Средства выражения побудительной модальности в английском и русском языках

Средства выражения побудительной модальности в английском и русском языках

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РФ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РФ

ПЕНЗЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ им.В.Г. БЕЛИНСКОГО

Факультет иностранных языков

Кафедра английского языка

Забегалин Станислав Александрович

Средства выражения побудительной модальности в английском и русских языках

(на материалах газет)

Научный руководитель:

кандидат филологических

наук, доцент Потылицина И. Г.

Пенза, 2008 г.

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Категория языковой модальности

I.1 Языковая модальность как функционально-семантическая категория

I.2 Место побудительной модальности в структурно- семантической иерархии модальных значений

I.3 Язык газет как объект лингвистического анализа

ГЛАВА II. Способы выражения побудительной модальности в английском и русском языках

II.1 Способы выражения прямых побудительных высказываний

II.2 Способы выражения косвенных побудительных высказываний

II.3 Способы выражения побудительных речевых актов, распределенных по их семантическим модификациям

Выводы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1. Диаграмма 1

Приложение 2. Диаграмма 1

Приложение 3. Диаграмма 1

Приложение 4. Диаграмма 1

ВВЕДЕНИЕ

Настоящее исследование посвящено анализу средств выражения одного из фрагментов функционально-сематической категории модальности — модального микрополя побуждения в русском и английском языках.

Выполнение соответствующего анализа на материале двух языков обусловлено рядом причин. Поскольку русский язык, как известно, по типологической системе относится к синтетическим языкам, а английский язык — к аналитическим, то контекстуально-обусловленные формы их реализации не всегда достаточно адекватно могут быть переведены на противоположный язык. Тем не менее, реально допустимы синонимичные варианты, то есть на каждый случай контекстного употребления побудительных модальных конструкций в русском языке можно найти соответствия в английском языке. Кроме того, имея в виду, что модальность принадлежит к универсальным понятийным категориям, «в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем» (Виноградов 1950: 38, Мещанинов 1945: 237), представляется важным привлечение к проводимому анализу сопоставительных данных родственного, в нашем случае, английского языка, поскольку подобный анализ, дающий возможность «описания однотипной ситуации средствами разных языков» (Гак 1979: 17), способствует выявлению не только универсальных типологических экспликаторов модального значения побуждения, но и идеоэтнических (национально-специфических) особенностей языковой картины мира.

Модальность, будучи одной из стержневых категорий, формирующих непосредственную связь высказывания с внеязыковой действительностью, является объектом устойчивого и длительного интереса со стороны отечественных и зарубежных лингвистов (В.В. Виноградов, Ш. Балли, Л.Дюрович, В.Г. Адмони, Г.А. Золотова, Р. Мразек, В.Г. Гак, Г.В.Колшанский, В.РГ. Ярцева, Л.С. Ермолаева, Ф. ГТалмер, А. Вежбиикая, В.З. Панфилов, П.А. Лекант, А.В. Бондарко, Т.И. Дешериева, Е.И. Беляева, А.А. Мецлер, С.С. Ваулина, Н.Ю.Павловская, О.В. Трунова, Б.В.Хрычиков, М.А. Болотина, Г.П. Немец, А.В. Зеленщиков и др.), в трудах которых разработаны ключевые понятия, позволившие определить семантический объем, функционально-грамматический статус данной категории и выявить основные средства ее выражения в языке. Вместе с тем сложность и многоаспектность содержательной природы модальности породила множество самых различных ее квалификаций, зачастую противоречащих друг другу. «Видимо, нет другой категории, — отмечает В.П. Попова, — о природе и составе частных значений которой высказывалось бы столько противоречивых мнений, как о категории модальности» (Попова 2000: 10). Чрезмерно широкое варьирование понятия модальности в современном языкознании дает основания некоторым исследователям вообще считать данную категорию «недоразумением, лингвистическим фантомом, своего рода поручиком Киже» (Hinrichs, Kubler 2001: 238-245).

Так, по мнению У. Хинрикса, Д.У. Лайфута, Дж.Оллвуд, О. Даля, В.Ф. Либерта, Г. Редекер, Л. Уог и других все содержание модальности без остатка распределяется между иными языковыми понятиями, такими, как предикативность, пропозиция, виды речевых актов и т.д. Вполне очевидно, что при таком подходе, по справедливому замечанию Б.Ю. Нормана, «для модальности просто не остается места» (Норманн 1994: 170). Именно поэтому весьма оправданным представляется стремление специалистов использовать наиболее эффективные направления исследования данной категории. Одним из таких направлений является функциональный подход, который «дает возможность наиболее оптимально раскрыть, объяснить языковые факты в их конкретной реализации, показать средства языковой передачи экстралингвистических ситуаций» (Петровская 1989: 64). Важность подобных исследований обусловливается также и тем, что в настоящее время, когда в лингвистике весьма отчетливо проявляются антропоцентрические тенденции, учет человеческого фактора, играющего роль экстралингвистического компонента языковых преобразований, обусловливает закономерный интерес исследователей к прагматическому аспекту функционирования языковых единиц и грамматических категорий, в том числе и к так называемой прагматической модальности, раскрывающей коммуникативную перспективу высказывания (его цель, степень достоверности, субъективно-модальную оценку и т. п.). От изучения языковых единиц «как элементов инвентаря языковой системы ученые перешли к изучению языкового материала как продукта речевой деятельности, в котором системное содержание языковых факторов взаимодействует с прагматическими факторами» (Иванова 1997: 1). Исследование функционально-прагматического компонента языка стало особенно заметным в последние десятилетия в связи с активной разработкой функциональной грамматики и развитием когнитивной лингвистики, что во многом детерминировано интересом исследователей к языку «со стороны его основной и глобальной функции — выражения мышления в процессе коммуникации» (Колшанский 1975: 99).

Вышеперечисленными обстоятельствами определяется:

актуальность данной дипломной работы, в качестве непосредственного объекта которой является побудительная модальность, выступающая в виде соответствующего микрополя, а предмет составили средства ее выражения в русском и английском языках.

Цель данного исследования состоит в установлении структурно-содержательной специфики микрополя побудительной модальности в рамках функционально-семантической категории модальности в русском и английском языках. Достижению указанной цели подчинено решение следующих задач:

-       установить место микрополя побудительной модальной в структурно-функциональной иерархии модальных значений;

-       охарактеризовать план содержания модального микрополя побудительной модальности;

-       определить прагматический компонент в составе микрополя побудительной модальности;

-       выявить конституентный состав плана выражения рассматриваемого микрополя;

-       установить типологические признаки средств выражения модального значения побуждения в исследуемых языках и выявить их внутриязыковую специфику.

Материалом для анализа послужили тексты современных русских, английских и американских газет. Данный выбор не случаен: язык газет, с нашей точки зрения, является в определенной мере идеальным для изучения прагматического аспекта языка, поскольку публицистический дискурс, оперативно реагируя на самые последние события в экстралингвистической действительности, отражают все изменения в языковой картине мира, сохраняя при этом глубокую антропопентричность. Именно поэтому изучение побудительной модальности в публицистическом дискурсе способствует более точному осмыслению закономерностей речевой коммуникации. Всего из соответствующих газетных текстов методом сплошной выборки было извлечено и проанализировано около 1000 конструкций с модальными модификаторами побуждения.

Достижению поставленной в работе цели и решению вышеперечисленных задач служит комплексная методика исследования, включающая методы описательного, контекстуального, функционально-семантического, сопоставительного анализа, прием трансформации и метод количественных подсчетов.

В соответствии с целью и задачами дипломной работы в качестве основных положений на защиту выносятся следующие:

1.       Побудительная модальность, являясь важным структурно- содержательным компонентом функционально-семантической категории модальности, выступает в ней в качестве соответствующего модального микрополя.

2.   План содержания микрополя побудительной модальности отличается полифункщганальностью, заключающейся в наличии гносеолопгческой и коммуникативной функций, направленных на выявление целевой установки высказывания, а также экспрессивной функции, вызванной желанием говорящего оказать целевое воздействие на собеседника.

3.   План выражения микрополя побудительной модальности представлен системой разноуровневых средств, имеющих ядерно-периферийную организацию. Значительную часть ядра и периферии составляют лексическо-грамматические средства, хотя единицами выражения модального значения побуждения могут быть и собственно грамматические, в том числе и синтаксические экспликаторы.

4. Конституенты модального микрополя побуждения имеют незамкнутый семантический потенциал и представляют собой открытый класс, пополняющийся за счет несобственно модальных модификаторов, и средств выражения, принадлежащих к другим микрополям ситуативной модальности — микрополям желательности, необходимости, долженствования, возможности.

5. План выражения микрополей побудительной модальности в русском и английском языках имеет типологическую основу, обусловленьгую универсальностью языковой категории модальности. Однако более высокая степень модальной емкости русских языковых средств, способных имплицитно актуализировать модальное значение побуждения, составляет русскую национальную специфику в выражении модальной семантики побуждения, отчетливо проявляющуюся при сопоставлении с соответствующими модальными модификаторами английского языка.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые проведено комплексное исследование одного из фрагментов функционально-семантической категории модальности — микрополя побудительности при его функционировании в рамках публицистических текстов и впервые предпринято функционально-семантическое описание специфики реализации модального значения побуждения в языке современных русских и англоязычных газет.

Теоретическая значимость дипломной работы определяется функциональным подходом к пониманию содержательной природы модальности, создающим теоретическую базу для комплексного рассмотрения разноуровневых языковых средств выражения ее составных значений, что в свою очередь создает условия для установления их функциональной иерархии в микрополе побудительной модальности, шире — в структуре прагматической модальности и в функционально-семантической категории модальности в целом, а также позволяет выявить типологические, универсальные средства выражения побудительной модальности и выявить индивидуальные языковые средства, отражающие этнокультурную специфику. Кроме того, данное исследование вносит определенный вклад в разработку теории публицистического дискурса.

Практическая значимость дипломной работы заключается в возможности использования ее материалов и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов языковой модальности в целом и побудительной модальности в частности, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах по проблемам функциональной грамматики и модальности, по лингво-стилистическому анализу языка газет, в практике преподавания английского языка (в частности, на практических занятиях по переводу и по аспекту «Газета»), а также в методике преподавания родного и иностранного языков при обучении чтению и интерпретации газетных текстов с учетом реализации в них побудительной модальности.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей список использованной научной литературы, перечня источников, а также приложений в виде таблиц и диаграмм, иллюстрирующих полученные результаты исследования.

ГЛАВА I. Категория языковой модальности

I.1 Языковая модальность как функционально-семантическая категория

Вопрос о содержании категории модальности как фундаментальной языковой категории, средствах её формального выражения в современной лингвистической науке, как отмечалось нами выше, до конца не решен. Не ослабевающий интерес к проблеме языковой модальности находит отражение в большом количестве исследований, касающихся ее сущности, разновидности модальной семантики, структуры модальных средств (В.В.Виноградов, И.Р. Гальперин, Г.Л. Золотова, П.А. Лекаит, М.В. Ляттон, С.С. Ваулина, Т.П. Немец, С.Я. Гехтляр, А.В. Петров, И.П. Распопов, Н.Ю.Шведова, Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыпша, М.А. Болотина, А.Д.Шмелев, Д. Гордон, Дж. Лакофф, Г.П. Грайс, Анна А. Зализняк, Дж.Лайого, Р. Лангакер, Ф.Р. Палмер и многие другие). Например, восприятие модальности как универсальной семантической категории требует учета антропоцентрического фактора в языке, поведения человеческой личности в процессе коммуникации (коммуникативные установки и эмоциональное состояние участников речевого общения, условия речевого общения, способы воздействия на адресата речи и т.п.), так как «в центре понимания содержания категории модальности находится говорящий с его осознанным отношением к объективной действительности» (Хрычиков 1986: 4). В Лингвистическом энциклопедическом словаре модальность квалифицируется как «функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого» (Ляпон 1990: 303). Это определение дает возможность толкования модальности как разноаспектного явления, позволяя относить ее к самым разным пространствам языковой системы и внеязыковой действительности.

Языковая модальность есть отражение и выражение отношений языкового мира, это комплексная категория, включающая некую совокупность содержательных значений, выражаемых элементами разных языковых уровней, которые имеют синтаксические функции как элементы структуры предложения, но не сводятся к гаш. «Конституенты функционально-семантической подсистемы модальности, — отмечает Е.И. Беляева, — образуют систему языковых вариантов, "языковой репертуар" категории, го которого говорящий черпает формы выражения модальных отношений в процессе общения» (Беляева 1985: 3).

Попытки объединить разные уровни языка проводились разными лингвистами, в частности, A.M. Пешковским, Л.В. Щербой, О.Есперсеном, В.В. Виноградовым, Ф. Брюно и многими другими, положившими начало разработке учения о понятийных категориях. К настоящему времени наметилось два основных подхода к категории модальности: узкий и широкий; или формальный (то есть осуществляемый в направлении от формы к содержанию) и семантический (от содержания предложения к формам его выражения).

В нашем исследовании мы отталкиваемся от широкого понимания категории модальности, принимая за основу грамматическую концепцию В.В. Виноградова, в которой представлен путь от семантического содержания к различным грамматическим и лексическим средствам его выражения. Согласно данной концепции, языковая модальность является объемной семантико-синтаксической категорией, образованной совокупностью значений, содержащих указания на субъективное отношение к действительности и имеющих внутренние различия в самих ее синтактико-семантических функциях (Виноградов 1950: 41-48). Следует заметить, что указанный принцип описания языков возник из учения О. Есперсена о понятийных категориях, который считал, что установление функционалъно-семантических категорий «фактически определяется языковыми грамматическими категориями и другими языковыми средствами» (Есперсен 1968: 58). В своих трудах ученый дал характеристику наклонения глагола как синтаксической категории, выражающей известное отношение говорящего ко всему содержанию предложения. Однако О. Есперсен и вслед за ним Л.Ельмслев, а также некоторые другие исследователи отождествляли понятийные категории с логическими, отражающими, «категории внешнего мира, то есть категории объективной действительности» (Jespersen 1924: 53-54).

И.И. Мещанинов настойчиво подчеркивал не только языковую природу понятийных категорий, но и выдвигал критерий системности языкового выражения как необходимого признака таких категорий, иллюстрируя свое толкование понятийных категорий примерами соотношения естественных полов и грамматических родов. И.И.Мещанинов также выдвинул теорию о вводных частях и модальных словах, которые сообщают субъективное отношение говорящего ко всему содержанию его высказывания или его эмоционально-волевое выражение (Мещанинов 1945: 195). Известный интерес представляет концепция A.M. Пешковского о так называемых субъективно-объективных синтаксических категориях, которые он противопоставляет типу объективных синтаксических категорий '. Кроме вышеперечисленного, широкое понимание модальности в той гиги иной степени представлено в концепциях В.Г. Адмони и Т.П.Ломтева о коммуникативно-грамматических категориях, согласно которым модальность в обобщенном виде характеризуется как отношение говорящего к содержанию своего сообщения.

К функционально-семантической трактовке модальности можно отнести понятие так называемых шифтеров P.O. Якобсона, выражающих характер сообщаемого факта или его участников (Якобсон 1975: 189). Широкую известность получила концепция актуализационных категорий А..В. Бондарко, выделяемых им по признаку участия в передаче отношения содержания высказывания к действительности с точки зрения говорящего. Здесь весьма важным представляется уточнение ученого о том, что понятийная категория превращается в категорию грамматическую, когда получает морфологическое выражение в специальной системе форм или, в терминологии М.Я. Блоха, «парадигматическое соотнесение форм с однородным содержанием» (Блох 1986: 82). При этом А. В. Бондарко считает, что грамматические категории вида, наклонения, времени и залога составляют морфологическое ядро понятийных (языковых) категорий аспектуалъности, модальности и залоговости, что является справедливым, в основном, для флективных языков. Он предлагает отказаться от термина "понятийная категория", поскольку данный термин, как полагает исследователь, дает основание думать, что имеется в виду логическое понятие, а не языковая категория (Бондаренко 1989: 8). Здесь для исследователя отправной точкой является категория отношения говорящего к действительности, которая реализуется в процессе речевого общения, получая грамматическое выражение. Если под таким углом зрения рассматривать всю грамматику от фонетики до синтаксиса, включая и словообразование, то оказывается правильной позиция тех ученых, которые модальность толкуют в ее широком смысле.

Узкий подход (или формальный), то есть осуществляемый в направлении от формы к содержанию, противостоит описанному выше функционально-семантическому описанию, идущему от значения (функции, семантики) к форме (средствам) не позволяет достаточно четко определить языковую модальность и выделить ее из других лингвистических категорий. При таком подходе языковая модальность сводится к логической модальности суждения и ограничивается выделяемыми в формальной логике значениями возможности, необходимости и действительности (см., например, работы Г.В. Колшанского, И.П. Распопова, В.З. Панфилова, В.П. Бондаренко, Т.И. Дешериевой, М.К. Сабанеевой и др.). Поскольку любое предложение модально и синтаксическая модальность гораздо шире логической, ряд ученых исключает из понятия модальности модальные предложения по цели высказывания, считая их объектом коммуникации. В частности, И.П. Распопов предлагает отграничить от категории модальности категорию целевого назначения (Распопов 1981: 30). Подобное исключение можно считать влиянием ее логического понимания, что значительно сокращает ее объем, так как из ее основного круга значений уходят не только модальные типы предложений, но и даже модальные значения долженствования, необходимости, возможности (Панфилов 1971: 170). В свою очередь Г.В. Колшинский считал, что языковую модальность нельзя понимать как отношение к действительности вообще, так как в этом случае языковая модальность отождествляется с логической и переносится в плоскость установления связи между содержанием высказывания и объективными фактами, что является делом логики и гносеологии (Колшанский 1977: 82-85).

Несколько отличается от вышеперечисленных точка зрения В.З.Панфилова, представляющая своеобразный компромисс между "логическим" и "грамматическим" направлением. Выделяя в структуре суждения, выражаемого предложением, два уровня (суждение как пропозициональная функция, структуру которого образуют местный предикат и его аргументы - первый уровень; суждение как субъектно-предикатная структура, которую образуют логический субъект, - понятие о предмете и логический предикат - понятие о признаке, присущем или не присущем этому предмету мысли, — второй уровень), В.З. Панфилов первый уровень связывает с синтаксическим членением предложения, второй — с актуальным (Панфилов 1977: 37-48).

Другое направление изучение модальности связано с работами Ш. Балли, предопределившими традицию описания модальностей в европейском языкознании. По мнению Ш. Балли, «логическая функция модальности заключается в выражении реакции мыслящего субъекта на его представление» (Балли 1955: 234). При этом часть высказывания, соответствующую процессу, образующему представление, Ш. Балли называл диктумом, вторую часть, следуя той же логике, — модусом. Модус образуют модальный глагол и модальный субъект. Каждое предложение, по мнению Ш. Балли, обладает модальностью, то есть модальность в его толковании выступает как синтаксическая категория, представленная конструкциями различной степени сложности.

Страницы: 1, 2, 3, 4