Проблема самопознания в философии Фихте

Проблема самопознания в философии Фихте

Калининградский Государственный Технический Университет

Проблема самопознания в философии Фихте.

Студент группы 95-ЗБУ

Синюгин Сергей

Шифр 2097

Калининград 1998 год

План.

Проблема самопознания в философии Фихте.

1. Диалектика "Я'' и" не Я''- центральная проблема философии

Фихте.

2. Назначение человека

ФИХТЕ

Жизненный путь и философская деятельность.

Один из восьми детей ремесленника-ткача, жившего в саксонской

деревне Рамменау, Иоганн Готлиб Фихте (1762—1814) провел детские и

юношеские годы в большой нужде. Лишь счастливая случайность помогла ему

закончить школу и поступить в университет: местный помещик обратил внимание

на исключительную память деревенского мальчика (способного слово в слово

пересказать проповеди пастора) и стал выделять средства для его обучения.

Фихте учился на теологических факультетах вначале Иенского, а затем

Лейпцигского университетов, особое внимание уделяя философии, литературе,

юриспруденции. Со смертью помещика прекратились получаемые Фихте денежные

субсидии, и он заканчивал университетское образование в чрезвычайно трудных

материальных условиях у него не нашлось денег даже на оплату права сдавать

выпускной экзамен.

От открывшейся перед ним карьеры пастора с ее обеспеченным

существованием Фихте отказался, что свидетельствует о том, что в

университетские годы он испытал влияние свободомыслия и начал становиться

на его стезю. В течение ряда лет Фихте зарабатывал себе на жизнь домашним

учительством, проживая преимущественно в швейцарском городе Цюрихе.

Известие о начале революции во Франции взбудоражило Фихте, и он поспешил

вернуться на родину. Прибыв в 1790 г. в Лейпциг, Фихте, однако, не нашел

там условий для того, чтобы практически осуществлять захватившие его

революционные идеалы. Но именно в это время он осознал факт начатой в

Германии трудами Канта философской революции и вскоре стал одним из ее

ведущих участников.

В 1791 г. Фихте отправился в Кенигсберг, чтобы побеседовать с

Кантом, который, однако, встретил поначалу своего нового поклонника

холодно, а тот в свою очередь испытал разочарование от кантовских лекций,

найдя их «снотворными». Отношение Канта резко изменилось к лучшему, когда

он прочел срочно написанный Фихте за несколько недель «Опыт критики всякого

откровения». Похвалив эту работу, созвучную кантовской критике теологии.

Кант помог опубликовать ее в 1792 г. Анонимно изданную работу, имевшую

успех, сочли написанной Кантом. Он раскрыл имя автора, и Фихте сразу стал

знаменитостью, в которой увидели достойного продолжателя и преемника Канта.

Но прошло еще несколько лет, прежде чем Фихте основательно заявил о

себе как философ, притом оригинальный, самостоятельный. В значительной

степени дальнейшая философская активность Фихте была стимулирована

событиями французской революции, за которой он наряду со многими другими

немецкими интеллектуалами следил с сочувственным вниманием: В двух изданных

в 1793 г. анонимных брошюрах Фихте решительно выступил в поддержку высшего,

якобинского этапа этой революции, который отпугнул от нее в Германии немало

бывших приверженцев. Довольно быстро осознав, что подобные публикации сами

по себе мало воздействуют на немецкое общественное мнение и не ведут к

изменению социально политических порядков в Германии, Фихте обращается к

философии как средству изменения общественного сознания, а через него — и

общественного бытия. Кантовскую философию в ее наличной форме Фихте не

считает подходящей для решения названной задачи, и в этих условиях у него

возникает замысел основательного преобразования этой философии,

устраняющего в ней к тому же те теоретические изъяны, которые были выявлены

ее критиками. Свой вариант «критической» философии Фихте назвал

«наукоучением» и в начале 1794 г. ознакомил с его основными положениями

своих цюрихских знакомых.

По предложению Гёте, являвшегося с 1775 г. министром правительства

герцогства Саксен-Веймарского, Фихте был приглашен на должность профессора

философии Иенского университета. Его лекции о «наукоучении» вызвали

громадный интерес студентов и всего образованного общества Иены, которая

наряду со столичным городом — Веймаром — стала в 90-е годы крупнейшим

культурным (прежде всего философским) центром Германии. Однако в 1799 г.

Фихте счел себя вынужденным покинуть университет и вообще Йену из-за так

называемого спора об атеизме.

Суть дела заключалась в том, что в 1798 г. в редактируемом - Фихте

«Философском журнале» была опубликована статья немецкого мыслителя Фридриха

Карла Форберга, который сводил религию к нравственному поведению людей и с

этой точки зрения отвергал бытие бога. Хотя этой статье Фихте предпослал

выражение своего убеждения в существовании бога (доказываемого, по его

мнению, реальностью «морального миропорядка»), его стали обвинять в

поддержке атеизма. Веймарские власти, поставленные перед необходимостью

реагировать на эти обвинения, собирались ограничиться негласным «внушением»

Фихте. Однако он при свойственной ему бескомпромиссности не пожелал

признать себя ни в малейшей степени виновным. Поборник свободы слова,

Фихте, несмотря на угрозу публичного выговора, публикацией двух своих

резких статей сделал инцидент достоянием гласности, вдобавок придав ему

политическую остроту. Фихте заявил, что посредством несправедливых

обвинений в атеизме его преследуют, в сущности, за свойственные ему

демократизм и «якобинство». На последовавший за этим выговор Фихте ответил

уходом в отставку. В отличие от Канта, оказавшегося пятью годами ранее в

сходной ситуации, Фихте отказался признать за властями право осуждать

неугодные теологам воззрения философов. Выговор, сделанный Фихте, еще раз

ярко показал решимость властей не допускать в немецких университетах

проявлений иррелигиозного свободомыслия со стороны философов, что

вынуждало профессоров философии еще и в XIX в. демонстрировать свою

лояльность по отношению к религии и воздерживаться от выражения

атеистических взглядов.

На несколько лет Фихте обосновался в Берлине, где читал частные

лекции и публиковал новые произведения, ^лавным образом по социально-

историческим вопросам. С начала XIX в. начала развертываться критика

«наукоучения» со стороны Шеллинга, которого Фихте ранее считал верным

сторонником своей философии, и Гегеля. Под влиянием этой критики Фихте

приступил к преобразованию «наукоучения», которое фактически оказалось его

постепенным разрушением, отказом от ряда кардинальных его положений.

Философский авторитет Фихте оставался, впрочем, значительным до конца его

дней.

В 1805 г. Фихте читал лекции в Эрлангенском, а в 1806 г. в

Кёнигсбергском университетах. Новая война-с Францией, закончившаяся

сокрушительным поражением прусских войск в октябре 1806 г. подписной и

Ауэрштедтом, привела к оккупации Пруссии - наполеоновскими войсками и к

временно закрытию по этой причине немецких университетов. Фихте вернулся в

Берлин и с немалым риском для себя выступил с публичными «Речами к немецкой

нации» (вскоре они были напечатаны), в которых призывал соотечественников к

духовному возрождению, политическому объединению и обретению национальной

независимости. Отсутствие репрессий со стороны оккупационных властей можно

объяснить, видимо, во-первых, тем, что Наполеон не был склонен вообще

видеть в философах серьезных политических противников, а во-вторых, его

намерением превратить Пруссию в своего союзника. В «Речах...» Фихте наряду

с бесспорно прогрессивными идеями национального объединения и освобождения

содержалось также шовинистическое возвеличение немцев как некоего

«избранного» народа, который должен духовно возглавить все европейские

нации спасти их «от внутреннего разложения и надвигающегося упадка».

При учреждении в 1810 г. Берлинского университета Фихте, несмотря

на его нежелание, был назначен деканом философского факультета, а два года

спустя, был избран ректором университета; но этот пост он занимал совсем

недолго. После того как прусский король Фридрих-Вильгельм III выделил часть

своих вооруженных сил для включения их в «великую армию» Наполеона,

готовившуюся к походу на Россию, Фихте весной 1812 г. был уволен в

отставку.

Разгром наполеоновской армии в России и последовавшее за этим

вступление Пруссии в новую антифранцузскую коалицию европейских держав

привели к восстановлению положения Фихте. Он снова выступает с

патриотическими речами в поддержку освободительной войны. Фихте записался в

ополчение, а его жена ухаживала за ранеными. В госпитале она заразилась

тифом. Тяжело переболев им, она стала поправляться. Однако в это время

болезнь передалась Фихте, и он скончался от нее в конце января 1814 г.

Находясь при смерти, Фихте испытывал моральное удовлетворение

оттого, что борьба против иноземного владычества, которой он отдал столько

сил и в известном смысле даже жизнь, увенчалась успехом.

Основные установки философии Фихте. Гейне, указывая на трудности

освещения философии Фихте, видел их в том, что «предметом рассмотрения

должен кроме книги явиться 'и человек», потому что «у этого человека мысль

и воля составляют одно целое, и в таком величественном единении

воздействуют они на современность» (3. 6. 108).

С ранних лет Фихте формировался как личность чрезвычайно

деятельная, и практическая активность стала для него важнейшим жизненным

принципом. В 1790 г., сообщая в письме к невесте о своем нежелании

ограничиться обычной для «ученого сословия» чисто теоретической

деятельностью, Фихте писало своем намерении «не только мыслить», но и

«действовать во вне меня». Такого рода действование это для него также

сильнейшая «страсть», нуждающаяся в удовлетворении: «Чем больше я действую,

тем счастливее себя чувствую». Отсюда осознанная жизненная установка:

«Действовать! Действовать! Это то, ради чего мы существуем». В какой-то

мере активизм Фихте был, несомненно, следствием его темперамента, но он

имел и социальную обусловленность, которая определяла главное: конкретную

направленность фихтевских практических устремлений. В основе своей это

практическая устремленность демократически настроенного выходца из народных

низов, который с восторгом видит, как соседний народ революционным путем

освобождается от многовекового социального гнета, и который считает этот

пример вдохновляющим для всех народов. Фихте прямо утверждал значимость

французской революции «для всего человечества», квалифицируя ее как

«богатейшую иллюстрацию на тему права и достоинство человека» Щит. по: 71.

23, 24, 118, 119).

Находясь во Франции, Фихте, возможно, принял бы в развертывавшейся

там революции непосредственное участие как ее активный деятель (отметим,

что одно время Фихте подумывал о переходе во французское гражданство). Но

на родине, вне которой и в отрыве от своего народа Фихте, в сущности, не

мыслил жизнь, он оказался в состоянии действовать только как теоретик,

осознающий, впрочем, что теоретическая деятельность при определенной ее

направленности и в определенных условиях может иметь великую практическую

значимость. ' Фихте был убежден, что французская революция является

следствием идей Руссо и ... Канта (в этом он явно ошибался, но ошибка

примечательна как выражений стремления придашь такую же революционную

действенность немецкой философской мысли). Само обращение Фихте к

кантовской философии было, в сущности, обусловлено как осознанием им

запросов социальной практики, так и осознанием невозможности в тогдашних

условиях осуществлять практическое-революционное преобразование немецкой

действительности. «Так как я не мог изменить того, что вне меня, — сообщал

Фихте в начале 90-х годов одному из своих корреспондентов,— то я решился

изменить то, что во мне. Я набросился на философию и именно, само собой

разумеется, на кантовскую». В ней Фихте усмотрел соответствовавшее его

умонастроению обоснование возможности для человека действовать как

свободный субъект даже в мире, где все представляется необходимым и на

феноменальном уровне действительно таково. По убеждению Фихте, кантовская

философия «доказала» то, что прежде казалось недоказуемым, а именно

«понятие свободы». «Прямо непостижимо,—с воодушевлением восклицал Фихте, —

какое уважение к человечеству, какую силу дает нам эта система!» (61. 1.

XXXIV). Так Фихте воспринимал, прежде всего, этическую концепцию Канта,

учившую о возможности и необходимости для человека действовать нравственно

в согласии исключительно с априорным долгом, проявляя свою не подвластность

давлению эмпирических данностей. Следует заметить, что, переходя на позиции

кантовской философии, Фихте расставался со своим былым увлечением

спинозизмом, материалистическо-метафизический детерминизм которого

ориентировал на созерцательное отношение к действительности. В полемике с

такой созерцательностью Фихте писал о назначении философски мыслящего

человека: «Не знание само по себе, но деяние, сообразное своему знанию,

есть 'твое назначение... Не для праздного самосозерцания и размышления над

самим собой и не для самоуслаждения своими благочестивыми чувствами, нет,

для деятельности существуешь ты; твое действование и только оно одно

определяет твою ценность». В первую очередь Фихте считал это назначение

человека императивом для самого себя: «Веемое мышление должно иметь

отношение к моей деятельности; оно должно признать себя средством, хотя и

отдаленным, для этой цели...» (62. 72,79).

На протяжении всей своей философской деятельности Фихте выступал с

работами социально-исторического и этического характера, в которых

излагалась, как он сам это определял — практическая философия. В них прямо

определялись цели и задачи практического действия людей в мире, в обществе.

Однако в условиях нараставшего выявления и усиливавшейся критики «справа»

материалистических положений кантовской теоретической философии Фихте

пришел к выводу о необходимости ее существенной переработки с целью

адекватного теоретического обоснования возможности эффективного

практического действования. Полагая, что гений Канта «открывает ему истину

, не показывая ему ее оснований» и что «Кант обладает, вообще говоря,

правильной философией, но только со стороны ее результатов, а не со стороны

ее оснований», Фихте заявлял в одном из писем 1793 года, что «открыл новый

фундамент, из которого очень легко можно развить всю философию целиком» и

что «через пару лет, мне думается, мы будем иметь такую философию, которая

по очевидности будет подобна геометрии» (61. 1 . XXXIV). Фихте начал

реализацию этого замысла уже в 1794 г., на приватных лекциях о

«наукоучении», в которых излагалась его теоретическая философия.

Заметим, что этот замысел складывался у Фихте с учетом той критики,

которая обращала внимание на несогласованности и противоречия в

теоретической философии Канта. Особенно большое впечатление на Фихте

произвели соответствующие замечания Шульце. При этом Фихте учитывал и

конструктивные соображения тех критиков Канта, которые ориентировались на

«усовершенствование» его «трансцендентального идеализма».

«НАУКОУЧЕНИЕ» КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Свое «наукоучение» Фихте вынужден был разрабатывать в условиях

крайней спешки, поскольку был поставлен перед необходимостью немедленно

излагать его перед студентами в лекционном курсе. Если Кант трудился над

«Критикой чистого разума» более десяти лет, прежде чем обнародовал свое

учение о теоретическом разуме, то Фихте, Явившись в Йену лишь с общим

замыслом «наукоучения», располагал для его развертывания в систему

следующих друг за другом и взаимосвязанных положений лишь днями,

отделявшими одну лекцию от другой. По ходу дела Фихте был обязан

предоставлять в распоряжение студентов «конспекты», т. е., в сущности,

резюме своих лекций, и» которых и составились его публикации о новой версии

«трансцендентального идеализма», и которые с неизбежностью оказывались

эскизными, даже «тезисными», что вызывало потребность в их последующей

доработке и довольно серьезной переработке. Это «О понятии наукоучения, или

о так называемой философии» (1794), «Основа общего наукоучения»

(1794),«Очерк особенностей наукоучения по отношению к теоретической

способности» (1795), «Первое введение в наукоучение» (1797), «Второе

введение в наукоучение» (1797), «Опыт нового наукоучения» (1797).В 1800 г.

Фихте опубликовал претендующее на популярность «Ясное, как солнце,

сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии». Не

задолго до кончины Фихте намеревался с исчерпывающей обстоятельностью , в

виде всесторонне разработанной и завершенной системы изложить свою

теоретическую философию, которую он счел наконец-то представившейся ему

самому «с полной ясностью» Внезапная смерть не дала возможность Фихте

взяться за реализацию этого намерения, да он едва ли и преуспел бы в этом,

настолько велики были к середине 10-х годов внутренние трудности на пути

задуманного предприятия и настолько привычная «эскизность» стала

существенной чертой фихтевского мышления.

Принципы. Соединительным звеном между практической и теоретической

частями философии Фихте явился принцип свободы. Но если в практической

философии Фихте свобода понималась во многом достаточно реалистически (по

крайней мере, в йенский период), то в его теоретической философии она

подверглась идеалистической мистификации. Фихте пришел к мысли, что с

человеческой свободой несовместимо признание объективного существования

вещей окружающего мира, и потому революционное преобразование социальных

отношений должно быть дополнено философским учением, выявляющим

обусловленность этого существования человеческим сознанием. Свое

субъективно-идеалистическое учение Фихте считал теоретической параллелью

французской революции. «Моя система ,— утверждал он в одном из писем ,— это

первая система свободы; как та нация (французская. — В. К.) освободила

человека от внешних оков ,так и моя система освобождает от вещей самих по

себе» (Цит. по: 7. 125). Более того, Фихте полагал, что именно

«наукоучение» впервые дает необходимое философское обоснование практической

деятельности, реализующей свободу. Такая трактовка практической '

деятельности привела Фихте на позиции идеалистического волюнтаризма,

постепенно ставшего доминирующим в практической философии Фихте и

послужившего теоретическим основанием для элиминаций из нее революционного

содержания (что в основном было, разумеется, обусловлено социальными

причинами). Вначале же идеалистический волюнтаризм был субститутом

революционного действия, возникшим в Германии конца XVIII в. в условиях

невозможности буржуазной революции. В этом смысле к философии Фихте может

быть отнесена Марксова оценка кантовской философии как немецкой теории

французской революции.

Отказ от понимания «вещи-в-себе» как объективной реальности — это

предпосылка и вместе с тем первый шаг на пути преобразования Фихте

кантовского «трансцендентального идеализма» в свое «наукоучение».

Наименование, которое избрал Фихте для своей теоретической философии,

призвано было указать на ее проблемную преемственность по отношению к

кантовской «Критике чистого разума», претендовавшей на выяснение того, как

Страницы: 1, 2, 3