Консерватизм в России в XIX веке

общества, не знавшего ни науки , свободной, уважаемой и сильной, ни

публичности в делах...".[5] Ему вторит Чичерин: "... эта бессмысленная

пропаганда, клонившаяся к разрушению всего существующего строя, учинялась в

то время... когда на Россию сыпались неоценимые блага, занималась заря

новой жизни..." /буржуазно-либеральные реформы 60 - 70-х годов ХIХ в. –

авт./. И далее он приходит к выводам что в России "искренним либералам при

существующем порядке остается поддерживать абсолютизм...".[6] Под

абсолютизмом Чичерин подразумевал самодержавие в России. Довольно резко

отзывался он о демократической форме правления: "Всякий, кто не примыкает к

общему течению или осмеливается подать голос против большинства, рискует

поплатиться имуществом, и даже самою жизнью, ибо разъяренная толпа способна

на все... Демократия представляет господство посредственности: возвышая

массу, она понижает верхние слои и все подводит к однообразному, пошлому

уровню".[7]

Как показывает история философии, во второй половине XIX века русские

философы-идеалисты того времени были идеологами правящих классов,

стремившихся во что бы то ни стадо защитить и увековечить существующий

порядок, искренне веря, что для России это единственный способ избежать

социальных потрясений и кровопролития. Консервативные настроения

присутствует в их творчестве, их трудах, их мыслях: они старались укрепить

самодержавие, влияние церкви, упрочить религиозное мировоззрение.

Представители русской консервативной мысли в XIX веке, особенно во

второй его половине, накопили богатейший материал к размышлению. Но в 1917

году в России произошла социалистическая революция, и развитие свободного

философского процесса было прервано. Многие философы так и не приняли

Октябрьскую революцию, не смогли смириться с существующим положением дел и

вынуждены были покинуть страну. И вообще, русская интеллигенция была

объявлена "идеологически чуждым классом", и многие из них отправились в

эмиграцию в целях собственной безопасности.

В то же время в социалистической России был насильственно положен конец

бывшему многообразию философских систем. Соответствующие государственные

органы позаботились о том, чтобы в стране возобладала, одна философская

линия – марксистко-ленинская. В советской науке сложился весьма

тенденциозный стереотип на творческое наследие таких общественных деятелей,

как, например, Радищев, Герцен, Белинский, Чернышевский, и др. и явная

переоценка мировой значимости их философских систем. Единственно верным и

правильным считалось учение классиков марксизма-ленинизма и труды их

последователей, отечественных государственных и общественных деятелей,

которые издавались в стране многомиллионными тиражами.

Ими настоятельно предлагалось руководствоваться во всех сферах

человеческой жизни. Всяческое инакомыслие попросту запрещалось и даже

преследовалось. Само слово "консерватор" у нас в стране было синонимом

слова "реакционер", и их самих, и их взгляды гневно клеймили в своих

сочинениях как государственные лидеры /например, В.И. Ленин: "Антинародный

характер российского идеализма, его идейный крах ярко проявляются и в

политической эволюции его проповедников... Катков – Суворин – "веховцы",

все это исторические этапы поворота русской буржуазии к защите реакции, к

шовинизму и антисемитизму..."[8]/, так и представители официальной науки

/например, Л. Коган: "Российский идеализм, особенно в последней трети XIX

века, был органически враждебен науке, всячески старался опорочить ее

завоевания, ее материалистические выводы, использовать в своих интересах

противоречия и трудности ее развития. При всем различии их взглядов,

реакционер Данилевский и либерал Катков сходились в ненависти к

дарвинизму."/[9]

В этом проявилась однобокость развития советских общественных наук, в

выпячивании одних сторон философского процесса и абсолютном замалчивании

других. Но ведь невозможно дать объективную оценку творчеству тех же самых

Белинского, Чернышевского, Ленина и других, не зная мнения их оппонентов.

К сожалению, в России произведения представителей консервативного

направления на долгие десятилетия оказались попросту забыты, их мысли,

взгляды – не востребованы обществом. А ведь среди них были выдающиеся

мыслители, ораторы, лидеры в своих профессиональных сферах, высокую оценку

которым дал Н.О. Лосский: "Характернейшая черта русской философии состоит

именно в том, что множество лиц посвящают ей свои силы... Среди них...

многие обладают большим литературным талантом, поражают своей богатой

эрудицией...".[10]

§ 2. Идеи консерватизма в творчестве Ф.М. Достоевского.

Глубокие социальные изменения, происходившие в России в середине и

второй половине ХIХ века, нашли свое отражение в художественном творчестве

и мировоззрении крупнейшего русского писателя Федора Михайловича

Достоевского /1821-1881/. Хотя сам Достоевский не был философом-

профессионалом, открытая им постановка острых вопросов разрушения старого и

становления нового уклада жизни имела важное значение для философии.

Философские взгляды Ф.М. Достоевского в настоящее время тем более

требуют подробного анализа , что советская официальная наука считала их

"глубоким заблуждением и реакционной стороной его мировоззрения"[11]

довольно продолжительное время.

Великий русский писатель Ф.М. Достоевский в весьма своеобразной форме

выразил противоречия своей эпохи. Письма молодого Достоевского говорят о

его глубоком интересе к философии. Но в его философских воззрениях уже в то

время сказалось влияние религиозно-мистических идей. Основу бытия он видел

в Боге и "чистой духовности природы". Он считал, что человек –

"противузаконное дитя" высшей духовности и не может познать разумом все

Божественные творения – природу, душу, любовь и т.д., ведь это познается

сердцем, а не умом, так как ум – способность материальная. Таким образом,

искусство и философия для Достоевского – это высшее откровение.

Но вопреки этим религиозно-идеалистическим настроениям, в

художественном творчестве писателя отчетливое сочувствие к "униженным и

оскорбленным". Его гуманизм сформировался под влиянием просветительских и

свободолюбивых традиций русской и мировой классической литературы. В этот

период Достоевский проявлял интерес к утопическому социализму. В 50-60-е

гг. ХIХ в. он делает поворот в сторону консерватизма и мистической

философии, уповает на самодержавие и православие в России. Внутренняя

противоречивость мировоззрения и творчества писателя зависела, прежде

всего, от социального положения тех мелкобуржуазных слоев, на стороне

которых были симпатии Достоевского и жизненную трагедию которых он так

блестяще описал в своих произведениях.

Достоевский отвергал историческую роль революции, отрицал социализм как

единственный реальный путь изменения существующих условий жизни.

Поставленный перед свершившимся фактом развития капитализма в России после

буржуазно-либеральных реформ 60-70-х годов и не сумевший его оценить,

писатель искал выход в религиозно-нравственном совершенствовании личности.

В центре внимания Достоевского – мыслителя стояли не столько проблемы

гносеологии и онтологии, сколько вопросы этики, религии, эстетики и отчасти

социологии. Как идеалист, он считал, что путь личного нравственного

совершенствования ведет к изменению нравов общества. Для него не

существовало научной теории развития природы и общества. Разуму отводилось

последнее место, все надежды возлагались на чувство, на "сердце", на "живую

божественную душу человека". Корень нравственности, по его мнению, зависит

от веры в Бога и бессмертие души. Рост аморальности общества и преступности

он связывал с атеизмом, философским материализмом.

Этика Достоевского, проповедавшего христианские идеи "совершенствования

личности", была направлена против выдвигавшейся русскими революционными

демократами теории активной роли социальной среды и необходимости ее

преобразования для изменения взглядов людей, их нравственности. Он видел в

этой теории ущемление свободы и значимости личности. Писатель пытался

наметить путь нравственного перерождения личности при помощи "деятельной

христианской любви". Станем сами лучше, тогда и среда изменится, – это

смысл его возражений философам-материалистам.

Достоевский не принял капитализм со всей силой страсти художника и

мыслителя, но, разочаровавшись в идеалах утопического социализма, не смог

противопоставить буржуазной идеологии и морали ничего, кроме идей

первоначального христианства.

Мировоззрение Достоевского в 60-70-х годах было проникнуто объективным

идеализмом, перераставшем в мистику. В 60-е годы он на страницах журналов

"Время" и "Эпоха", которые издавал вместе со своим братом, пропагандировал

теорию "почвенничества", своеобразную разновидность позднего

славянофильства. Ее основной целью было примирение враждующих классов в

России, возвращение интеллигенции в лоно самодержавия и православной веры,

обоснование терпения, кротости. Свою теорию он формулировал следующим

образом[12]: "Быть на почве, быть с своим народом, значит веровать, что

через этот-то именно народ и спасется все человечество и окончательная идея

будет внесена в мир, и царство небесное в нем". Именно в отрыве от этой

"почвы" видел Достоевский корни неверия, нигилизма, увлечения западными

социалистическими теориями. Самым, пожалуй, неприятным для социал-

демократов и их вождей в "почвенничестве" было отрицание научного

социализма и яростные нападки на материализм, за что впоследствии теория

была объявлена "реакционной".

Последователями "почвенничества" были сотрудники редакции журнала

братьев Достоевских – Н.Н. Страхов и А.А. Григорьев, а в начале XX века –

"веховцы". Идеи "почвенничества" нашли свое окончательное завершение в его

последнем выступлении – в речи "О Пушкине" /1880/. В обстановке назревания

революционной ситуации он призывал интеллигенцию "смириться", чтобы

излечить свою смятенную душу всемирной любовью, объединяющей человечество

вокруг православного "народа-богоносца".

С Достоевского /"Великий Инквизитор"/ в русской философии и литературе

берет начало жанр антиутопии, блестяще продолженный и развитый художниками

и мыслителями XX века. Этот жанр нередко требовал языка притчи, исповеди,

проповеди, отказа от академических форм теоретизирования, от чисто

рационалистического способа доказательства и обоснования прочувствованных

сердцем, пережитых, выстраданных истин.

На протяжении всего XX века глубокая внутренняя противоречивость

мировоззрения и творчества Федора Михайловича Достоевского не раз приводила

к диаметрально противоположным оценкам его наследия. Естественно, что

консервативные идеи , его религиозность, неприятие теории о необходимости

социалистической революции в России, отрицание материализма, вера в

"божественную душу" человека и т.п. были абсолютно неприемлемы для

революционных демократов, которые советской наукой именовались "передовыми

людьми России" того времени. Добролюбов, Салтыков-Щедрин, Писарев и др. в

своих произведениях нещадно критиковали религиозно-идеалистическую

философию, но в то же время высоко оценивали его как художника-реалиста.

Официальная советская наука, взяв на вооружение мысли В.И. Ленина, М.

Горького, Луначарского, Ольминского и др., выступала против "достоевщины" –

реакционных, на ее взгляд, идей философии Достоевского, осуждая его

"глубокие заблуждения", резко высказывалась об экзистенциальной природе его

творчества.

Религиозно-мистические идеи Достоевского подхватывали и поднимали на

щит буржуазные либералы, реакционеры, церковники и прочие мракобесы. Они

прикрывали свое презрение и ненависть к народу "учением" Достоевского,

реакционные стороны которого они приспосабливали для борьбы с революцией,

материализмом и атеизмом. Вслед за Мережковским и Розановым, "веховцы"

представляли Достоевского богоискателем и богостроителем, проповедником

всеобщей любви и страдания. Современные буржуазные идеалисты, теологи,

теософы берут из наследия Достоевского все самое реакционное для своих

философских систем, возрождающих мистические учения прошлого, – самое

распространенное мнение пролетарской идеологии о философском наследии

Достоевского. [13]

"Прочие мракобесы", кстати, тоже были не во всем солидарны с теориями

Достоевского, тоже указывали на "серьезные противоречия" в его творчестве

/например, К.Н. Леонтьев обвинял Достоевского в "розовом", т.е.

милосердном, христианстве/.

Но, тем не менее, В.И. Ленин говорил, что "Достоевский действительно

гениальный писатель, рассматривавший больные стороны современного ему

общества", что "у него много противоречий, изломов, но одновременно – и

живые картины действительности."[14] Художественное творчество Ф.М.

Достоевского по праву вошло в золотой фонд русской и мировой культуры."

§ 3. Своеобразие консервативных идей К.Н. Леонтьева.

Константин Николаевич Леонтьев родился 13/25/ января 1831 г. в с.

Кудиново Калужской губернии в семье помещика. Отца потерял рано. Решающее

влияние на судьбу будущего писателя оказала мать, которую отличала глубокая

религиозность. С детства Леонтьева окружала обстановка скромного, но

изящного быта. Вкус к прекрасному, замечательные тонкость и глубина

религиозности матери, твердые монархические убеждения, разделяемые членами

семьи, сыграли определяющую роль в формировании убеждений будущего

мыслителя.

Получив домашнее воспитание, Леонтьев продолжил образование в Кадетском

корпусе, потом заканчивает медицинский факультет Московского университета.

Уже в студенческие годы первые сочинения молодого Леонтьева высоко ценил

И.С. Тургенев, который на протяжении всей литературной карьеры внимательно

следил за ним. Желание зарабатывать на жизнь литературным трудом в столице

окончилось неудачей, но не сломило волю Леонтьева. Писатель вынужден искать

службу, которая давала бы не только кусок хлеба, но и свободный досуг. С

1863 г. он зачислен в Азиатский департамент МИДа, работает в должности

консула в различных городах европейских владений Турции. Внезапная тяжелая

болезнь, случившаяся с Леонтьевым в 1871 г., стала переломным моментом, с

которым связаны перемены в жизни писателя, в судьбе его творчества. Оставив

служебные обязанности, он пытается постричься в монахи. С болезнью совпали

еще два тяжелых события в жизни писателя: смерть любимой матери и душевная

болезнь жены. Душевное смятение, испытываемое писателем, ищет выхода в

попытке обрести гармонию, в монашеском служении. В 1891 г. он принимает

тайный постриг под именем Климента. В этом же году в Троице-Сергиевой лавре

писатель умирает.

Незадолго до смерти его здесь разыскал В.В. Розанов, который любил

"открывать" незаслуженно забытых писателей. Их переписка длилась почти год.

Это дало впоследствии возможность Василию Розанову изложить мировоззрение

Леонтьева в цикле журнальных статей под названием "Эстетическое отношение к

истории" и опубликовать переписку с ним.

Еще при жизни творчество К.Н. Леонтьева вызывало жаркие споры. Как

противники, так и сторонники его идей не могли простить ему его

"негибкости", а по сути, твердой позиции, занимаемой в отстаивании своих

взглядов. Интерпретации сложного творчества Константина Леонтьева грешила

излишней публицистичностью, поверхностным подходом. Его считали

последователем Н.Я. Данилевского, но с творчеством этого мыслителя писатель

познакомился, когда его убеждения уже сформировались. С наиболее резкой

критикой в адрес К.Н. Леонтьева выступил П.Н. Милюков.[15] В своей

известной лекции "Разложение славянофильства. Данилевский, Леонтьев, Вл.

Соловьев", вышедшей вскоре отдельной брошюрой, он назвал все творчество

писателя реакционно-утопическим. Он полагал, что в основе умозаключений

Леонтьева лежит национальность, что, медик по образованию, Леонтьев,

прикладывая биологическую теорию развития организма к всемирной истории,

склонен злоупотреблять метафорическими сопоставлениями. Леонтьева роднит с

Данилевским подход к человеческой истории, полагал Милюков. Поэтому

творчество Леонтьева наряду с творчеством Данилевского и Вл. Соловьева

можно определить как разложение славянофильства.

Однако славянофилом Леонтьев никогда не был, а позиции неославизма

резко критиковал. Многие современные ученые, исследователи его

творчества[16] причисляют Леонтьева к стану консерваторов за присутствие в

его произведениях черт, характерных для данного течения. Во-первых,

выражение необходимости сохранения доставшихся от предков традиций,

негативное отношение к радикальному отрицанию ценностей и институтов,

понимание общества как организма, а политических проблем как религиозных и

моральных в своей основе. Во-вторых, неприятие идеи "естественных прав и

свобод", "естественной доброты человека", "естественной гармонии

интересов". /Так оценивает особенности консерватизма К.Н. Леонтьева в своей

монографии "Основные идеи русской философии" Л.Г. Королева/.

Н.А. Бердяев[17] в своем сочинении "Русская идея. Основные проблемы

русской мысли XIX и начала XX века" замечает, что в отличие от

славянофилов, русских помещиков, просвещенных, гуманных, но очень

вкорененных в почву, которую они еще чувствовали под ногами и не

предполагали грядущих социальных катастроф, Леонтьев был уже захвачен

катастрофическим чувством жизни. По иронии судьбы, замечает Бердяев,

революционер Герцен и реакционер Леонтьев одинаково восстают против

буржуазного мира и хотят ему противопоставить мир русский. Справедливо

высоко оценивая творчество Леонтьева, Николай Бердяев пишет, что он во

много раз выше Данилевского, что он один из самых блестящих русских умов,

что "если Данилевского можно считать предшественником Шпенглера, то К.

Леонтьев – предшественник Ницше".[18]

Леонтьев был глубоко православным мыслителем. Основной пафос его трудов

– это соотношение религии /в частности, православного христианства/ и

личности, культуры и религии, роли личности в истории. Провозглашенные им

идеи получили свое развитие в консервативной теории "русского византизма".

Выход из исторической ситуации, сложившейся в России в середине XIX века,

он видел в отстаивании национального "своеобычия", пропитанного, по его

мнению, древнеправославным духом, и, прежде всего, суровой ортодоксальной

аскетикой. В конфликте культуры и православия Леонтьев встал на сторону

христианства и высказал однажды такую мысль: более или менее удачная

проповедь христианства ведет к угасанию эстетики жизни на земле, т.е. к

угасанию самой жизни.

К.Н. Леонтьев существенно дополнил теорию Н.Я. Данилевского

пространственно-временной локализации культур законом о триедином процессе

их развития и концепцией византизма. Эти его мысли были изложены в работе

"Византизм и славянство". Европа уже имела свою, почти оформившуюся,

государственность и не нуждалась в духовном опыте Византии. Политические и

социальные основы умирающей империи перенимали простые и неискушенные в

государственном строительстве восточнославянские племена. Писатель в работе

подробно формулирует закон о триедином процессе развития и упадка культур:

1. "Первичная простота". т.е. неразвитость и дискретность;

2. Пора "цветущей сложности", обособления и разнообразия форм ;

3. Упадок некогда ярких красок и обыденность причудливых ранее форм.

Историософская концепция К.Н. Леонтьева очень проста по своей сути. В

среднем, по его мысли, исторический срок развития народов – тысяча двести

дет. Срок этот и делится на три периода /см. выше/: первоначальной

простоты, цветущей сложности и вторичного упростительного смешения. Деление

всей истории на три периода очень условно, поскольку уместить все

многообразие событий в него очень сложно, вернее, практически невозможно.

С.Н. Булгаков отмечал[19], что Константин Леонтьев был недостаточно

образован и знал "сравнительно мало с тем, что требовала сила его ума", но

что сама историософская концепция, несмотря на ее крайне упрощенный

биологический характер, не была лишена последовательности и

проницательности. Если в природе нет места моральному моменту, значит, его

не должно быть и в диалектике исторического развития. Моральное же начало

вносится в историю свыше промыслом Божиим. Писатель делает из этого вывод:

эгалитарный процесс в природе разрушителен: форма есть деспотизм внутренней

идеи, не дающий материи разбежаться.

К.Н. Леонтьев - представитель "охранительной" линии в русской

общественной мысли. Ему характерны свойственные ей взгляды на роль духовной

культуры в обществе. Как Ф.М. Достоевский. А.А. Григорьев и др. в 50-60-е

гг. ХIХ века, а позднее В. Розанов и Д. Мережковский, он предупреждал, что

сближение искусства с жизню, индивидуального творчества – с историческим

творчеством масс чревато разрушением культуры как целого, понижением ее

ценностей, критериев оценки и норм.

Для Леонтьева в анализе русской истории основным было то, что в России

издревле первейшей обязанностью человека считались заботы о душе.

Стремление к совершенствованию своего внутреннего, духовного мира, в

отличие от европейского устроения внешнего, материального положения

человека – вот главная национально-психологическая особенность России. По

мнению мыслителя, в России сильны три вещи: православие, родовое

самодержавие и сельский поземельный мир /община/. Более всего его смущало

среди российских особенностей исторического развития стремление принимать

все в готовом виде. Получив во владение византийское наследство, Россия не

собиралась его менять или приспосабливать осмысленно к своим национальным

условиям и обстоятельствам.

Привычки к преобразованиям не вырабатывалось, как и практических

навыков их осуществления. Это стало роковым обстоятельством в ее

последующей исторической судьбе. Стремясь доказать это анализом

исторического развития Европы. Леонтьев не просто констатирует факты, а

обосновывает необходимость индивидуального, своеобразного пути России. Не

будучи поклонником славянства, он считал, византизм движущей силой

исторического развития России. Византизм есть особого рода культура,

имеющая свои отличительные признаки, свои начала, свои последствия. В

отличие от славизма, византизм не просто абстрактное понятие. Византизм в

государстве означает самодержавие, в религии – христианство с определенными

чертами.

Для сохранения национального своеобразия России необходимы не только

коренные внешнеполитические изменения, но и внутриполитические. Они должны

привести к появлению "особого стиля культурной государственности"[20]. К.Н.

Леонтьев выступал против национального нигилизма, предупреждая об опасности

денационализации культуры и господства одного всемирного культурного стиля

как гибельного для человечества, ведь отрыв от национальных истоков грозит

потерей народной самобытности.

Заключение.

Русская философия, ее история, на протяжении XIX - XX веков проели

нелегкий, во многом противоречивый путь. При господстве марксистко-

ленинской теории в советское время в нашей стране изучались и

анализировались труды мыслителей определенного склада, стоявших на позициях

революционного демократизма или им сочувствующих. Революции, война с

фашизмом, грандиозный жесточайший социалистический эксперимент,

идеологическая монополия тоталитарной власти, крушение ее и распад СССР –

все это произошло на глазах одного поколения. Официальной идеологией был

провозглашен сталинизм, т.к. только сам Сталин считался непогрешимым

пророком. Его популярная брошюра "0 диалектическом и историческом

материализме" признавалась в СССР вершиной философского знания. Малейшие

отступления от этого канона жестоко карались и преследовались.

В настоящее время современное общество волнуют те же вопросы, что и

мыслителей к. XIX - нач. XX веков: надо ли нам приобщаться к достижениям

мировой цивилизации в научно-технической, экономической, социально-

политической и духовной областях или идти своим, самобытным путем? Должны

ли мы повторить все этапы, уже пройденные Западом или искать нечто свое,

особенное, соответствующее национальным традициям и менталитету нации? И в

этих условиях очень важно вновь не "изобретать велосипед", а обратиться к

философскому и творческому наследию выдающихся мыслителей ХIХ века,

блестящих умов и истинных патриотов своей страны.

Литература

1. Антология мировой философии в 4-х т. Т.4. Философия и

социологическая мысль народов СССР XIX в. – М., 1972

2. Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. – М., 1983

3. Емельянов Б.В., Любутин К.Н. Введение в историю философии. – М.,

1987

4. История русской философии. /Сост. Беленький И.Л., Серебряная Е.И. –

М., 1990

5. История России с древнейших времен в 3-х т. Т.3. История России с

XVIII до к. XIX в. /Под ред. А.Д. Сахарова. – М., 1996

6. История философии в 6 т. Т.5. Философия России XIX в. /Под ред. М.А.

Дынника. – М., 1965

7. Канне В. Философия. – М, 1996

8. Королева Л.Г. Основные идеи русской философии XIX-XX вв. – Курск,

2001

9. Леонтович В.В. История либерализма в России 1762-1914. – М., 1995

10. Ленин В.И. Соч., Т18, 20

11. Лосский Н.О. История русской философии. –М., 1994

12. Русские философы к. XIX- сер. XX в. Сборник. /Сост. А.Л. Доброхотов

и др. – М., 1993

13. Русские философы к. XIX- сер. XX в. Сборник. /Сост. С.Б. Неволин,

Л.Г. Серебряная. – М., 1994

14. Философия. /Под ред. В.П. Кохановского. – Ростов н/Д., 2000

15. Философский энциклопедический словарь. –М., 1989

-----------------------

[1] Королева Я.Г. Основные идеи русской философии Х1Х-ХХвв. - Курск,

2001

[2] История России с ХVIII до ХIХв. /Под ред. А.Н. Сахарова М., 1996

[3] Королева Д.Г. Основные идеи русской философии XIX – ХХ веков. -

Курск. 2001. Стр. 35.

[4] Королева Л.Г. Основные идеи русской философии ХIХ-ХХ веков. - Курск.

2001. Стр. 38.

[5] Леонтович В.В. История либерализма в России 1762-1914. - М., 1995.

Стр.186.

[6] Леонтович В.В. История либерализма в России 1762-1914. - М., 1995.

Стр. 188.

[7] Королева Л.Г. Основные идеи русской философии XIX - ХХ веков -

Курск, 2001. Стр.74.

[8] Ленин В.И. Карьера. Соч., т. 18. Стр. 251.

[9] Коган Л. Буржуазно-дворянская идеалистическая философия 60 - 90-х

гг. ХIХ в. / История философии. Под ред. М.А.Дынника. Т. 4. - М.. 1959.

Стр. 87.

[10] Лосский Н.О. История русской философии. - М.» 1994. Стр.8.

[11] Антология мировой философии в 4-х т. Т. 4. Философская и

социологическая мысль народов СССР Х1Хв. - М.. 1972

[12] Антология мировой философии в 4-х т. Т. 4. Философская и

социологическая мысль народов СССР ХIХ в. - М.. 1972

[13] История философии в 6 т. /Под ред. М.А. Дынника. Т. 4. - М., 1959.

стр. 211.

[14] Ленин В.И. Приемы борьбы буржуазной интеллигенции против рабочих.

Соч., т. 20, стр. 431.

[15] Русские философы к. XIX - сер. ХХ вв. Сборник. /Сост. А.Л.

Доброхотов и др. - М.. 1993. Стр. 290.

[16] Королева Л.Г. Основные идеи русской философии XIX - XX веков. -

Курск, 2001.

[17] Русские философы к. ХIХ - сер. ХХ вв. Сборник. /Составитель А.Л.

Доброхотов и др. - М.. 1993. Стр. 293.

[18] Русские философы к. XIX - сер. ХХ вв. Сборник /Сост. А.Д.

Доброхотов и др. - М.. 1993. Стр. 293.

[19] Русские философы к. XIX - сер. XX века. / Сборник. Сост. С.Б.

Неволин, Л.Г. Филонова.- М., 1994.

[20] История русской философии. / Сост. И.Я. Беленький. Е.И. Серебряная.

- М., 1990

Страницы: 1, 2