)

2. Существительные, называющие вид одежды: штатское, военное, зимнее, летнее. Тип продуктивен: некто в сером, оделся в фабричное и т.п.

Закутанная в теплое

До самых глаз,

Ты вспомнишься мне

Еще не раз.

(Б. Корнилов)

3. Существительные, называющие блюда, кушанья, лекарство: съестное, сладкое, мучное, заливное, мороженое, первое, снотворное. Тип продуктивен.

Но что ж? Пока он пел,

Кот Васька все жаркое съел

(И. Крылов)

4. Существительные со значением различных единиц классификации (разрядов, видов, семейств, классов) растительного и животного мира, чаще употребляются в форме множественного числа. Мотивирующие прилагательные принадлежат к разным типам аффиксации, сложения и сращения: бобовые, цитрусовые, бесхвостые, пернатые, яйцекладущие. Тип продуктивен в естественнонаучной терминологии, не находит своей реализации в поэтическом контексте.

5. Существительные – названия населенных пунктов негородского типа: Новое, Глубокое, Отрадное, Изобильное, Ягодное. Тип продуктивен.

Родное.

Вон вдали чернеют,

Словно пни избушки;

Не из той ли был он

Бедной деревушки?

(А. Плещев)

IV. Существительные pruralia tantum.

1. Существительное pruralia tantum адъективного склонения, мотивированные прилагательными, представляют собой названия видов денег и платежей: суточные, наличные, отпускные, командировочные, премиальные, сверхурочные и т.д.

Нуждаюся во всем; к тому же жена и дети,

А там подушные, боярщина, оброк…

И выдался ль когда на свете

Хотя один мне радостный денек?

V. Эллиптическая субстантивация.

К типу эллиптической субстантивации относятся мотивированные прилагательными существительные адъективного склонения, синонимичные словосочетаниям с мотивирующим прилагательным в качестве определяющего слова. Таким образованиям присваивается родовая система флексий в соответствии с родом эллиптируемого (опускаемого) существительного: скорый, почтовый (поезд), русский, английский (язык), контрольная (работа) и т.п.

Около строгальных,

Около фрезерных,

Возле сверлильных, токарных и прочих –

Руки рабочих!

(о станках, Боков)

Особое место в словообразовательной системе занимают очень продуктивные существительные прилагательного склонения женского рода со значением лица женского пола, соотносительно с субстантиватами мужского рода рассмотренного типа, например: слепая, несчастная, знакомая, рабочая.

Ты письмо мое, милый, не комкай

До конца его, друг, прочти.

Надоело мне быть незнакомкой,

Быть чужой на твоем пути

(А. Ахматова)

Здесь представлены соотносительные формы мужского и женского рода. Не следует путать наличие этих форм с изменением по родам. Деление всей системы языка, для которой характерна, с одной стороны, лексико-грамматическая категория рода имени существительного, а с другой – словообразовательное, а не морфологическое, выражение принадлежности лица к определенному полу, заставляет рассматривать существительные типа больная, рабочая как самостоятельные лексемы по отношению к существительным мужского рода больной, рабочий и т.п. Эта точка зрения, разделяемая большинством исследователей, представляется более убедительной, чем попытки рассматривать соотношения типа рабочий – рабочая как родоизменяемые существительные, имеющие формы мужского и женского рода.

Использование причастия в роли существительного также относится к узуальной субстантивации.

И я думаю,

Что мир –

Только усмешка,

Что теплится

На устах повешенного.

В пример переходности, как явления диахронического, когда слово, возникая на базе исходного, исключает его существование, приведем поэтический текст:

И если смертный морщит лоб

Над винно-пенным уравнением,

Узнайте: делает он, чтоб

Стать роста на небо растением.

Или:

Горбатый леший и младая

Сидят, о мелочах болтая.

(В. Хлебников)

Таким образом, разнообразие словообразовательных типов узуальных субстантиватов имеет свое выражение в поэтических произведениях многих поэтов, хотя можно заметить тяготение к окказиональному использованию узуальных субстантиватов, что свойственно поэтическому языку. Субстантиваты в референтном отношении так же разнообразны, как и все другие единицы класса носителей признаков. Это означает, что субстантивация – процесс продуктивный.

2.2 Окказиональная субстантивация

Выше мы определили критерии определения степени переходности. Будем руководствоваться основными из них: а) частотность употребления слова в функции субстантивата; б) способность грамматического класса, к которому относится данное слово, трансформировать свои единицы в существительные; в) изменение семантики субстантивата; г) изменение синтаксической функции субстантивированного образования. Следует принять во внимание то, что окказиональной субстантивации подвергаются не только узуальные слова, но и участвуют лексические окказионализмы, т.е. окказиональные слова, что является высокой степенью экспрессии. Окказиональное слово – есть соединение чувственного языку смысла с неизвестными языку языковыми комплексами (Эр. Ханпира, 1972).

Окказиональные слова, как индивидуально-авторские образования, всегда имеют контекстуальную мотивацию. В процесс функционирования индивидуально-авторских слов происходит сложное взаимодействие их словообразовательной структуры и семантики, обусловленной контекстом.

Отсюда разграничение на потенциальные и окказиональные слова, принятое в дериватологии, снимается в условиях художественного целого, где мерилом семантики слова является не словообразовательная структура, а контекстуальная семантика. Для художественной речи индивидуально-авторские слова, как правило, являются лексическими окказионализмами (Зуева Р.С., 1992).

Потенциальность есть возможность определенного сочетания определенных языковых единиц в речи), заданная системой языка.

Окказиональность есть известная степень незаданности речевого факта системой языка, что создает определенную степень неожиданности такого факта для языковой системы.

Окказиональность обратно пропорциональна потенциальности: чем выше возможность появления того или иного речевого факта, тем ниже окказиональность его. И наоборот: чем выше степень окказиональности, тем ниже потенциальность речевого факта (Эр. Ханпира, 1972).

Окказиональное слово – есть факт речи, а не языка. Наивысшая степень новизны присуща окказиональному слову, созданному не по словообразовательной модели. Художественные окказионализмы не создаются для вхождения в язык. Их задача – обслужить определенную художественно-речевую ситуацию. Рассмотрим окказиональную субстантивацию в поэтической речи.

Ах! Об эту пору все мы верим,

Все мы молоды.

И начинает казаться, что нет ничего невообразимого,

Что в этот час

Море гуляет среди нас,

Надев голубые невыразимые.

(В. Хлебников)

В данном случае использована окказиональная синтаксическая позиция узуального субстантивата «невыразимые», способного иметь при себе согласованное определение «голубые». На первый взгляд, можно было сказать, что этот субстантиват образован путем утраты существительного «одежды». Но здесь нельзя не заметить то, что слово «невыразимые» наполнено поэтической семантикой, т.е. это слово как бы заменяет слово «одежды», потому как трудно представить «одетое» море. Субстантиват «невыразимые» вне контекста предстает как субстантивированное образование, созданное по модели слов типа: необъяснимые, необратимые и т.п., мотивированные глаголами.

Рассмотрим следующий пример:

Рыцарь ангелоподобный –

Долг! – Небесный часовой!

(М. Цветаева)

Нечто похожее на первый пример можно отметить и в данном. Узуальный субстантиват «часовой» со значением лица мужского пола по характерному явлению, к которому оно имеет отношение, употреблен в необычном сочетании, которое несет в себе дополнительную смысловую и эмоциональную нагрузку.

Рассмотрим употребление окказионального слова в субстантивации.

То черноглазою гадалкой,

Многоглагольная, молчишь,

А то хохочущей русалкой

На бивне мамонта сидишь.

Этот лексический окказионализм построен по окказиональной словообразовательной модели [1] «наречие + глагол в устаревшей форме + суффикс н + окончание женского рода – ая».

Мукаржовский В.Н. об окказиональных словах художественной речи составил свое, весьма справедливое замечание: «Поэтические неологизмы появляются как эстетически направленные новообразования; их существенным признаком является их неожиданность, непривычность и исключительность… если бы поэтические неологизмы создавались с учетом их общеупотребительности, то это поставило бы под угрозу их эстетическую функцию; поэтому, как правило, способ их образования необычен; при их образовании отмечается значительное насилие над языком, совершаемое с точки зрения формообразовательной и семантической. Итак, при оценке поэтических неологизмов было бы неправильным пользоваться тем же критерием, что при оценке литературных» (Пражский лингвистический кружок, 1967).

Прямостоячее двуногое,

Тебя назвали через люд

(о человеке, В. Хлебников)

В данном случае наблюдается необычность употребления такого субстантивата по отношению к человеку. Этот субстантиват образован по модели слов типа: животное, насекомое.

Неологизмами в поэтической речи могут являться сложные – существительные.

Предземшарвеликая!

Будь ей песнь повеликою.

(В. Хлебников)

Сравнивая этот субстантиват со сложными прилагательными жизнерадостный, работоспособный и т.д., можно сказать, что здесь есть сходство в том плане, где слагаемые основы оформлены как основы существительного и прилагательного. Слово употреблено в значении «великая в масштабе земного шара».

Чтобы показать окказиональную субстантивацию узуальных слов по критерию частотности употребления, приведем следующий пример:

Идем – свободные, немодные

Душой и телом – благородные.

(М. Цветаева)

Эти слова отличаются низкой частотностью, так как обслуживают определенную художественную ситуацию.

Следующие примеры окказиональной субстантивации определены тем, что способность грамматического класса данного слова трансформировать свои единицы низка.

В белую книгу твоих тишизм,

В дикую глину твоих «да» –

Тихо склоняю облом лба:

Ибо ладонь – жизнь.

(М. Цветаева)

Где «да» и «нет» играло в дурачки,

Где тупость спряталась в очки.

(В. Хлебников)

Формообразующая частицы «да» и «нет» выступают в роли существительного типа: твои ответы, твои слова.

В порохах сонного пуха

– Водопад, пены, холмы –

Новизной странной для слуха,

Вместо: Я – тронное: мы…

(М. Цветаева)

Случаи окказиональной субстантивации местоимений отличаются большой выразительностью.

То с воды идет, то свыше, –

(Где же он?) – Ничего не слышу.

Ни «гоп-гоп» и ни «ду-ду»

Все идут и я иду.

(М. Цветаева)

Звукоподражательные слова являются здесь приблизительной имитацией звуков и звучаний, издаваемых теми или иными существами, они занимают позицию дополнения и несут функцию быть аналогом существительного.

Междометия заменяют в данном случае звуки, воспроизводимые людьми.

Приведем примеры окказиональной субстантивации глаголов.

Прорицаниями рокоча,

Нераскаянного скрипача

Piccicata ми… Разрывом бус!

Паганиниевскими «добьюсь!»

Или:

… В годы измученных продаж

Где весь язык лишь «дам» и «дашь»…

(В. Хлебников)

Употребление глаголов первого и второго лица будущего времени наделено некоторым смыслом обобщенности для характеристики отношений между людьми. Окказиональная субстантивация определена здесь изменением синтаксической позиции глаголов.

… Вздохов – проволокой к столбу –

Телеграфное: лю-ю-блю…

(М. Цветаева)

Личный глагол 1-го лица настоящего времени имеет смысловую наполненность как отвлеченного понятия «любовь», точнее заменяет существительное признание. При окказиональной субстантивации субстантиват имеет всегда нечто добавочное, индивидуальное, что нельзя узнать по модели.

Так жалом тронутая кровь

Жалуется – без ядов!

Так вбаливаются в любовь,

Впадываются в: падать.

(В. Хебников)

Глагол «падать» заменяет существительное падение» и наполнено поэтической семантикой.

Типичны для окказиональной субстантивации и такие примеры.

Он хохот-клик вложил

В победное «давлю».

(В. Хлебников)

При этом окказиональный субстантиват имеет согласованное определение среднего рода, что предполагает замену глаголом существительного среднего рода «давление».

Как однородные члены в предложении могут употребляться субстантиваты разных частей речи:

… Все древности, кроме: дай и мой,

Все ревности, кроме той, земной,

Все верности – но и в смертный бой

Неверующим Фомой…

(М. Цветаева)

Глагол повелительного наклонения «дай» и прилагательное местоимение «мой» отождествляются в данном случае с существительным множественного числа «древности».

Делая заключение по главе, укажем на те особенности функций, которые выполняются при субстантиватами узуальной и окказиональной субстантивации.

1. Рассматривая функционирование узуальных и окказиональных слов в поэтической речи, можно сказать, что большинство узуальных слов имеют экспрессивный заряд, хотя степень экспрессивности этих слов значительно меньше, чем в окказиональных словах, созданных с нарушением законов словообразования. Большую роль здесь играет контекст поэтической речи.

2. Таким образом, нельзя говорить только о переходности единиц грамматических классов в русском языке. Процесс субстантивации связан с неоднородными по своей сущности явлениями переходности, словообразования и др., которые являются и сегодня продуктивным способом образования новых слов в современном русском языке.

Заключение

В результате проделанной работы мы пришли к следующему:

1. Субстантивация как один из видов транспозиции являет собой сложный процесс, привлекающий к себе внимание целого ряда лингвистов. В науке существует несколько аспектов изучения и точек зрения в отношении теоретических вопросов явления субстантивации. Исследователями определены стадии процесса субстантивации, критерии определении степени удаленности «конечной» единицы от «исходной», причины возникновения этого явления

2. Тенденции к аналитизму объясняются в целом ряде случаев недостаточностью средств морфологического словообразования. При этом в результате перехода лексической единицы из одной части речи в другую изменяется комплекс ее признаков: 1) изменение синтаксической функции; 2) изменение категориального значения; 3) изменение лексического значения; 4) изменение дистрибуции; 5) изменение грамматических свойств.

3. Понятие субстантивации разграничивается в синхронии и диахронии, где синхронное словообразование изучает отношение сосуществующих единиц, диахроническое – процессы превращения одних единиц в другие.

4. Выделенные в работе типы субстантиватов широко используются в произведениях многих поэтов, заключая в себе, главным образом, функцию экспрессии.

5. Окказиональные субстантиваты несут в себе большую степень экспрессивности, нежели узуальные. Окказиональность работает здесь на ту особенность поэтической речи, которую можно назвать установкой на самовыражение, или на личностное выражение. При сравнении узуальных и окказиональных субстантиватов, отметим, что вторые относительно первых имеют временной характер и зависимость от поэтического контекста. Окказиональное употребление узуальных субстантиватов придает поэтической речи дополнительную смысловую и эмоциональную окраску.

Субстантиваты в референтном отношении отличаются разнообразием, как и другие единицы класса носителей признаков, что характеризует их высокую продуктивность.

Список использованной литературы

1.     Адскова Т.П. Субстантивы адъективного склонения в системе словообразования гнезд современного русского языка. АКД. А., 1993.

2.     Амирова Ж.Р. Проявление субстантивации на разных языковых уровнях // Вестник КазГУ. Филол. серия, №11.

3.     Бабайцева В.В. Зона синкретизма. // Филол.науки. М., 1983, №5.

4.     Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.

5.     Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М., 1875.

6.     Виноградов В.В. Изб.труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975.

7.     Гайсина Р.М. проблема значения и семантизации отсубстантивных относительных прилагательных // Теория языка и словари. Кишинев, 1988.

8.     Голубева Н.П. Изменение лексико-грамматических признаков прилагательных, связанных с субстантивацией. АКД, Киев, 1963.

9.     Греч Н.И. Практическая русская грамматика. С.-П., 1834.

10. Земская Е.А. Совр.русск. язык: Словообразование. М., 1973.

11. Зуева Р.С. Окказиональное слово в контексте художественного целого. // Индивидуальность автора и контекст. Сб. науч. тр. А., 1992.

12. Ким О.М. Транспозиция на уровне частей речи и явление омонимии в современном русском языке. Ташкент, 1978.

13. Лингвистический энциклопедический словарь (Гл.ред. В.М. Ярцева). М., 1990.

14. Лопатин В.В. Субстантивация как способ словообразования в совр. русск. языке. // Русский язык: Грамматич.исследования. М., 1967.

15. Марков В.М. К вопросу о субстантивации имен прилагательных в русском языке. Казань, 1961.

16. Матжанова М.А. Субстантивация причастий в русском и казахском языках. АКД. М., 1995.

17. Мигирин В.Н. Очерки по теории процессов переходности в русском языке. Бельцы, 1971.

18. Никитевич В.М. Основы номинативной деривации. Минск, 1985.

19. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1986.

20. Остапенко С.А. Субстантивация как процесс взаимодействия грамматических классов слоев и проблема ее изучения. // Языковые категории и закономерности. Межвуз. сб. Кишинев: «Штиница», 1990.

21. Потапешкина М.В. К вопросу о переходности частей речи в русском языке // Языковые категории и закономерности. Кишинев, 1990.

22. Пражский лингвистический кружок. М., 1967.

23. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1985.

24. Ройзензон Л.И. К типологии субстантивированных прилагательных и причастий. Самарканд, 1962.

25. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.

26. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Харьков, 1888.

27. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 1941.

28. Щерба Л.В. Избр. работы по языкознанию и фонетике. Т.1, ЛГУ, 1958.

29. Эр. Ханпира. Окказиональные элементы речи. // Стилистические исследования. М., 1972.

[1] Окказиональная словообразовательная модель – это такая структурно-семантическая формула  построения слов, которая неизвестна языку.

Страницы: 1, 2