От позитивизма к неопозитивизму

От позитивизма к неопозитивизму

ОТ ПОЗИТИВИЗМА К НЕОПОЗИТИВИЗМУ

Одним из наиболее влиятельных направлений буржуазного философского

мышления является позитивизм. Как самостоятельное течение позитивизм

оформился уже в 30-е годы XIX в и за более чем вековую историю

эволюционировал в направлении все более четкого выявления присущей ему с

самого начала тенденции к субъективному идеализму.

В центре внимания позитивистов неизменно находился вопрос о

взаимоотношении философии и науки. Главный тезис позитивизма состоит в том,

что все подлинное, положительное («позитивное») знание о действительности

может быть получено лишь в виде результатов отдельных специальных наук или

их «синтетического» объединения и что философия как особая наука,

претендующая на содержательное исследование особой сферы реальности, не

имеет права на существование. Вся история позитивизма представляет собой в

этом смысле интереснейший парадокс: на каждом новом историческом этапе

позитивисты ратовали за все более последовательную и строгую «ориентацию на

науку и вместе с тем на каждом новом этапе они все в большей мере

утрачивали контакты с действительным содержанием развивающейся научной

теории.

* *

*

Для понимания сущности позитивистской философии недостаточно просто

выделить те черты, которые общи различным ее формам, необходимо вскрыть

внутренние тенденции развития позитивизма, выяснить причины его

возникновения и движущие пружины его эволюции. А это, в свою очередь,

требует учета тех изменений во взаимоотношениях науки и философии, которые

характерны для нового времени.

Начиная с XVII в. развитие науки поставило перед западной философией ряд

таких проблем, на которые традиционная схоластическая мысль не в состоянии

была ответить. Специфическая особенность выдающихся философов нового

времени состояла в том, что они рассматривали научные методы анализа в

качестве идеального образца всякой познавательной деятельности, в том числе

и деятельности по исследованию традиционно-философской, или, как ее еще

называли, «метафизической», проблематики 1.

Первый шаг на этом пути был сделан Фр. Бэконом. Декарт, Гоббс и Спиноза

пошли дальше и предприняли попытку применить научный метод к решению

«метафизических» проблем.

Специфическая проблематика западноевропейской философии XVII—XVIII вв.

возникает как результат столкновения двух разных начал: традиционной

«метафизики» и новой механико-математической науки. Резкое

противопоставление идеального и материального, субъекта и объекта,

«первичных» и «вторичных» качеств и постановка в центр философского

исследования таких проблем, как взаимодействие идеального и материального,

отношение «внутреннего» мира сознания к «внешнему» миру,—все это стало

возможным лишь вследствие отождествления реально существующего бытия с тем,

что ухватывается с помощью терминов механико-математического естествознания

(которое в то время было тождественно науке вообще), и приписывания всему

остальному статуса «субъективности». Тесная взаимосвязь эксперимента с

математически оформленной теорией привела к необходимости поставить вопрос

об отношении эмпирического и рационального знания, а в связи с этим — к

делению философов на эмпириков и рационалистов.

Д. Юм доводит односторонний эмпиризм до логического конца и создает

субъективно-идеалистическую, феноменалистскую и агностическую философскую

концепцию, которая не только противостояла рационалистической философии

XVII—XVIII вв., но и решительно порывала с современным ей естествознанием

(Д. Юм отрицал объективно обусловленные необходимые связи и низводил

причинность до субъективно-психологической уверенности).

Французский материализм вел борьбу с рационалистической философией XVII

в. во имя науки: его приверженцы критиковали идеалистические тенденции

прежней «метафизики», раскрывали ее связь с религией, показывали

несоответствие ее утверждений результатам научного познания. Однако, будучи

механистическим, созерцательным и метафизическим по методу исследования,

французский материализм не смог логически последовательно решить

философские проблемы, выдвинутые всем ходом развития естествознания и

широко обсуждавшиеся в философии XVIII в.

С задачей критики «метафизики» не справилась и немецкая классическая

философия. II. Кант, выступив против рационалистической, аналитической

философии XVII— XVIII вв. и вместе с тем против основных критиков этой

философии (Д. Юма и механистических материалистов), хотя и поставил в

острой форме вопрос о возможности науки и об отличии научных и

«метафизических» утверждений, по существу, предложил вместо «метафизики

вещей» «метафизику знания» — априористскую и формалистическую

«трансцендентальную философию».

Гегель противопоставил «отрицательной метафизике» XVII—XVIII вв. строго

научное знание, совпадающее, по его мнению, с диалектичностью мышления.

Вместе с тем Гегель считал, что диалектика и есть «положительная», или

«разумная», метафизика. На практике реализация тезиса о «разумной

метафизике» приводила к философской спекуляции. Из философской системы

Гегеля (в значительной мере это относится и к шеллинговской «Философии

природы») современные ему естествоиспытатели восприняли не столько

содержащуюся в ней ценную критику рассудочного, метафизического метода

мышления, сколько спекулятивные результаты, которые не могли быть приняты

наукой. Таким образом, предпринимаемые в течение двухсот лет

западноевропейской философией попытки создать такую систему, которая

соответствовала бы духу современной науки, не увенчались успехом.

Эта задача была решена в 40-е годы XIX в. К. Марксом и Ф. Энгельсом,

создавшими философию диалектического материализма. Революционный переворот,

произведенный в философии марксизмом, означал решительную ликвидацию

прежней, спекулятивной философии, несостоятельность претензии которой

стоять «над» науками в век науки обнаружилась достаточно четко.

* *

*

Первая историческая форма позитивизма. В 30— 40-е годы XIX в., во

Франции возникла философская школа, которая тоже претендовала на создание

«научной философии» и заявила о решительном разрыве с прежней философской

традицией (о «революции в философии»). Этой школой и был позитивизм,

основанный О. Контом, который провозгласил решительный разрыв с философской

(«метафизической») традицией, считая, что наука не нуждается в какой-либо

стоящей над ней философии; это, по мнению позитивистов, не исключает

существования синтеза научного знания, .

Позитивистская философия Конта определенным образом связана с философией

французского Просвещения XVIII в. Следуя просветителям, Конт высказал

убеждение в способности науки к бесконечному развитию и в неограниченности

предметной области, к которой применимы научные методы мышления.

Осуществленная Контом классификация наук во многих отношениях может

рассматриваться как реализация завета энциклопедистов.

Однако позитивизм Конта примыкает не к последовательно материалистической

ветви французского Просвещения, а к его агностическому, скептическому

направлению. При этом позитивизм отличается и от философских концепции

Тюрго и Даламбера: то, что у последних находилось па втором плане, у Копта

превращается в ядро философии.

История «тяжбы» философии с наукой показала, как считает Конт, что

всякие попытки «приспособить» «метафизическую» проблематику к духу

научности заведомо обречены на провал. В качестве вывода из этой истории

Конт предлагает признать, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над

ней философии, а должна опираться сама на себя. Но из этого не следует, что

для адекватного познания действительности достаточно отдельных, частных

научных дисциплин. Существует объективная потребность в выявлении,

раскрытии связи между отдельными науками, в создании их системы.

За общей наукой, раскрывающей связь отдельных наук, можно, по мнению

Конта, сохранить название «философия». Однако эта новая наука не должна

иметь ничего общего с традиционной философией, так как методы исследования

старой и новой философии принципиально отличаются друг от друга. Построение

«новой философии» является естественным продолжением той работы, которая

совершается в специальных науках. Нет никаких ограничений степени общности

формулируемых в них закономерностей; более или менее общие из них могут

раскрывать сами специальные науки, а исследованием самых общих занимается

философия, связанная с чисто научными обобщениями лишь рядом незаметных

переходов. Таким образом, философия сводится к общим выводам из

естественных и общественных наук.

Не такова, говорит Конт, традиционная философская «метафизика»,

проблемы которой не только не могут быть решены научным путем (т. е. на

основании данных опыта и рационального рассуждения), но не могут быть даже

поставлены, если следовать по пути конкретно-научного обобщения. Научная

философия, по мнению Конта, не имеет дела с «метафизическими» проблемами и

поэтому отвергает как идеализм, так и материализм. Пережитки «метафизики»

должны быть удалены и из науки. К таким пережиткам он относит претензии

науки на раскрытие причин явлений и на проникновение в их сущность. Для

успеха научной деятельности достаточно ограничиться признанием, что наука

не объясняет, а лишь описывает явления и, формулируя законы, отвечает не на

вопрос «почему», а лишь на вопрос «как». Таким образом, Конт принципиально

противопоставляет формулировку законов и выявлению причинных зависимостей.

Первое он считает неотъемлемой чертой науки, второе — пережитком

«метафизики».

Последовательное проведение данного тезиса О. Конта означало бы не только

«изгнание» из науки причинности, но и отрицание возможности раскрытия

объективных, закономерных связей, т. о. признание точки зрения

субъективного идеализма Юма. Желая сохранить связь с современной научной

практикой, Конт делает это ценой явной непоследовательности.

Вообще весь контовский позитивизм в значительной мере философски

непоследователен. Имея несомненную субъективно-идеалистическую тенденцию,

логически вытекающую из однажды принятого понимания научности, его

позитивизм вместе с тем сохраняет многие элементы естественнонаучного

материализма эпохи Просвещения. Это выражается и в подчеркивании

подчиненности всей действительности строгим объективным законам, и в

характере многих из включенных Контом в «синтетическую философскую науку»

обобщений, которые часто качественно не отличаются от обобщений частных

наук. А так как бессознательной предпосылкой естествознания XIX в. был

материализм, то и некоторые обобщения, включенные в состав позитивистской

философии, несли на себе сильный отпечаток естественнонаучного

материализма.

В процессе дальнейшего развития позитивизма все более четко выявлялась

его феноменалистическая, субъективно-идеалистическая тенденция, роднившая

его с юмизмом. Из науки постепенно выбрасывалась мировоззренческая

проблематика и ослаблялось значение элементов естественнонаучного

материализма. Об этом свидетельствуют философские учения крупнейших

английских позитивистов XIX в.— Дж. С. Милля и Г. Спенсера, которые,

существенно отличаясь в деталях от концепции О. Конта, вместе с тем в

решении принципиальных философских вопросов вплотную примыкали к ней.

В последнее десятилетие XIX в. позитивизм в своей первой исторической

форме переживает кризис, который был вызван следующими обстоятельствами.

Во-первых, прогресс естественнонаучного знания обесценил многие из тех

«синтетических» обобщений, которые рассматривались позитивизмом как вечное

и неоспоримое приобретение науки. Естественнонаучный материализм с

элементами механицизма (особенно сильными у Спенсера), нередко являвшийся

фактической основой обобщения позитивизма XIX в., уже не мог удовлетворить

науку и пришел на рубеже XIX и XX вв. в противоречие с новыми открытиями в

физике и биологии, которые могли быть осмыслены только с позиций

диалектического материализма.

Во-вторых, развитие науки, и в первую очередь коренная ломка понятий в

физике на рубеже XIX—XX вв., а также интенсивное развитие психологических

исследований, поставившее на повестку дня вопрос о связи этой науки с

другими дисциплинами, изучающими человека и окружающий его мир (в

частности, с физиологией и физикой),—все это заставило философию обратиться

к изучению эмпирических и логических основ науки, т. е. тех самых

«предельных» вопросов знания, от исследования которых всячески отстранялся

О. Конт и многие его последователи.

Наконец, в-третьих, все попытки Конта и его последователей доказать

объективную обоснованность предлагаемых ими этических идеалов и системы

ценностей в рамках механистической и метафизической социологии не могли

увенчаться успехом. Оказалось невозможным включить проблемы ценностей в

сферу научного исследования, вывести «должное» из «сущего» и при этом

сохранить позитивистский критерий научности.

Вторая историческая форма позитивизма. Все эти обстоятельства снова

поставили вопрос о месте философии в системе наук и отвергли тот ответ на

него, который предлагался представителями первого направления позитивизма.

В результате попыток отказаться от контовско-спенсеровской ориентации и

вместе с тем сохранить основную позитивистскую направленность — резкое

размежевание областей науки и философской «метафизики» — возникает вторая

историческая форма позитивизма — махизм, эмпириокритицизм (Э. Мах, Р.

Авенариус и др.).

На стадии махизма позитивизм ставит в центр внимания такие проблемы,

которые приверженцы и продолжатели контовского учения считали слишком

«метафизическими»: природа познания, опыта, проблема субъекта и объекта,

характер категорий «вещь», «субстанция», природа основных «элементов»

действительности, взаимоотношение физического и психического и т. д.

Заниматься анализом такого рода проблем заставляло само развитое науки, и

позитивизм, претендуя на звание «философии науки», не мог этого избежать.

Обращение к данной проблематике сопровождалось сближением позитивизма с

теми направлениями, которые Конт и его последователи объявляли «слишком

философскими», далекими от науки. Последовательно проводя точку зрения

феноменализма, махисты приходят к выводу о близости позитивизма к философии

Д. Юма и субъективному идеализму Д. Беркли, обоснованно усматривая именно у

этих философов, а не во взглядах Тюрго и Даламбера ту философскую традицию,

которая в наибольшей степени соответствовала позитивистскому пониманию

научности.

Махисты считают, что задача философии состоит не в построении

«синтетической» системы, воплощающей общие выводы всех наук, а в создании

теории научного познания (в этом второе направление позитивизма сходно с

влиятельными в западной буржуазной философии конца XIX— начала XX в.

неокантианскими направлениями). Вторая историческая форма позитивизма,

таким образом, отличается от первой не только пониманием характера

конкретных проблем, подлежащих философскому рассмотрению, но и определением

самого предмета философии.

Разумеется, между этими формами имеется и определенное сходство. В

рассуждениях махистов и эмпириокритиков можно без труда обнаружить идеи,

которые почти без изменения заимствованы из работ Г. Спенсера и других

позитивистов XIX в. (в том числе и некоторые элементы естественнонаучного и

вульгарного материализма). Принципиальное сходство обеих форм позитивизма

заключается в стремлении лишить науку мировоззренческого значения и

доказать чуждость науке всей традиционной философской проблематики. Махисты

осуществляют это стремление более последовательно, чем Конт и Спенсер,

продвигаясь все дальше по пути субъективного идеализма. Анализируя

традиционные философские проблемы, махисты переформулировали их таким

образом, чтобы наглядно продемонстрировать абсурдность всех предлагаемых в

философии решений. Выдвигая тезис о «нейтральном» характере «элементов

мира», эмпириокритицизм претендовал на преодоление «метафизической»

противоположности материализма и идеализма, а в действительности занимал

позиции субъективно-идеалистического феноменализма.

Эмпириокритики уделяли философской проблематике гораздо больше внимания,

чем позитивисты XIX в., и в то же время они усилили «антиметафпзическую»

направленность позитивизма (ряд утверждений самого Конта и Спенсера махисты

уже прямо называют «метафизическими»). Махизм характеризуется расширением

эмпиризма и феноменализма и более последовательным проведением идеала

«описательной» науки.

На решительный поворот в развитии естествознания, который произошел на

рубеже XIX—XX вв., позитивизм ответил усилением негативного характера своей

концепции. Если представители первой его формы не только ратовали за

избавление науки от «метафизики», но и внесли положительный вклад в

познание в виде обобщения результатов научного исследования, то махисты

видели основное назначение философии как теории познания в элиминации из

науки всех «метафизических фикций» (к числу таковых они относят не только

причинность, но и молекулярно-кинетическую теорию строения материи).

Тем не менее и на стадии махизма сохраняется связь позитивизма с

реальными вопросами, существующими в науке. Проблема связи абстрактных

понятий теории с эмпирическими данными встает всякий раз, когда в науке

происходит ломка основных категорий, когда возникает потребность

возвратиться к вопросу о том, насколько обоснованы в опытных данных

возводимые наукой логические построения. Такая потребность остро ощущалась

в науке на рубеже XIX—XX вв. в связи с революцией в естествознании.

Определенную роль в развернувшемся в этот период обсуждении логического

характера основных теоретических понятий классической физики сыграли и

работы Э. Маха, который дал в своей «Механике» критику представлений

Ньютона об абсолютности пространства и времени и попытался раскрыть

логическое содержание понятий массы, системы отсчета и т. д.

В критических выступлениях махистов против «метафизики» в философии и

науке, несмотря на реакционность их общей философской установки, можно

обнаружить и отдельные здравые суждения (критика механистического понимания

причинности, а также представлений классической физики об «абсолютности»

пространства и времени). Однако методологические рекомендации,

предлагавшиеся представителями второй исторической формы позитивизма,

неверно ориентировали ученых. Последовательно проводимый махистами курс на

феноменалистические, описательные теории резко противоречил главным

тенденциям в развитии естествознания XX в., успехи которого были достигнуты

как раз потому, что оно отказалось от махистских рекомендаций. Произвести

теоретический синтез с помощью позитивистских рецептов, избегая всех и

всяких мировоззренческих (в терминологии позитивизма «метафизических»)

проблем, оказывалось невозможным.

Всесторонняя научная критика махизма содержится в классической работе В.

И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». В. И. Ленин не только раскрыл

глубокую связь махистской формы позитивизма с явлением кризиса

естествознания на рубеже XX в., но и показал реакционную социальную роль

эмпириокритицизма. Позитивистское отождествление науки с описанием

непосредственно данного в общественных дисциплинах означает принятие

существующих социальных отношений, сложившейся системы ценностей (в

буржуазном обществе — буржуазной идеологической системы) в качестве чего-то

непреложного, подлежащего не критике, а только констатации. На практике

Страницы: 1, 2, 3