Бердяев. О назначении человека

неправедных. Все злые и грешные могут стать праведными и добрыми.

Закон, судящий добрых и злых, пригоден только для обыденных случаев,

когда сердца людей холодны, но для необыкновенных случаев, когда

раскрывается вся глубина жизни, з-н оказывается совершенно неприменимым и

суд его ничтожен ( случай с Карениным до и после прощения жены).

В христианстве все грешны в первородном грехе, поэтому не суди

ближнего, только христианство требует милосердия к грешникам. Трагизм

христианства в том, что его неправильно трактовали и трактуют, а именно то,

что «добрые» и праведные по трупам своих ближних, менее добрых и праведных,

пробиваются в Рай, или оттесняя «злых» в Ад, сначала во времени, а потом и

в вечности. В действительности спасает душу лишь тот, кто готов погубить ее

во имя ближних, во имя любви Христовой.

Христианская мораль как мораль силы.

Именно христианство восстало против рабьей психологии обиды (в Риме) и

противопоставило ей благородную психологию вины. Христианство возводит

добро к источнику силы (Богу), греховный человек бессилен вне Христа, но

силен в Христе.

Смирение не только не есть отрицание личности, но оно есть обретение

личности, это не есть потеря свободы, поскольку только я сам могу заставить

себяк смирению, тоесть оно достигается через акт свободы.

Страдание. Аскетизм. Любовь.

Страдание есть последствие греха и зла, но оно и есть также

исскупление. Христианство учит не бояться страдания, тогда как буддизм

например учит как избежать страдания, стать нечувствительным к нему.

Есть два вида страдания:

. Светлое и исскупляющее (жизни)

. Темное и адское (смерти)

Человек переживает двойное страдание: от ниспосланных ему ударов жизни и от

того, что не хочет выносить эти страдания, что проклинает их. И когда

человек соглашается выносить страдания, видит в нем смысл очищения, его

страдания становятся много легче, просветленнее.

Темное страдание – это то, которое человек не понимает.

Светлое – возрождающее и очищающее, и в этом смысл Креста.

Нужно насильственное страдание превратить в страдание свободное,

сострадание – помощь ближнему, просветление страдания и муки жизни. Но

человек должен стремится облегчит страдания ближнего, сделать его более

легким, а не наоборот распинать ближнего.

Этика творчества

О природе творчества.

В Евангелие постоянно говорится о плоде, который должен принести семя,

упав на хорошую почву, о талантах человека, которые должны быть возвращены

с приростом, это Христос говорит о призвании творчества в человеке.

Творчество есть всегда прирост, создание чего-то нового в мире, нового

качества, творчество по существу – есть творчество из ничего.

Творчество принципиально отличается от эманации и рождения. В эманации

происходит излучение материи и отделение материи. Творчество не есть

эволюция, поскольку эволюция не творит ничего нового, она лишь перемещает,

видоизменяет и приспосабливает старое, в ней не создается ничего нового,

эволюция – необходимость, тогда как творчество – свобода. Тайна творчества

и есть тайна свободы.

В Библии: Бог сотворил мир из ничего, из свободы, это не была эманация,

а творчество, поскольку создалось нечто новое, доселе невиданное. И человек

так же как и Бог – творец, а не раб.

Творчество предпологает три момента:

- Свобода человека, которая отвечает на зов Бога творить

- елемент дара Божьего (поэтому гений чувсивует, что он действует как бы не

сам, что он одержим Богом, есть его оружием)

- елемент сотворенного уже мира, как материала для творчества.

Первичный акт творчества – зарождение идеи в глубине сознания,

вторичный акт – искусство, тоесть социализация гения, это охлаждение того

первозданного творческого огня внутри творца.

Стремление к развитию у человека – это первородный творческий процесс,

который не зависит от социальных наслоений. Каждый человек – творец,

индивидуальность, а значит и гений, поэтому разделение людей на даровитых,

гениальных и простых в корне своем неправильно, поскольку отрицает

индивидуальность.

Творчество всегда предпологает жертву, сомоотречение творца от себя, от

мира сего. Только творчество говорит о призвании и назначении человека в

этом мире.

Все плохие качества человека такие как половые страсти, гнев,

честолюбие, ревность, страсть к игре можно с помощью творчества направить в

другое русло, тоесть произойдет переход отрицательной энергии в

положительную.

Человек должен стремиться к свободе, а похоть порабощает дух человека,

она жадна, вампирична, поэтому составляет полную противоположность

творчеству.

Этика творчества есть высшая и наиболее зрелая форма нравственного

сознания, это есть мораль вечной юности. Тоесть нравственная жизнь должна

быть вечным творчеством, вечной юностью духа.

Пробуждение творческой энергии человека есть внутреннее освобождение и

сопровождается чувством свободы. Творчество есть путь освобождения, но

освобождение человека не только от чего-то, но и для чего-то, и это для

есть творчество, оно предпологает восхождение вверх, в высоту, а значит к

Богу, творчество стремится в вечность.

Поэтому новая этика может быть лишь этикой свободы, сострадания и

творчества.

Конкретные вопросы этики.

Трагизм и парадоксальность нравственной жизни

Трагизм нравственной жизни совсем не в столкновении добра и зла, а в

столкновении одного добра с другим, одной ценности с другой – любви к Богу

и любви к человеку, любви к отечеству и любви к близким и т.д., тоесть в

том, что человек постоянно должен жертвовать одними ценностями ради других.

Основной парадокс борьбы добра против зла: борьба со злом (добро)

постоянно рождает новое зло – нетерпимость, фанатизм, насилие, жестокость.

Только Евангелие понимает это и указывает новые пути, непонятные для з-на,-

любовь к врагам, неосуждение ближних, мытари и грешники впереди идут в

Царство Господнее.

Трагичность и парадоксальность нравственной жизни в том, что она

стремится к созданию нравственного общества, общества, лишенного зла, тогда

получается, что нравственная активность человека становится уже ненужной и

невозможной, таков парадокс свободы! Поэтому свобода нуждается в

сопротивлении и предпологает борьбу.

О лжи и правде

Речь идет не о лжи как проявлении зла, а о лжи, которая утверждается

«во имя добра». Имеется в виду ложь в обществе, социальных группировках,

семье, и эта ложь стает основой их существования и самосохранения, она

лишает личность свободы нравственного восприятия и нравственного суждения.

Ложь считается злом лишь до тех пор, пока она индивидуальна и социально

не символизирована, социальную ложь люди привыкли считать правдой. Ложь

лишает человека свободы, все: религия, любая идеология, государство, наука,

культура в целом пропитана ложью, которая почитается за добро.

Ложь признается полезной для поддержания и организации человеческого

общежития и несет социальную функцию.

И противостоять лжи может только «девственная», первородная, чистая

совесть. Только качественные достижения духовной жизни ведут к утверждению

правды и к победе над ложью.

Совесть и свобода. Критика чистой совести

Совесть есть та глубина человеческой природы, на которой он

соприкасается с Богом и где она получает весть от Бога и слышит его голос.

Совесть есть духовное, сверхприродное начпло, никак не связанное с

социальными явлениями, в совести соприкасаются свобода и благодать, совесть

свободна от влияния мира сего. Но совесть может искажаться под влиянием

социальной жизни, тогда она утрачивает свободу. Фанатизм есть одно из самых

болезненных искажений совести, это неспособность вместить в себя всю

полноту истины, это насилие над человеческим духом.

Страх, ужас и тоска. Скука и пошлость.

Страх,испытываемый тварью, есть последствие первородного греха,

отделения от Бога. Страх есть основа греховной жизни, он заражает собой

высшие духовные сферы человека. Страх есть ожидание ударов, болезней,

бедности и т.д., он заставляет человека жить в низинах бытия, человек

забывает о вссякой высоте и склонен жить в низинах, лишь бы избежать

ожидаемой участи. Страх – состояние унижающее человека, отсутствие страха

есть райское состояние, и наступление Царства Божьего есть победа над

страхом. Религия вызывает страх перед Богом, а закон – перед его

нарушением, только евангелие освобождает от страха, ибо освобождение от

страха есть действие благодати Христовой.

Тоска имеет иное значение чем страх, это есть устремленность вверх, к

высотам бытия, и мучение от того, что находишься не на высотах.

Мистический ужас есть переживание тоски, достигший предела.

Страх парализует свободу совести, засоряет ее чистоту, и лишь этика

духовности не есть этика страха.

Социальная обыденность создает этику страха, перерождая ужас, вызванный

бездной бытия, в повседневную заботу и терроризируя человека будущими

карами. Но она же создает другой образ, в котором нет уже страха и который

ниже страха,- пошлость. В мире пошлости происходит освобождение от страха

не через движение вверх, а через падение вниз. Пошлость и есть этот мир,

окончательно забывший об ином мире и почувствовавший довольство.

Любовь и сострадание

Любовь есть всегда любовью к индивидуальному и конкретному, любить

общее и отвлеченное нельзя, любовь – двучленна, а не одночленна, она

предпологает встречу двух, их общение и единение, образование третьего –

дружества и братства.

В конфликте находятся две любви: любовь к личности и любовь к идее,

Богу, ценностям, истине, добру, свободе, и в этом трагизм любви.

Но никогда не следует жетрвовать любовью к ближнему (к конкретному

человеку) ради любви к «дальнему», такому как «сверхчеловек» Ницше, как

грядущий комунистический строй Маркса, как отвлеченная справедливость

законников, как утопии социального строя социальных революционеров и т.п.,

любовь же к Богу не предполагает эту жертву, поскольку Бог требует любви к

ближнему. Основной принцип любви – принцип богочеловеческой любви, всегда

конкретно-личной, а не отвлеченно-безликой, потому что это ведет к

утверждению зла.

Сострадание и жалость тем отличаются от любви, что предпологают

страдание.

Страдание – это соединение со страдающей тварью в ее богооставленности,

а любовь – соединение с тварью в Боге-Творце.

Страдание есть последствие греха, знак греха и вместе с тем искупление

от греха и освобождение от него. Сострадание – это верх нравственности

человека.

О государстве, революции и войне.

Государство по своему происхождению, сущности и цели совсем не дышит и

не движется ни пафососом свободы, ни пафосом человеческой личности, добра,

хотя оно имеет отношение к добру, свободе и к личности. Государство – это

организатор природного хаоса, оно движется пафосом порядка, силы, мощи,

экспансии и т.п. Доброта чужда государству, оно поддерживает лишь минимум

ее для того, что бы не распасться, оно любит силу более чем право,

справедливость и добро, поэтому все утопии совершенного государства порочны

в корне. Государство по своей природе греховно, хотя и борется с грехом,

оно не может быть похоже на Царство Божье поскольку основано на

принудительном властвовании одного человека над другим, а это по своей сути

греховно. Государство нужно лишь для нашего грешного мира, поэтому анархизм

совершенно неприемлим.

Основная проблема государства – это отношение его к личности, это

насилие государства над личностью, поэтому всегда будет существовать

конфликт между личностью и государством.

Государство порождает войны, держится военной силой, ради своего

сохранения, расширения, могущества оно считает все дозволенным. Поэтому

заповеди Господни непримениму к государству, а применимы лишь к личности.

Война есть великое зло, проявление греха, но вместе с тем она может

порождать светлые качества – мужество, честь, верность, сострадание.

Эмоциональным источником войн есть «болезнь национализма», тоесть защита

национальных интересов.

Войну может убить только техника войны, тоесть ее все время

совершенствующееся оружие, это может произойти только через понимание

опасности, нависшей над человечеством, а государство и цивилизация создают

силы, которые влекут их к гибели.

Когда наступает ситуация когда добро не осуществляет себя, не

реализует правды, то зло пытается реализовать правду, тогда наступает

революция, но она наступает не спонтанно, а обусловлена тем, что уже в

старой жизни пали святыни, разложились верования и ценности. В революции

всегда есть мститель, поэтому это всегда связанно с величайшей жестокостью

и насилием, она насыщена местью и разрушением. Но революции также могут

устранять много неправды и несправедливости старого мира, вести к

возрождению и обновлению общества, и в этом их позитивный смысл.

Революция – это не отвлеченное явление, оно происходит сперва в душе ,

в подсознании каждого из нас, а потом выплескивается стихийно в общем

потоке.

Но революция всегда отрицает свободу, поскольку ведет к замене одной

идеологии на другую, иногда даже более страшную, революция отрицает

ценность личности, свободы, творчества.

Социальный вопрос, труд, техника.

Труд имеет двойственное значение: труд есть проклятие, поскольку он

мучителен, сопровождается болью и призван создавать не райское, а греховное

хозяйство; но с другой стороны – творческий труд дает человеку царственное

положение в природе, но трагизм в том, что труд далеко не всегда является

творческим, очень часто это не свободный, а рабский, принудительный,

мучительный труд, и в этом смысле и капитализм и социализм рассматривают

человека с точки зрения функции общества, как инструмент экономического

развития, а значит предпологают эксплуатацию человека, разность лишь в том,

что капитализм предпологает «свободный» труд, а социализм – труд

организованный, коллективный.

Тогда как проблема труда есть прежде всего проблема личности, а не

общества, труд должен быть связан с духовной свободой человека. Труд может

и должен восприниматься как искупление и как творчество, а не как

наказание, ведь на почве христианства было этически преодолено презрение к

труду, было признано его уважение. Надо стремиться к десоциализации труда,

тоесть его индивидуализации, поскольку только так можно дать человеку

возможность свободно трудиться и жить.

Частная собственность также имеет двоистую природу: с одной стороны –

это сам принцип личности, поскольку если лишить человека всей

собственности, он становится рабом общества и государства, но абсолютная,

неограниченная собственность по своей сути ведет к тирании и тем самым

насилует других людей и мир, таким образом меняется лишь субъект тирании.

Освобождение в том, что бы принципиально, духовно и нравственно отрицать

абсолютное, неограниченное право собственности за каким бы то ни было

субъектом, личностью, обществом либо государством, нужно вообще отрицать

право неограниченной власти, поскольку это безбожный принцип, только Богу

принадлежит абсолютное право собственности, Бог дает свободу, а не

эксплуатирует, человек же всегда тиранирует и насилует. Собственность

должна стать орудием свободного творчества человека, а не орудием насилия.

Несвобода – это ущемление духа материей.

Ревность – это аффект собственности, перешедший в глубину подсознания.

Ложь коммунизма в том, что он не преодолевает абсолютного права

собственности, но хочет сделать субъектом этого права комунну, коллектив

или государство, этим самым будет осуществляться тирания общества над

человеком как свободолюбивым созданием.

Техника есть обнаружение силы человека, его царственного положения в

мире, она свидетельствует о человеческом творчестве и изобретательности и

должна быть признана ценностью и благом. Но техника не только

свидетельствует о силе человека, не только освобождает его, но и также

ослабляет и порабощает, делает из человека машину, техника несет в себе

страшную созидательную и разрушительную силу, и от духовности человека

зависит направит он эту силу на разрушение или созидание, но техника ведет

к ослаблению духовности человека, к разрыву с Богом, и в этом ее главная

опасность.

Пол, брак и любовь.

Трагизм этики пола состоит в конфликте личности и общества, именно

потому что в жизни общества интимно-личное делается общественно

регулируемым и личность должна отвечать перед обществом за чувства и

действия в которых нет ничего социального и которые социально уловимы лишь

в своих последствиях. Как факт социальный, жизнь пола влечет за собой

образование семьи, но для социальной обыденности совершенно недоступно

явление любви эротической, любви между мужчиной и женщиной. Любовь по сути

явление внесоциальное и совершенно личное.

Брак как таинство, брак мистический по своему смыслу вечен и

нерасторжим, но как брак, имеющий вечную, не социальную сущность, но

большинство браков не имеет ничего общего с таинством и мистическим

смыслом, а часто корыстен и не связан с любовью, поэтому запрет

католической церкви разводов по сути обрекает людей на жизнь в лицемерии и

лжи, брак – это также претерпевание мучений, поскольку жизнь сама по себе

мучительна.

Брак есть таинство имеющее в своей основе любовь, но не переходящую

влюбленность, или влечение, но тогда основным свойством подлинного брака

является свобода.

О последних вещах.

Этика эсхатологическая.

Смерть и бессмертие

Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, именно она

ставит вопрос о смысле жизни, если не было бы смерти, то жизнь была бы

бессмысленна. Смерть есть не только ужас человека, но и надежда человека –

надежда, связанная с бессмертной жизнью в другом мире.

Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что

отсутствие конца во времени есть бессмыслица. Но смерть есть и продолжением

жизни,жизнь есть постоянное умирание, постоянная борьба со смертью. Тоска

всякого расставания, разрыва во времени и пространстве есть тоска смерти.

Смерть есть зло, это злой результат греха. Но в кресте, в образе Христа

смерть преображается и ведет к жизни, к воскресению, к вечности. Но со

смертью нужно бороться и победить ее, как наивысшее зло, ибо Христос своим

примером показал, что смерть можно победить. В смерти есть не только

разложение но и очищение, она есть не только зло, но и благо, она

прекраснее этого мира.

Человек смертен и бессмертен, он принадлежит и смертоносному времени и

вечности, он и духовное существо, и существо природное, смерть есть

страшная трагедия, и смерть через смерть побеждается Воскресением, но

смерть побеждается не природными, а сверхприродными силами.

Но существует не только Апокалипсис личный, но и Апокалипсис мировой,

что отбирает у человека надежду даже на то, что его дела будут жить в его

потомках. Но человек должен активно бороться против зла и творчески

уготовлять Царство Божье, второе пришествие Христа означает напряженную

творческую активность человека, что предопределит или конец, или

положительные результаты мирового процесса.

Ад

Современное отрицание вечной жизни, а значит и ада, делает жизнь более

легкой, поверхностной и безответственной. Ад посредством страха лишает

человека бескорыстной любви к Богу, истине. Ад есть нравственный постулат

свободы человека, поскольку существует не только он, но и Рай, а значит у

человека есть свободный выбор между этими противоположностями.

Ад не есть божественная вечность, это дурная бесконечность,

невозможность достичь райской вечной жизни. Проблема ада есть отношение

между подсознанием, сознанием и сверхсознанием, которое ведет в Рай.

Парадокс ада состоит в том, что его делают не только злые, но и

«добрые» для злых, так в перекрученной идее христианства ад – как рок для

человека, тоесть сама идея оттеснения одних людей в ад антигуманистична и

антиморальна, тогда как основным принципом христианства есть прощение,

тоесть происходит суд «добрых» над «злыми», но это суд лишь жалкий людской,

настоящий же суд есть суд Божий, который может сильно отличаться от

человеческого.

Ад есть состояние злой души, тоесть окончательная неспособность любить.

Ад есть не суд Божий, не карательная функция Бога, как это извращенно

понимают, а именно отсутствие действия Бога на душу, соверешенное отпадение

от Бога, страшно не то, что Бог сделает со мной, ибо Бог милосерден, а что

я сделаю с собой сам, имеется ввиду, что сама человеческая свобода, свобода

без Бога – это и есть ад, что только с Божьей помощью человек может

достичь истинной вечной жизни, иначе человек обречен на погружение в тьму

собственной души, тоесть дьявол и есть обреченность души самой себе,

непросветленность ее Божьей любовью.

Ад не есть вечность, он существует во времени, а значит он скончаем и

победим, царство ада находится в небытие, в сфере монической, темной

свободы, в сфере субъективно-призрачной. Бог не может победить эту темную

свободу, поскольку она не им создана, человек также не может, поскольку он

порабощен этой темной свободой, победа возможна лишь для Христа, лишь для

Богочеловека. Спасение от ада в Христе-Спасителе.

Чтобы противостоять аду нужно все силы своего духа направлять на

выведение всех из ада, не создавай ада, вталкивая туда людей, а разрушай

его, освободись от мести, не дели людей на «добрых» и «злых», не суди

ближнего, а прости его.

Рай

Мы мыслим рай в изначальном прошлом и в будущем, в конце. Но рай в

будущем отличается от рая изначального, поскольку человек должен пройти от

первоначального рая, не знающего свободы, к раю, познавшему ее, тоесть рай

натуральный заменяется раем духовным, познавшим творчество. Рай есть

освобождение от этой жизни, просветленность, обретение цельности духа, это

не есть царство «добрых», поскольку в самом этом понятии лежит лживая

оценка, суд, раздвоенность. Рай лежит по ту сторону и добра и зла, он

находится в вечности, поэтому творчество в раю существует в совершенно

другой форме, чем на земле, а значит рай – это просветленная свобода.

Рай и ад есть духовная жизнь человека. Но как же можно мыслить рай если

существует ад? Ответ в том, что добро не злых обрекает на муки, а распинает

себя ради злых, спускается в личине Христа в ад и освобождает томившихся

там, таким образом будет достигнуто всеобщее спасение, единство всех людей

с космосом. Истинное добро – спасает и просветляет, а не наказывает.

Поступай так, как будто ты слышишь зов Божий, и призван в свободном и

творческом акте участвовать в Божьем деле, раскрывай в себе истинную,

чистую совесть, борись со злом в себе и вокруг себя, но не оттесняя злых в

ад, а способствуя их просветлению и спасению.

Страницы: 1, 2