Фразеология. Особенности употребления фразеологических оборотов в речи

Образную силу пословиц отмечал еще Н.В. Гоголь: «в пословицах наших видна необыкновенная полнота народного ума, умевшего сделать все своим орудием: иронию, насмешку, наглядность, меткость живописного изображения…» М. Горький говорил, что «пословицы и песни всегда кратки, а ума и чувства вложено в них на целые книги».

В художественной литературе пословицы и поговорки чаще всего используются как образное средство раскрытия внутреннего облика персонажа, характеристики его речевой манеры (ср. роль пословиц в «Повестях Белкина» и «Капитанской дочке» А.С Пушкина, в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя, в произведениях М. Горького)

В публицистической литературе пословицы и поговорки привлекаются для усиления выразительности, политической заостренности мысли. Общественно-политическая фразеология пополняется меткими выражениями известных политических деятелей.

Широко известны цитаты из произведений художественной литературы: Быть или не быть? (В. Шекспир); Свежо предание, а верится с трудом; Подписано, так с плеч долой; Ну как не порадеть родному человечку!; Времен Очаковских и покоренья Крыма; Сильнее кошки зверя нет; А Васька слушает да ест; Наши предки Рим спасли; А ларчик просто открывался (И.А. Крылов); Числом поболее, ценою подешевле; А судьи кто? (А.С. Грибоедов); Из искры разгорится пламя (А.И. Одоевский); Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой; Мечты, мечты, где ваша сладость?; А счастье было так возможно, так близко (А.С. Пушкин); Мертвые души; А подать сюда Ляпкина-Тяпкина (Н.В. Гоголь); Герой нашего времени; Без руля и без ветрил; В минуту жизни трудную (М.Ю. Лермонтов); С одной стороны нельзя не признаться, с другой – нельзя не сознаться; Применительно к подлости (М.Е. Салтыков-Щедрин); Человек в футляре; Как бы чего не вышло (А.П. Чехов); Человек – это звучит гордо; Безумству храбрых поем мы песню; В карете прошлого никуда не уедешь (М. Горький) и др.

4. Фразеологическое новаторство писателей

Писатели и публицисты, обновляя семантику фразеологизмов, нередко восстанавливают первоначальное значение входящих в них слов. Автор как бы возвращается к свободному употреблению слов, образовавших устойчивое сочетание, и обыгрывает их обычное лексическое значение. В результате происходит двуплановое осмысление фразеологизма: не в бровь, а в глаз попал учителю пятиклассник. Возникающая при этом внешняя омонимия фразеологизма и свободного сочетания рождает каламбур.

Второй план значения фразеологизма может выявляться при чтении последующего текста. Попал в переплет, но утешился, прочитав свое имя на обложке.

Прием разрушения образного значения фразеологизма, как видим, не затрагивает лексико-грамматического состава,- его внешняя форма обычно сохраняется, но смысл трактуется по-новому: Жизнь бьет ключом… и все по голове.

Фразеологизмы, сознательно употребленные писателем в несвойственном им значении, можно назвать семантическими неологизмами во фразеологии. Их часто используют юмористы ( рвать и метать — заниматься спортом).

С целью актуализации фразеологизмов писатели придают им необычную форму. Видоизменения фразеологизмов могут выражаться в сокращении или расширении их состава.

Редукция, или сокращение состава, фразеологизма обычно связана с его переосмыслением. Например: Заставь депутата богу молиться… (отсечение второй части пословицы «так он и лоб разобьет» — лишь усиливает иронию в оценке постановления думы РФ, обострившем политическую ситуацию в Приднестровье. Противоположно редукции расширение состава фразеологизма: Это те гранитные камни преткновения знания — определение гранитные, введенное в устойчивое словосочетание, придает образу особую наглядность. Состав фразеологизма часто расширяется благодаря введению уточняющих слов (Кошки не обыкновенные, а с длинными желтыми когтями скребли ее за сердце. — Ч.).

Изменение состава фразеологизма может стать средством усиления экспрессивной окраски речи (С величайшим нетерпением буду ждать… только не откладывайте в слишком долгий ящик — М. Е). В иных случаях введение дополнительных слов во фразеологические обороты придает им новые смысловые оттенки: Скверное время для совместных выступлений — можно сесть в грязную лужу, а этого не хочется. - М. Г. Сесть в лужу значит «поставить себя в неловкое положение»; введенное определение расширяет смысл: «позволить вовлечь себя в нечестную игру».

5. Новая фразеология и ее использование

5.1 Рождение новой фразеологии

Под фразеологией понимается совокупность фразеологизмов какого либо языка. Сюда входят прежде всего устойчивые сочетания слов, которые используются как готовые, воспроизводимые в речи его единицы: не солоно хлебавши, прийти к заключению, выразить недоверие, взять в оборот, черный ящик. Многие относят к фразеологии также пословицы, поговорки, крылатые слова, речевые штампы, которые также обладают важнейшими признаками фразеологизмов: устойчивостью и воспроизводимостью: Ночная кукушка перекукует дневную; Каждому овощу свое время; Красота спасет мир (Ф. Достоевский); белое золото (хлопок); жидкое золото (нефть); черное золото (уголь).

Каждая эпоха рождает свою фразеологию. Особенно это заметно в общественно-политической сфере. Наглядный пример тому текст Основного закона страны — Конституции. Как известно, за годы советской власти в России было создано четыре конституции, последовательно сменявших друг друга. Октябрьские события 1917 г. и установление советской власти дали импульс созданию Конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР) 1918 г. После образования Союза Советских Социалистических Республик была принята в 1924 г. Конституция СССР. В 1936 г. ее сменила сталинская Конституция СССР, которая, как считалось, законодательно закрепила победу в стране социалистических общественных отношений. В 1977 г. была принята брежневская Конституция «развитого социалистического общества, строящего коммунизм».

Последняя действовала до 1993 г., пережив на три года распад СССР. Во всех этих конституциях были продекларированы политическая власть трудящихся, равноправие всех граждан, демократическая избирательная система, предоставление трудящимся широких прав и свобод и гарантии их осуществления. Однако практическая реализация этих положений была во многом сведена на нет утвердившейся командно-административной системой.

Принципиально новым явлением в общественно-политической жизни страны представляется Конституция Российской Федерации, принятая на референдуме 12 декабря 1993 года. Она провозгласила Россию демократическим федеральным правовым государством с республиканской формой правления, разделением государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, идеологическим плюрализмом, равноправием всех форм собственности, в том числе частной, с рыночной экономикой. В Конституции РФ обозначены и основные направления деятельности федеральных органов государственной власти, к которым отнесены: Президент, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная дума), Правительство, Конституционный Суд, Верховный Суд, Высший Арбитражный Суд. Отсюда большое количество в Основном Законе страны новых по сравнению с прежними конституциями словосочетаний устойчивого характера, называющих действия федеральных органов государственной власти, не мыслимые при общественно-политической системе, утверждавшейся прежними конституциями. Это прежде всего глагольно-именные словосочетания типа осуществляться путем референдума, принимать регламент, создать согласительную комиссию, признавать неконституционным. Сюда относятся также субстантивно-субстантивные словосочетания с господствующим отглагольным существительным (доверие правительству, заслушивание посланий), субстантивно-адъективные (валютное регулирование, трехкратное отклонение), а также отдельные глаголы, например, вноситься, связанные в употреблении с названиями определенных объектов, в данном случае законопроектов, предложений: Законопроект (предложение) вносится...

Значительная часть этих устойчивых словосочетаний была известна русскому языку и ранее, но использовались они для характеристики деятельности зарубежных или дореволюционных российских органов государственной власти, следовательно, являются переориентированными на современную российскую действительность. Например: выразить недоверие правительству, обращаться с посланием, отказать в доверии, отставка правительства, подать в отставку, поставить вопрос о доверии, принять решение о роспуске, приносить присягу — о президенте, проводить парламентские слушания. Не меньшая часть словосочетаний является вообще новой в русском языке, отражает особенности современной политической российской действительности: давать толкование конституции, защита и обеспечение устойчивости рубля, иметь верховенство о законе, использовать согласительные процедуры, осуществлять полномочия на постоянной основе. Встречаются отдельные кальки с английского языка, например отрешение от должности (от англ. Impeachment).

Ни одного из приведенных устойчивых словосочетаний, называющих действия федеральных органов государственной власти, в прежних конституциях нет. Например, предшествующая Конституция вменяла решение всех вопросов, относимых ею к ведению Союза ССР, Верховному Совету СССР, соотносимому по своей роли с нынешним Федеральным Собранием. К этим вопросам принадлежат: «принятие Конституции СССР, внесение в нее изменений; принятие в состав СССР новых республик, утверждение образования новых автономных республик и автономных областей; утверждение государственных планов экономического и социального развития СССР, Государственного бюджета СССР и отчетов об их выполнении; образование подотчетных ему органов власти Союза ССР» (ст. 108). Кроме того, каждая из палат Верховного Совета (Совет Союза и Совет Национальностей) принимает решение о признании полномочий депутатов или о признании выборов отдельных депутатов недействительными, избирает Председателя палаты, передает спорные вопросы на разрешение согласительной комиссии, а затем вторично рассматривает их или передает на всенародное голосование (референдум).

В главе 15-й, где говорится о функциях Верховного Совета СССР, указывается также, что он избирает Президиум Верховного Совета ССР, который в свою очередь назначает выборы в Верховный Совет СССР, созывает сессии Верховного Совета СССР, координирует деятельность постоянных комиссий палат Верховного Совета СССР и т.д. Важно, наконец, отметить, что многие аспекты деятельности прежнего Верховного Совета СССР вообще больше не свойственны органам государственной власти: принятие Конституции, принятие в состав страны новых республик, избрание Президиума как постоянно действующего органа Верховного Совета и т.д.

Итак, изменилась политическая система в России — изменились и функции государственных органов власти, как и сами органы, что нашло немедленное отражение в языке, в данном случае на уровне устойчивых глагольно-именных и субстантивно-именных словосочетаний. Одни из них вышли из употребления, другие (в еще большем количестве) вошли. Следует не только постоянно овладевать новой фразеологией, но и активно, и умело владеть ею. Иначе трудно говорить о текущих общественно-политических событиях не только в официальной обстановке, но даже с друзьями, особенно если они не чуждаются современной печатной продукции, слушают радио- и телепередачи.

В общественно-политической сфере возникло огромное количество и других устойчивых словосочетаний. Возьмем, к примеру, слово синдром. Изначально оно выступало как медицинский термин со значением «сочетание признаков (симптомов), имеющих общий механизм возникновения и характеризующих определенное болезненное состояние организма». Но в ходе перестройки и дальнейшего развития нашего общества это слово стало означать социальную болезнь, причем в одних случаях оно в соединении с определениями воспринималось как свободное словосочетание, а в других получило устойчивый характер. К первым можно отнести синдром клубных симпатий (Рос. газета. 1993. 14 июля), послечернобыльский синдром (Рос. газета. 1997. 11 июля), послереферендумный синдром (Рос. газета. .1993. 1 июня), синдром боязни (кома. 1997. 6 сент.). Они единичны, индивидуальны в употреблении. Внутренняя форма таких словосочетаний понятна, и они не требуют дополнительных разъяснений.

В противоположность им некоторые сочетания со словом синдром воспринимаются как устойчивые цельные выражения и без определенных комментариев не понятны. Так, выражение афганский синдром в «Словаре перестройки» определяется следующим образом: «Совокупность социально-психологических факторов, приведших к неприятию окружающей действительности частью участников войны в Афганистане в связи с переоценкой роли этой войны в общественном сознании». Приводится пример такого понимания: «Причина возникновения афганского синдрома видна из бесед с солдатами, офицерами, запасниками афганского контингента. Любой выделит ключевую мысль: «Мы недовоевали». Причем под «мы» отдельный афганец подразумевает не себя — подразумевается армия» (Литературная газета. 1989. 4 сент.). Можно привести еще пример и не один: «Нервно-психические расстройства преследуют практически каждого, кто выполнял «интернациональный долг» в Афганистане (...) Уже обнаружена особая группа специфических заболеваний, которые отличаются затяжным, подчас хроническим течением. Это лишь штрихи общей картины под названием «афганский синдром» (Рос. газета. 1992. 11 ноябр.).

Довольно распространенным оказался и синдром врага, означающий «совокупность социально-психологических факторов жизни советского общества в период кризиса национальных и экономических отношений, характеризующаяся враждебностью, подозрительностью, недоверием друг к другу». Если в ближайшие месяцы серьезных перемен не будет, вот тогда и начнется. Вот и начнем искать виноватого. Не хочется верить в это. Но как быть? Как избежать конфронтаций? Ведь «синдром врага» появляется на митингах, в коллективах, даже в домах, в семьях» (Лит. газета. 1989. М 49).

Целый веер фразеологических сочетаний появился на базе слов пространство и поле, употребляемых, правда, не в издавна присущем им физическом значении, а в переносном, метафорическом. Так, если вначале чаще говорилось об едином экономическом пространстве, под которым понимался «рынок со свободным перемещением товаров и капиталов на основе соглашения между суверенными государствами, входящими в бывший СССР», или просто об экономическом пространстве как о «сфере действия общих экономических процессов», то впоследствии какими только определениями пространство не наделяли: рублевое, постсоветское, конституционное, политическое, общеобразовательное и т.д.

То же самое следует сказать о метаморфозе, происшедшей со словом поле. В этом смысле оно оказалось синонимичным слову пространство, хотя и с более суженным значением и меньшим количеством прилагаемых к нему определений: административное, антимонопольное; конституционное, музыкальное и т.д. поле. А какие только «войны» не ведутся с недавних пор на всех этих «пространствах» и «полях»: законов законодательной и исполнительной властей, компроматов, нервов, даже пресс-конференций,

На смену устойчивым сочетаниям и выражениям типа вызывать на ковер; стереть в лагерную пыль; всякая инициатива наказуема; шаг влево, шаг вправо считается..; одни делают вид, что работают, другие — что платят. На страницах периодической печати все чаще стали встречаться такие устойчивые словосочетания, как остаться на плаву, найти свою нишу, только ленивые не, на всю оставшуюся жизнь. Не менее часто употребляются и устойчивые выражения типа Разрешено все, что не запрещено законом, Кто не рискует, тот не пьет шампанского, Обидно за державу. Под влиянием рекламных клише замелькали не только на страницах газет и журналов, но и в нашей речи не просто, а очень просто, ну очень (крутая женщина, интересное чтение), ну просто (фантастика; девочка), отличная компания, сладкая парочка. Правда, многие из таких фразеологизмов быстро забываются, как только начинается другая рекламная кампания, и речь пополняется новыми модными оборотами. Но они — принадлежность нашей речи, и относиться к ним надо, как к ее неизбежному, хотя и непостоянному спутнику.

Еще в начале 80-х гг. казались «высокими» по употреблению, наполненными глубоким смыслом многие выражения из пропагандистского лексикона недавнего прошлого. Под влиянием перестроечных процессов они получили отчетливый иронический оттенок. Примеры. Все для человека (имевшее продолжение в лозунге — «все во имя человека»): «Бюрократическая система маскируется бумажными лозунгами, на словах повторяя: «Все для человека», а на деле попирает и унижает этого самого человека» (Нева. 1990. Мд 11). Развитой (реальный) социализм: «Вот уже десять лет как мы должны были жить при коммунизме (если бы выполнили решения ХХII съезда КПСС и положения III Программы партии). Ну да ладно, зато 17 лет пожали при брежневском развитом социализме» (Смена. 1989. 29 дек.); «Реальный социализм оказался системой со столь низкой экономической и социальной эффективностью, и, следовательно (...), необходимо вывести мировое социалистическое движение на иную траекторию развития» (Правда. 1990. 17 янв.). Светлое будущее: «Российская доктрина» светлого будущего основывается, в сущности, на четвертом сне Веры Павловны [героини романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?»]. Вера в светлое будущее обернулась извращенной религией силы (Лит. газета. 1990. 21 марта.).

5.2 Использование новых «крылатых слов»

Отдельно отмётим употребление в живой речи так называемых крылатых слов, к которым относятся фразеологические единицы типа шариковы, дорога к Храму, Хотелось как лучше, а получилось как всегда, которые по происхождению связаны с каким- либо литературным источником или общественным деятелем. Обращение к метафорическим словам, оборотам и выражениям для оживления собственного высказывания, подчеркивания отношения к нему или для утверждения озвученной мысли издавна было свойственно образованной части населения. Этот прием широко используется и в наше время. Посмотрим, из каких конкретно источников берутся крылатые слова, употребляемые нашими современниками, при каких обстоятельствах и как они используются.

Период советской истории, названный в народе «горбачевской перестройкой», — это время бурных дискуссий о дальнейших путях развития советского государства и сложившейся в нем после октября 191 общественной системы, о возможности совершенствования в стране политического и экономического устройства, изменения социальных условий труда и повседневной жизни. Объявленная гласность понималась, с одной стороны, как открытость в деятельности государственных и иных органов, а с другой — как право говорить и писать объективно о событиях прошлого и настоящего. А для этого вольно или невольно пришлось прибегать к языковым средствам, в частности к крылатым словам, которые в советское время считались недопустимыми в политических дискуссиях. К ним относятся в первую очередь библеизмы.

Осмысление послереволюционного периода как времени не только утраченных возможностей, но и больших реальных потерь, которые понесли общество и народ, привело к тому, что со всех сторон, со всех трибун и страниц масс-медиа раздавались призывы возрождать города, деревни, народные традиции, духовность, храмы, национальные языки и обычаи, классическое образование, историю и т.д. И тут вспомнили речение, заимствованное еще предками из книги Екклезиаста, или Проповедника, — время собирать камни. «Собирать камни» бросились все, хотя не все знали, что и как надо делать. Это дало повод «Литературной газете» писать: «Откройте любую газету минувшего года на выбор. Например «Советскую культуру» от 22 июня 1989 г. Видите крупный заголовок — «ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ…»? Или вот «Правда» от 21 июля. Не забывайте: «ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ»... 26 сентября по 1-й программе ЦТ прошел фильм-концерт. А назывался он... Ну, конечно «...И ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ» (24 янв. 1990 г.). О на наступившем периоде восстановления, созидания после запустения, застоя продолжали писать с использованием этого крылатого оборота и дальше, например: ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ. Что ждет в Эстонии российских отпускников (Известия. 1994. 25 авг.). Больше того, популярность этого речения послужила толчком к появлению в газетных заголовках его вариантов, хотя и не носящих устойчивого характера, но сохраняющих его стержневое слово и конструкцию в целом. Например: ВРЕМЯ ПОКУПАТЬ МЕХА — о прекращении повышения цен на меха и меховые изделия (Рос. газета. 1995. 18 мая), ВРЕМЯ СОБИРАТЬ ДЕНЬГИ — об ужесточении финансовой дисциплины (Незав. газета. 1991. 28 февр.; Рос, газета. 1995. 7 мая), ВРЕМЯ ЗАПЛАТИТЬ ДОЛГИ — о необходимости погашения задолженности по зарплате (Рос. газ. 1996. 12 марта). Встречаются и другие варианты этого крылатого оборота, в которых ключевым выступает глагольно-именное сочетание собирать камни: ИСКУССТВО СОБИРАТЬ КАМНИ (Лит. газета. 1994. 13 апр.), НИКИТА МИХАЛКОВ СОБИРАЕТ КАМНИ.

Можно привести примеры афоризмов классиков прошлого, ставших популярными в настоящем в силу заложенного в этих афоризмах нравственного заряда: «Идея прогресса, не ограниченная религией, привела ко всему тому, к чему мы пришли. Еще Достоевский предупреждал: если Бога нет, то все дозволено. При всей внешней простоте этой формулировки ХХ в. показал, как она страшна, и она была страшна в России, Германии, Италии, Испании». (Рос. газета. 1997. 29 мая), «Казалось бы, угроза возврата к тоталитарному прошлому должна нас объединить. Ан нет, у каждого свой закон. Как тут не вспомнить Толстого, который писал, что раз дурные люди, объединившись, составляли силу, то все честные люди должны только сделать то же самое» (Рос. газета. 1997. 29 мая).

Впрочем, и среди демократов были горячие споры относительно моральной ценности некоторых цитируемых крылатых фраз. Характерной в этом смысле является полемика между правозащитником С. Ковалевым и его оппонентами. Депутат С. Ковалев, воюя против патриотизма, попытался зачислить в свои союзники А. Пушкина и Л. Толстого. В телепрограмме «Итоги» (1 янв. 1995 г) он приписал последнему фразу «Патриотизм — последнее прибежище негодяя». Это возмутило многих демократически настроенных деятелей, которые, во-первых, доказывали, что этот афоризм принадлежит не Л. Толстому, а английскому литератору ХVIII в. Самюэлю Джонсону (тому самому, кто изрек также «Благими намерениями вымощен ад»), а посему надо быть предельно внимательным при ссылке на источник; во-вторых, ссылались на слова самого Л. Толстого, который писал: «Мне странно, что у моих сыновей нет патриотизма. У меня, признаюсь, есть»; в-третьих, обращали внимание на то, что вообще нельзя выхватывать отдельные речения из целостной концепции видения мира кого бы то ни было, а тем более такого гиганта мысли, как великий русский писатель Л. Толстой (Рос. газета. 1995.4 февр.).

Обращение к историческому опыту страны дало повод вспомнить высказывания не только литературных, но и государственных деятелей прошлого, которые еще совсем недавно считались реакционными, а ссылка на них признавалась крамолой. Эти высказывания старательно увязывались с текущими событиями, отчего забытые, было, афоризмы зазвучали свежо и вызывающе. Кажется, первым, кто был таким образом помянут, оказался ПА. Столыпин — в начале нынешнего века царский министр внутренних дел, а затем Председатель Совета Министров. Широким кругам российского населения было внушено в основном лишь то, что он «вешатель». Даже виселица, к которой могли быть приговорены злостные нарушители общественного порядка, называлась «столыпинским галстуком». Но вот оказалось, что П.А. Столыпин был крупным реформатором и что ему принадлежит афоризм: «Им нужны — великие потрясения, нам нужна —«великая Россия». Этим афоризмом украшали свои выступления многие депутаты Верховного Совета СССР, его можно было встретить во многих полемических статьях: «Если вспомнить некогда популярные слова Столыпина, нам действительно нужны не великие потрясения, а великая Россия. Американцам же, как это ни парадоксально, не нужно ни то, ни другое» (Рос. газета. 1995. 1 янв.). Бывшему Председателю Государственной Думы Российской Федерации И. Рыбкину интервьюер сказал как-то по этому поводу: «Во время перестройки очень часто цитировалась фраза Столыпина: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия», Причем ее кидали друг другу представители разных лагерей. А сейчас ее забыли. Хотя, мне кажется, сегодня эта фраза актуальна гораздо больше, чем тогда» (Рос. газета. 1995. 2 июня).

Приближался великий юбилей — 50-летие Победы над фашистской Германией (1995 г.). Все чаще стали вспоминать миллионы солдат, отдавших жизнь за Родину. Многие из них оказались еще не преданными земле. И тут всколыхнулось народное сознание, и многажды стало повторяться — и не только в средствах массовой информации — изречение генералиссимуса А.В. Суворова, не знавшего поражений на полях брани, Война не закончена, пока не похоронен последний солдат: «Великий Суворов говорил, что война не закончена, пока не похоронен последний солдат. К сожалению, как ни горько это признавать, у нас в России есть места, где еще лежат незахороненные останки воинов, немало осталось безымянных солдатских могил» (В. Черномырдин. Рос. газета. 1995. 21 апр.).

При коммунистическом строе появилось немало речений, которые после его замены стали выступать как крылатизмы, ибо известны имена деятелей, породивших их. Например, оборот «одна отдельно взятая страна», употребленный В. Лениным в одной из своих предреволюционных статей по поводу спора о возможности построения социализма в России независимо от международной обстановки, был растиражирован И. Сталиным в ряде работ, которые изучались миллионами людей разных поколений. Обсуждался один из коренных вопросов того времени: можно ли построить социализм в «одной, отдельно взятой стране» в условиях «капиталистического окружения». «Можно», — утверждали сторонники социалистического пути развития общества. Что из этого получилось, сейчас хорошо известно. На смену не оправдавшей надежды системы пришла рыночная экономика. Но потесненная коммунистическая идеология оставила свой след в языке. В частности, оборот «(один) отдельно взятый» стал активно употребляться, правда, с легким оттенком иронии, по отношению не только и не столько к стране в целом, а к самым разным объектам: «Пусть соревнуются социализм с капитализмом в отдельно взятой стране» (Правительственный вестник. 1991. Мд 24), «Попытка многопартийности в одной отдельно взятой КПСС» (Веч. Ленинград. 1991. 13 сент.), «Счастливое плавание на одном отдельно взятом пароме» (Веч. Ленинград. 1991. 7 июля), «Приватизационные проблемы затрагивают «отдельно взятого человека» значительно больше» (Смена. 1993’ 3 апр.).

До сих пор употребляются в о6щественной сфере и многие другие крылатизмы, ставшие таковыми еще в советское время. Свое происхождение они ведут не от речей политиков, а от высказываний деятелей культуры. Например, слово оттепель получило значение «некоторая либерализация в сфере общественной и культурной жизни после смерти И.В. Сталина» под влиянием повести И. Эренбурга «Оттепёль»: «После двух недель неистового всплеска культа при похоронах Сталина его имя вдруг стало исчезать со страниц печати. Возникла первая, еще дохрущевская, «оттепель», связанная с деятельностью Маленкова» (Коммунист. 1990. Мд 9). Но обычно появление «оттепели» связывают с деятельностью Н.С. Хрущева, поэтому часто говорят даже «хрущевская оттепель»: «Хрущевская оттепель и брежневский застой мало что изменили в положении официальной идеологии: она по-прежнему требовала идеологически выдержанных публичных высказываний» (Рос. газета. 1992. 7 мая). В постперестроечное время крылатое слово оттепель стало освобождаться от хронологической привязанности именно к деятельности Н.С. Хрущева и стало обозначать некоторую либерализацию, насту павшую после авторитарного или тоталитарного правления: «Но бывали и «оттепели». Просвещенная императрица Екатерина I считала, что за 60 лет все расколы [на религиозной почве] исчезнут. Мол, если заведутся и утвердятся народные школы, невежество исчезнет само собой, без насилия. Другой просвещенный император — Александр 1 в указе от 21 февраля 1803 г. писал: «Не делая насилия совести и не входя в разыскание внутреннего исповедания веры, не допускать никаких отказательств и отступлений от Церкви и строго воспрещать всякие в том соблазны не в виде ересей, но как нарушение общего благочиния и порядка» (Дом и Отечество. 1997. 12— 14 апр.).

Особую интеллектуальную значимость приобрели ставшие образными слова манкурт и шариковы. Манкурт — это тот, кто утратил историческую память, нравственные, духовные ценности и ориентиры, связь со своим народом (по имени манкурта — героя книги Чингиза Айтматова «И дольше века длится день...»: «Людей легко лишить исторической памяти, превратить, по яркому образу Ч. Айтматова, в манкуртов» (Правда. 1990. 23 марта.), «Неправда! Мы не манкурты. Не забыть свой род, а приподняться над национальной принадлежностью, и на этой высоте благожелательности, взаимоуважения увидеть в глазах другого боль и проникнуться ею» (Правда. 1989.3 сент.). Отсюда было образовано существительное манкуртизация — превращение кого-либо в манкурта: «Советский человек - это как бы метафора всего советского народа, а на самом деле — мутационное следствие миграции и манкуртизации, а также «национальной» то бишь интернациональной политики» (Огонек. 1990. Н 35).

Шариковы — это те, для кого характерны агрессивное поведение, иждивенчество, примитивные инстинкты, отрицание норм морали. Образное слово возникло от имени героя повести М. Булгакова. «Собачье сердце» — фантастического существа, полученного в результате эксперимента по превращению собаки (по кличке Шарик) в человека. Вот что писалось о таком типе людей в журнале «Коммунист»: «Мир слепых страстей шариковых примитивен до крайности, их власть — ужас ... Еще немного, и «эстетика» невежества шариковых, бездумие, непрофессионализм перейдут роковую черту ... Жестокий дефицит придает «давке у котла» некий биологический налет борьбы за выживание с явным перевесом в пользу особей наиболее зубастых, нахрапистых, беспощадных. Шариковых — одним словом… Шариковым мало уравниловки в материальной сфере, им подавай совсем уж противоестественное «равенство» мастерства, способностей, интеллекта» (1990. К 1). Отсюда шариковский - присущий шариковым, характерный для шариковых, шариковщина — образ мыслей и поведение, характерные для шариковых.

Наступившая новая эпоха в развитии российского общества вызвала к жизни и новые крылатизмы. Как уже отмечалось, среди первых задач, которые ставили перед собой реформаторы, было духовное возрождение народа. Ярким примером крылатого оборота, связанного с обсуждением путей этого возрождения, может служить дорога к храму, что означает «путь к обновлению, нравственному очищению». Это течение получило широкое распространение после вы хода фильма «Покаяние» в 1984 г. (режиссер Т. Абдуладзе). В этом фильме образ храма используется как символ общечеловеческих ценностей. Приведем фрагмент из сценария фильма, опубликованного в «Литературно-художественном альманахе»: «Кто-то постучал в дверь, Кети выглянула. Под окном стояла женщина в нелепом одеянии, с двумя чемоданами. «Скажите, эта дорога ведет к храму?» — спросила она. Кети в недоумении посмотрела на незнакомку». «Я спрашиваю, эта дорога приведет к храму?» — нетерпеливо и требовательно повторила старуха. «Нет, это улица Варлама Аравидзе, и не эта улица ведет к храму». Незнакомка удивленно вскидывает бровь: «Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?» (1987. М 2). Даже в газетных заголовках этот оборот стал встречаться не реже, чем не менее популярный «Время собирать камни»: ДОРОГА К ХРАМУ (Рос. газета. 1992. 21 февр.; Санкт-Пет.ведомости. 1994. 21 мая.; Рос. газета. 1994. 7 ноябр.); К КАКОМУ ХРАМУ ВЕДЕТ НАIIIА ДОРОГА (Известия. 1991. 23 марта.), ДОРОГА, ВЕДУЩАЯ К ХРАМУ, ОБСТРЁЛИВАЕТСЯ ЕЖЕДНЕВНО (Смена. 1991. 27 мая.). Встречаются в тех же заголовках и различные варианты этого крылатого оборота: ГДЕ ЭТА УЛИЦА? ГДЕ ЭТОТ ХРАМ? Что происходит? Перестройка, можно сказать, началась не с речей, а с фильма «Покаяние». Последняя фраза фильма — об улице, которая ведет к Храму, знаменитая новомирская статья «Какая улица ведет к Храму?», положившая начало новой публицистике, — это не забылось, и многие люди долго держались на том, что все, что происходит в стране, — это поиск дороги к чистому, честному, светлому — к Храму. Где эта улица? Где этот Храм? (Новое время. 1991. М 91), ДОРОГА К РИСТАЛИЩУ ВЕДЕТ ЧЕРЕЗ ХРАМ (Рос. газета. 1994. 27 дек.), ДОРОГА, КОТОРАЯ НЕ ВЕДЕТ К АВТОСТОЯНКЕ (Мегаполис экспресс. 1994. 25 мая), СКАЖИТЕ, ЭТА ДОРОГА ВЕДЕТ К СПЕЦХРАНУ? (Новое время. 1991. 9 февр.), ЭТА ДОРОГА ВЫВЕДЕТ ИЗ КРИЗИСА? (Гласность. 1991.- 25 апр.).

Призыв к перестройке всех сторон общественной жизни, к нему призывал все годы руководства страной М. Горбачев, и те подвижки в этом направлении, наметившиеся в тогдашнем советском обществе, нашли как бы концентрированное выражение в речении процесс пошел, принадлежащем первому и последнему Президенту СССР. Это выражение, так понравившееся широким кругам общественности, быстро стало крылатым и получило самое широкое распространение: «Процесс пошел, сказал однажды Горбачев» (Рос. газета. 1994. 9 июля), «ПРИХВАТИЗАЦИЯ» ПО-ПРИМОРСКИ. Ваучеров еще нет, но, как говорится, процесс уже пошел» (Рос. газета: 1992. 9 сент.). «Процесс уже пошел: иных «красных директоров», не способных вытащить свои фирмы из банкротства, начинает сметать волной снизу» (Комс. правда. 1994. 10 февр.). «Он [Горбачев] по прежнему считает себя демократом номер один в посткоммунистической России и, похоже, совсем не прочь повторить крылатое: «Процесс пошел!.. (Рос. газета. 1994.23 окт.). Этот горбачевский афоризм весьма популярен до сих пор: «Предприимчивые люди зазывают потенциальных вкладчиков, обещая золотые горы. И процесс пошел» (Рос. - газета. 1997.30 апр.). «Генсек Организации американских государств высказывает надежду на то, что этот [визит папы Римского] «даст Бог, станет началом установления больших политических свобод на Кубе». Короче, используя модное ныне выражение, процесс пошел.(Рос. газета. 1998. 20 февр.).

О популярности горбачевского афоризма свидетельствует и его широкое использование в юмористических целях. Такой эффект достигается, если выражение процесс пошел употребляется в одном контексте не только в горбачевском смысле (о начале реализации какого-либо плана, замысла), но я в своем прямом значении: «ПРОЦЕСС ПОШЕЛ». Сегодня в Москве пошел процесс, который с полным основанием претендует на звание если не «процесса века», то самого громкого процесса последних десятилетий истории России. На скамье подсудимых — 12 высших должностных лиц бывшего СССР, обвиняемых по делу ГКЧП (Смена. 1993. 14 апр.). Юмористический оттенок афоризм приобретает и в случае присоединения к нему других слов или изменения его компонентов: ПРОЦЕСС ПОШЕЛ. НО БЕЗ МЕНЯ (Лит. газета. 1994. 20 апр.), ПРОЦЕСС ОПЯТЬ НЕ ПОШЕЛ (Санкт-Нет. ведомости. 1994. 4 янв.). ПРОЦЕСС АПРОБАЦИИ ПОШЕЛ... (Лит.газета. 1994. 12 янв.), С ТРЕТЬЕИ ПОПЫТКИ «ПОЕЗД ПОШЕЛ» (Рос. газета. 1993. 14 окт.).

Заключение

В данной работе были приведены лишь некоторые тропы, фигуры, приемы, помогающие сделать речь более образной и эмоциональной. Однако они не исчерпывают всего многообразия выразительных средств родной речи. Прибегая к ним не следует забывать, что все эти «цветы красноречия», как называл их видный мастер русского судебного красноречия П.С. Пороховщиков, хороши только в том случае, когда кажутся неожиданными для слушателя. Их нельзя заучивать, их нужно только впитывать вместе с народной речью, развивая м совершенствуя речевую культуру, речевой вкус и чутье.

Культура речи не только признак высокой культуры человека, но и обусловлена последней, поэтому важно систематически заниматься самообразованием. Необходимо помнить, что правильность нашей речи, точность языка, четкость формулировок, умелое использование терминов, иностранных слов, удачное применение изобразительных и выразительных средств языка, пословиц и поговорок, крылатых слов, фразеологических выражений, богатство индивидуального словаря повышает эффективность общения, усиливает действенность устного слова.

Список литературы

1. Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. М. 1999 г.

2. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М. 1997 г.

3. Розенталь Д.Э. Справочник по русскому языку. Практическая стилистика. М. 2001г.

4. Максимова В.И. Русский язык и культура речи. М. 2002 г.

Страницы: 1, 2