Социолингвистические и психологические аспекты анализа эмотивного лексикона

Эмпирически на основе формы непосредственного переживания выделены такие чувства: счастье, самоуважение, любовь, стыд, чувство комического, юмор, ирония, чувство трагического, смятение, раскаяние, страх, обида.

Отсутствие исчерпывающей классификации чувств объясняется их большим разнообразием, а также исторической изменчивостью.

Кроме того, следует учитывать иерархию эмоций, в которой выделяются высшие чувства, детерминированные социальными, нравственными, эстетическими и иными условиями.

Завершим описание психологии эмоций характеристикой основных функций эмоций.

1.                                       Наиболее древней является подкрепляющая функция, которая служит для решения универсальной поведенческой задачи максимизации или минимизации возникшего эмоционального состояния: приближения или избегания.

2.                                       Переключающая функция состоит в выборе мотивации, которая соответствует не только той или иной потребности, но и внешним условиям её удовлетворения в данной ситуации и в данный момент.

3.                                       Компенсаторная (замещающая недостаток информации) функция проявляется, во-первых, в мобилизации вегетативных сдвигов (учащение сердцебиения, повышение кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов), как правило, превышающее реальные нужды организма.

4.      Коммуникативная функция - это порождение и восприятие эмоций в мимике, голосе, физических характеристиках речи. По мнению ряда исследователей, около 90% эмоционального общения происходит на неречевом уровне (Измайлов, Черноризов 2004). Таковы основы психологии эмоций, игнорировать которые не может исследователь, даже если он идёт от языкового выражения – к эмоциям, а не наоборот.

1.3 Эмотивность и эмотивные единицы в арго

Лингвистическое описание эмоций имеет определённую традицию. Как отмечает Л.Г. Бабенко, "благодаря фундаментальным исследованиям Н.Д. Арутюновой, Е.М. Вольф, Е.С. Кубряковой, В.Н. Телия, мы имеем достаточно полное представление о системе оценочных значений, в том числе и о структуре оценки эмотивной лексики" (Бабенко 1989, 10). Кроме этих работ, следует добавить монографии самой Л.Г. Бабенко, В.И. Шаховского, работы Ю.Д. Апресяна, В. Ю. Апресян, А. В целом лингвисты отмечают два возможных направления исследования данного феномена - от эмоций к языковым средствам, их выражающих, и от языковых средств к эмоциям. Второй путь признаётся более эффективным и реальным, поскольку единой нелингвистической теории эмотивности не существует.

В одной из своих работ с весьма широким названием "Русский язык" А. Вежбицкая говорит о признаках, семантических свойствах, которые отчётливо выступают в русском самосознании. К таким признакам она относит (1) эмоциональность, (2) иррациональность, (3) неагентивность и (4) любовь к морали (Вежбицкая 1996б). Характерно, что на первое место в данном перечне поставлена эмоциональность - "ярко выраженный акцент на чувствах и на их свободном изъявлении, высокий эмоциональный накал русской речи, богатство языковых средств для выражения эмоций и эмоциональных оттенков" (там же, 33-34). Таким образом, задача исследования эмоциональности как свойства, характерного для русского языка в целом, на материале его социальной разновидности представляется вполне оправданной.

Можно отметить, что, несмотря на длительную традицию описания эмоций в языке, эмотивные параметры социолекта практически не исследовались. Исследование эмотивного арготического лексикона связано с решением нескольких задач: 1) определением состава языковых единиц, вербализующих эмоции в арго; 2) выработкой теоретико-методологической позиции по проблеме содержания и структуры эмотивной языковой единицы в арго; 3) определением лингвистической базы, являющейся материалом исследования арго; 4) разработкой процедур, связанных с изучением содержания языковых единиц, вербализующих эмоции в лингвокультурном пространстве арго.

Обозначим свою позицию по названной проблематике. Выявление состава языковых единиц, вербализующих эмоции в арго, тесно связано с определением позиции по проблемам эмотивности в языке и сущностных характеристик эмотивного компонента значения языковой единицы, поэтому наше рассуждение мы начнём с описания понятия "эмотивность".

Под эмотивностью мы понимаем свойство языковых единиц "быть одним из средств выражения чувств и эмоций" (Слюсарева 1990, 564). Приведённая цитата раскрывает сущность эмоциональной функции языка, а средства, манифестирующие данную функцию, характеризуются таким свойством, как эмотивность. Функция языка быть средством выражения эмоций имеет разное название - эмотивная, экспрессивная, эмотивно-волюнтативная. На лексико-семантическом уровне данная функция проявляется в наличии единиц особого рода, которые в своей семантике содержат эмотивную информацию. Эмотивность неразрывно связана с экспрессивностью и оценочностью, однако они не идентичны. Их объединяет принадлежность к эмотивной сфере языка, которая противопоставляется интеллектуальной (информационной, рациональной, логической) сфере. Под экспрессивностью понимается способность языковых единиц к усилению воздействия в акте коммуникации. Так, Е.М. Галкина-Федорук экспрессией называет усиление выразительности, увеличение воздействующей силы речи. Относительно соотношения эмоциональности и экспрессивности она отмечает: "выражение эмоций в языке всегда экспрессивно, но экспрессия в языке не всегда эмоциональна" (Галкина-Федорук 1958, 121). Таким образом, понятие экспрессивности оказывается шире эмоциональности, тогда как понятие эмотивности содержательнее экспрессии, поскольку эмоциональность многообразна в своих проявлениях, а экспрессивность сводится в основном к усилению.

Соотношение эмотивности и оценки также характеризуется тесной связью. Как отмечалось в предыдущем параграфе, эмоциональные явления выражают отношения между индивидом и окружающей средой, что с неизбежностью ведёт к оценке возможности/невозможности удовлетворения потребностей, достижения целей. Неслучайно эмоции делятся на положительные и отрицательные. Однако широта проявления эмоций однозначно говорит о том, что эмотивность шире оценочности; эмоции, хотя и выстраиваются в оппозиционные пары, насчитывают множество подобных оппозиций. В этой связи очень тонким и точным представляется замечание С.Л. Рубинштейна: "Эмоции можно предварительно в чисто феноменологическом плане охарактеризовать несколькими особенно показательными признаками. Во-первых, в отличие, например, от восприятий, которые отражают содержание объекта, эмоции выражают состояние субъекта и его отношение к объекту. Эмоции, во-вторых, обычно отличаются полярностью, то есть обладают положительным или отрицательным знаком: удовольствие - неудовольствие, веселье - грусть, радость - печаль т. п. Оба полюса не являются обязательно внеположными. В сложных человеческих чувствах они часто образуют противоречивое единство: в ревности страстная любовь уживается с жгучей ненавистью" (Рубинштейн 2003, 551).

Таким образом, эмотивность оказывается уже экспрессивности, но информативнее её. Связь эмотивности с оценочностью облигаторна, эмотивность не укладывается в триаду положительная - нейтральная -отрицательная оценка. Кроме того, информационный потенциал эмотивности намного богаче двух полюсов оценки.

Под эмотивными арготическими единицами в работе понимаются такие единицы словаря арго, которые в своём значении несут информацию об эмоциональных явлениях, чувствах. Эта информация может быть двух видов: а) о самих эмоциях и чувствах; б) об эмоциональном отношении к тому или иному явлению действительности. Такие единицы представлены в арго следующими разновидностями лексикона: 1) лексемами, 2) фразеологизмами. Среди лексем мы выделяем а) междометия, б) производные слова, в) лексемы, полученные путём семантической деривации (на основе метафоры и метонимии).

Прежде чем перейти к описанию значения эмотивных единиц, обсудим некоторые теоретические конструкты, позволяющие моделировать семантику единиц данной разновидности.

По традиции, берущей начало в трудах основателя семиотики Ч. Пирса (Пирс 2001), аспекты значения лексической единицы соотносятся с аспектами языкового знака. Так, семантика характеризует отношение знака к десигнату - тому, на что он указывает, что выражает; прагматика -отношение знака к интерпретатору; синтактика - отношение знака к знаку. Эти три отношения образуют соответствующие измерения семиозиса, или три аспекта знака. Их роль в семиотическом понимании языка очень важна, о чём говорит Ч. Моррис: "Язык в полном семиотическом смысле этого термина есть любая межсубъектная совокупность знаковых средств, употребление которых определено синтаксическими, семантическими и прагматическими правилами" (Моррис 2001, 67-68). В соответствии с аспектами семиозиса выделяются следующие типы значений по характеру передаваемой информации: денотативное, сигнификативное, прагматическое и синтаксическое. Мы видим, что семантическому аспекту знака соответствуют два вида значения - денотативное и сигнификативное. В лингвистике предпринимались попытки устранить несоответствие между аспектами знака и типами значения. И. М. Кобозева по этому поводу пишет: "Известно предложение философа Г. Клауса ввести в семиотику соответствующее уточнение, введя вместо нерасчленённого семантического измерения: семантическое (определяемое как отношение языкового выражения к отображению объекта в сознании носителя языка к самим объектам) и сигматическое (отношение языкового выражения к самим объектам). Соответственно количество аспектов знака увеличивается с трёх до четырёх: 1) синтактика; 2) семантика; 3) сигматика; 4) прагматика. Однако новый термин не получил широкого распространения, поскольку для обозначения отношения языкового выражения к тому времени уже утвердился термин "референция", или предметная отнесённость" (Кобозева 2000, 46).

Несмотря на этот факт, в лингвистике получил широкое распространение четырёхаспектный подход к лексическому значению. Так, Л. А. Новиков полагает, что лексическое значение подразделяется на сигнификативное, структурное, эмотивное и денотативное. Сигнификативное значение - "это специфически языковое отражение объективной действительности, основное языковое содержание лексической единицы" (Современный русский язык 2001, 180). Структурное значение -"это формальная характеристика свойств лексической единицы, определяющее её место в системе языка. Такое значение (в соответствии с аспектом синтактики в семиотике) раскрывается через отношение знаков (единиц) друг к другу" (там же). "Эмотивное значение - специфически языковое выражение оценки обозначаемого с помощью стилистически маркированных лексических единиц <...>. Это оценочный, эмоциональный, экспрессивный, стилистически характеризующий компонент значения. Эмотивное значение имеет прагматический характер и определяется как закреплённое в языковой практике отношение говорящего к словам и к тому, что они обозначают, а также соответствующее воздействие на людей" (там же, 183). Денотативное значение - "это предметное значение лексической единицы. В соответствии с сигматикой в семиотике оно определяется через отношение языковой единицы <...> к конкретному предмету действительности, данной ситуации" (там же, 184).

Мы видим, что концепция Л. А. Новикова в принципе не отличается от описанной выше четырёхкомпонентной структуры: структурное значение в терминологии Л. А. Новикова эквивалентно синтаксическому, эмотивное -прагматическому.

В.Г. Гак в структуре лексического значения выделяет прежде всего два аспекта: сигнификативный и денотативный, а прагматический и синтаксический определяет как сопутствующие им: "Прагматический аспект лексического значения слова включает экспрессивно-эмоциональную оценку и разнообразные коннотации. Синтаксический аспект (отношения между знаками) определяется собственно синтагматически - его связями с другими значениями в словосочетании и предложении, и парадигматически - его позицией внутри синонимического ряда" (Гак 1990, 262). Такое или похожее понимание аспектов лексического значения (и его компонентов) мы находим и в других работах.

В то же время ряд исследователей говорит о неоднозначном характере деления предметно-логического ядра значения на составляющие его компоненты. И.М. Кобозева, в целом следующая четырёхкомпонентной структуре значения, пишет о том, что значимость денотативного и сигнификативного компонентов в значении различных слов неодинакова, и это особенно заметно при сопоставлении конкретной и абстрактной лексики. Конкретная лексика в большей степени тяготеет к денотативному значению и обозначается как референтные, идентифицирующие имена, жёсткие десигнаторы. Абстрактная лексика характеризуется сигнификативным характером значения и обозначается как, атрибутивные дескрипции, предикатные имена, нежёсткие десигнаторы. Суммируя, можно отметить, что в таком понимании (референтном) денотат противопоставляется сигнификату по линии "язык - речь" (например, у Л.А. Новикова). Однако в этом случае для обозначения данного явления есть устоявшийся термин референт, который удобен своей однозначностью в данном контексте.

Во втором понимании денотат соответствует содержанию понятия, экстенсионалу (по Р. Карнапу), а сигнификат - его объёму, интенсионалу. Однако такое логическое противопоставление далеко не всегда изоморфно языковым дихотомиям. В-третьих, денотат "определяется как связанный с данным словом целостный образ типичного, эталонного представления соответствующего данному слову классу сущностей (т.е. <.> экстенсионала). В когнитивной семантике такой образ называют прототипом соответствующей категории сущностей" (Кобозева 2000, 83).

З.Д. Попова, И.А. Стернин (Попова, Стернин 1984), Л.Г. Бабенко (Бабенко 1989), В.И. Шаховский (Шаховский 1994), В.Н. Телия (Телия 1996), Н.Г. Комлев (Комлев 2003), Дж. Лайонз (Лайонз 2003) предпочитают использовать термин "денотативный компонент", который соответствует семантическому аспекту в семиотике. Так, З.Д. Попова и И.А. Стернин полагают, что "в значении слова выделяется предметно-логическая часть, которая соответствует понятию, и дополнительная, коннотативная часть, отражающая вообще субъективные моменты человеческого восприятия данного понятия и его наименования" (Попова, Стернин 1984, 27). Такое понимание денотации характеризуется тем, что оно полностью покрывает логико-предметную часть значения и противопоставляется коннотации.

А.А. Уфимцева отмечает тот факт, что "разграничение лексического содержания на денотативный и сигнификативный его аспекты довольно относительно и трудно определимо" (Уфимцева 2003, 153). С учётом этих трудностей, а также того, что и денотат, и сигнификат "имеют общее основание - объективное логико-предметное содержание" (там же), Л.Г. Бабенко в своём анализе эмоциональной лексики сочла "возможным не разграничивать денотативный и сигнификативный компоненты лексического значения, оперировать преимущественно термином "денотация", придерживаясь более широкого его толкования: денотация -часть лексической семантики, многокомпонентная, иерархически организованная, содержащая информацию о разнообразных фактах действительности, в числе и информацию о человеческих эмоциях" (Бабенко 1989, 21).

Мы также используем термин "денотативный компонент" в описанном выше смысле по следующим основаниям. Во-первых, исследователи эмотивной лексики (Л.Г. Бабенко, В.И. Шаховский) поступают именно таким образом. Во-вторых, объективное логико-предметное содержание единиц эмотивного арготического лексикона отличается от литературной лексики эмоций и эмоциональной лексики своим недифференцированным характером. Арготические эмотивы зачастую совмещают в себе свойства конкретной и абстрактной лексики, референтных имён и атрибутивных дескрипций. В-третьих, отмеченный характер арготической лексики, который детерминирован онтологическими свойствами социолекта, накладывает свой отпечаток на характер толкования лексемы или фразеологизма. В отношении арго нельзя утверждать, что "толкования значений слов в толковых словарях описывают прежде всего сигнификативный слой значения слова, репрезентируя совокупность существенных признаков обозначаемых словом объектов" (Кобозева 2000, 81): недостаточный уровень развития социолектной лексикографии, во многом обусловленный сложностью объекта лексикографического описания, не позволяет сделать подобного утверждения.

В.И. Шаховский определяет эмотивную семантику слова как "опосредованное языком отношение эмоционально-социологизированных представлений человека к окружающему миру" (Шаховский 1994, 20). Эмотивность, по В.И. Шаховскому, концентрируется в эмотивном компоненте, который может манифестировать эмотивное значение и эмотивную коннотацию. "Функцией эмотивного значения является самостоятельное выражение типизированного эмоционального состояния или отношение говорящего к миру <.>, а функцией эмотивной коннотации является эмоциональное сопровождение логико-предметной номинации, передающее эмоциональное отношение говорящего к объекту наименования или к его отдельным признакам" (там же, 21).

Эмотивный компонент в значительной мере представляет собой сложное образование. Говоря об идиомах, В.Н. Телия полагает, что эмотивный компонент составляет информационную вершину идиомы. Как полагают фразеологи, отличительной чертой мотивационного компонента является его способность генерировать эмотивность. "Эмотивный макрокомпонент значения идиом объединяет в себе всю информацию, соотносимую с чувством-отношением субъекта к обозначаемому", -полагает В. Н. Телия (Телия 1990, 42). В значительной мере это относится и к эмотивным арготическим лексемам. Для научных исследований последнего десятилетия характерно появление новых точек зрения на проблему статуса коннотативного макрокомпонента в структуре значения языковых единиц. Обратимся к пониманию языковых функций известным чилийским учёным У. Матураной (Матурана 1996). Его идеи в сжатой форме формулирует В.В. Петров: "Как утверждает Матурана, основная функция языка заключается не в передаче информации и осуществлении референции к независимым от него сущностям, а в ориентации ориентируемого в его собственной когнитивной области. Для слушателя важно не само содержание "сообщения", а те операции внутри когнитивной области, которые оно вызывает. По сути дела, слушатель сам создаёт ту информацию, активизирует и формирует те значения, которые призваны обеспечить его оптимальное содержание с окружающей средой. В рамках этого подхода иным представляется и сам процесс познания в целом. Если с точки зрения традиционного когнитивного подхода познание - формирование новых ментальных репрезентаций, отображающих в той или иной степени реальность, то, согласно Матуране, знать - значит вести себя адекватным образом, сохраняя идентичность живой системы. При этом основной функцией языка как системы ориентирующего поведения является коннотация, а отнюдь не денотация, к которой мы так давно привыкли" (Петров 1996, 8).

Для более детального анализа значения арготической эмотивной единицы представим её строение в терминах макрокомпонентов. Подобная идея представляется весьма полезной, если она не становится самоцелью и не замыкается в чисто структурных построениях. В этом случае значение можно рассматривать как соединение макрокомпонентов, находящихся в сложных отношениях корреляции и детерминации; не исключаются также иерархические отношения между ними. Основываясь на концепциях современных семасиологов, связанных с нецельностью и иерархичностью содержания языковой единицы, а также на исследованиях, посвящённых специфике информации и структуры значения эмотивных языковых единиц, полагаем, что компонентная структура значения эмотивной арготической лексемы является следующей. Облигаторным является грамматический макрокомпонент (Г), занимающий наиболее высокую позицию в данной иерархии. (Грамматический макрокомпонент включает в себя категориальные семы, относящие лексему к той или иной части речи, а также грамматические семы, такие как род, число, падеж, вид, залоговые показатели и тому подобные). Значительно возрастает роль стилистического макрокомпонента (С). (Стилистический макрокомпонент содержит семы, маркирующие данную лексему как принадлежащую арго. С позиции носителя литературного языка семы такого рода характеризуют арготические лексемы как нелитературные и принадлежащие определённому социальному диалекту. С позиции носителя арго семы такого рода характеризуют арготические лексемы как принадлежащие "своему" языку, они выполняют функцию социолектной идентификации для говорящего на арго). Стилистический макрокомпонент в значительной мере задаёт параметры интерпретации других составляющих значения, в том числе и денотативного (Д) макрокомпонента. Это особенно важно, когда мы имеем дело с лексемами, омонимичными с лексемами литературного языка. Затем следует оценочный компонент, который характеризует положительно/отрицательно/нейтрально информацию, содержащуюся в денотативном макрокомпоненте. Содержание оценочного компонента (О) формируется исходя из значения слова, рассмотренного в рамках арготической аксиологии, базирующейся на субкультурных ценностях. Эмотивный компонент (Э) аккумулирует эмоциональные семы денотативного и оценочного компонентов и сосредотачивает в себе чувственные аспекты значения лексемы. В традиционной парадигме стилистический, оценочный и эмотивный компоненты относят к коннотативному макрокомпоненту. Однако сказанное выше позволяет нам говорить об относительно самостоятельном их статусе.

В научных исследованиях последнего десятилетия фразеологическое значение представляет собой структурное образование, состоящее из нескольких макрокомпонентов, находящихся друг с другом в сложных системных отношениях. Обычно выделяются грамматический, денотативный и коннотативный макрокомпоненты (компоненты) значения. В коннотативном макрокомпоненте, в свою очередь, выделяют оценочный, образный, эмотивный и стилистический компоненты. Таким образом, можно констатировать, что на уровне максимально крупных блоков структура значения фразеологизма близка к структуре значения эмотивной лексемы. В целом близка к такому пониманию структуры значения фразеологизма концепция В.Н. Телия, изложенная в ряде её работ (Телия 1990, 1996а, 1996б).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14