Общественная мысль 20 века

опыты, какие, ради пользы науки, делают теперь над

кроликами, кошками и собаками". Далее Бакунин

рисует жуткую картину общества будущего, "которое

стало бы повиноваться законодательству, исходящему

из научной академии": "Такое общество было бы

обществом не людей, а скотов. ...Такое общество не

предпочло бы спуститься на самую низкую ступень

идиотизма". "Жизнь иссякла бы, а человеческое

общество обратилось бы в бессловесное и рабское

стадо. Управление жизни наукой не могло бы иметь

другого результата, кроме оглупления всего

человечества". Недоверие Бакунина к ученым вовсе не

означало презрения к науке вообще. Он был

поборником "всенародного образования". Бакунин

считал также, что ученые и в анархическом обществе

будут составлять определенную социальную группу,

ибо наука "останется одною из многочисленных

общественных специальностей", и "энциклопедических

голов ... будет очень немного". Но эта

специальность перестанет быть доступной только для

привилегированных классов и сделается достоянием

"всех лиц, имеющих призвание и охоту заниматься

ею".

Бакунин - враг всех форм

государственной власти. Бакунин - материалист и

коллективист. Огонь своей критики он обрушивает на

теорию свободного общественного договора,

принадлежащую французскому просветителю Ж.-Ж.Руссо.

Согласно этой теории, свобода и общество -

диаметрально противоположные понятия. Человек

самобытен и свободен только вне общества. Внешняя

необходимость - труд и война - заставляет индивида

"при помощи своего рода договора" объединиться с

себе подобными. При заключении же общественного

договора каждый индивид теряет часть своей свободы.

Бакунин восстает против рассуждений Ж.-Ж.Руссо.

Бакунин не имеет "намерения и малейшей охоты"

навязывать "нашему или чужому народу" какой бы то

ни было идеал общественного устройства -

"вычитанного из книжек или выдуманного". Народные

массы, "жаждущие освобождения", должны организовать

свои стихийные силы "вне государства и против

него". Бунтарь убежден: "народные массы носят в

своих более или менее развитых инстинктах, в своих

насущных потребностях и своих стремлениях,

сознательных и бессознательных, все элементы своей

будущей нормальной организации". Бакунин понимает:

"чтобы поднять целые народные массы", необходим

"общенародный идеал". Но искать идеал надо в самом

народе. Народ же может быть только тогда "счастлив,

свободен", когда, "организуясь снизу вверх, путем

самостоятельных и свободных соединений и помимо

всякой официальной опеки, но не помимо различных и

равно свободных влияний лиц и партий, он сам

создаст свою жизнь". Итак: вместо государства

должна быть "вольная организация снизу вверх

посредством новых союзов, - разнузданной

чернорабочей черни"; "вольный союз земледельческих

и фабричных рабочих товариществ, общин, областей и

народов”. Но какая сила дисциплинирует

"разнузданную чернорабочую чернь"? Ответ Бакунина

прост - самодисциплина. "При всей враждебности к

тому, что зовется дисциплиной, - пишет Бакунин, - я

признаю тем не менее, что известная дисциплина, не

автоматическая, но добровольная и продуманная,

прекрасно согласуемая со свободой индивидов,

необходима и всегда будет необходима, когда многие

индивиды, свободно объединившись, предпримут какую-

нибудь работу или какие-либо коллективные действия.

При таких условиях такая дисциплина ни что иное,

как добровольное и обдуманное согласование всех

индивидуальных усилий, направленных к общей цели".

В момент действия или в разгар борьбы роли должны

быть распределены в соответствии со способностями

каждого члена коллектива. "...одни управляют и

распоряжаются, другие выполняют распоряжения. Но

никакая роль не окаменевает, не закрепляется и не

остается неотъемлемой принадлежностью кого бы то ни

было". В самоуправляющемся коллективе распорядитель

- временная роль. Если кто и "возвышается", то лишь

для того, чтобы, "немного спустя, снова пасть

подобно морской волне, вечно возвращаясь к

спасительному уровню равенства". Власть

растворяется в самоуправляющемся коллективе и

делается "действительным выражением свободы

каждого, верным и серьезным осуществлением воли

всех". Удовлетворить материальные потребности можно

только "посредством коллективного труда, для всех

обязательного и для всех равного". Праздность

вносит деморализацию и дезорганизацию в общество. В

стремлении Бакунина навязать всем членам общества

"обязательный ручной труд" просматривается своего

рода рефлексия по поводу собственного дворянского

происхождения. Обязательный ручной труд - средство

морального искупления праздности предков. За свою

жизнь Бакунин несколько раз порывался бросить

литераторство и зарабатывать на жизнь трудом

пролетария. В этом отношении весьма показательно то

уважение, с которым русский анархист всю жизнь

относился к своему, французскому предшественнику,

П.Ж.Прудону, вышедшему из ремесленных низов.

Словом, в программном положении о необходимости для

всех членов общества физического труда нашел

отражение бакунинский комплекс "кающегося

дворянина". Бакунин убежден: только в свободном

обществе может развиться качественно новое сознание

свободного человека. Но пока существует государство

- хоть трижды демократическое - сознание человека

не освободится от духа авторитаризма, алчности,

зависти и подхалимства. Свободное бытие определит

свободное сознание. Психология человека изменится в

корне. Внешнее давление свободы наполнит индивида

свободой внутренней. Необходимое тождество будет

достигнуто. Бакунин вообще устраняет власть из

своей модели; место ее занимает транстенденция

свободы. Свобода выступает здесь в качестве

метафизической абстракции, что делает модель

Бакунина схематичной.

Взгляды, теорию Бакунина можно использовать в

таких темах как 1)Свобода человека

2)Мораль

3)Анархизм

4)Человек

5)Гос-во

6)Гос. управление

7) Общество

Кропоткин Пётр Алексеевич (1842-1921) - князь,

революционер, один из теоретиков анархизма,

социолог, учёный-географ и геолог. В революционном

движении с 1872. Член "Большого общества

пропаганды", вёл пропаганду среди петербургских

рабочих. В 1874 арестован, заключён в

Петропавловскую крепость. В 1876 бежал и

эмигрировал за границу. Жил в Лондоне и Швейцарии .

Разделяя основные принципы родоначальников

анархизма, он, в отличие от П.Ж.Прудона, был

сторонником социальной революции, в которой видел

не стихийный бунт (как считал М.А.Бакунин), а

сознательное действие народа, оплодотворенное

революционной мыслью. Кропоткин различал в обществе

два враждебных начала: “народное” и

“начальническое”, борьба между которыми составляет

содержание исторического процесса. Поступательное

развитие общества, по мнению Кропоткина,

осуществляется в форме чередования революционных

скачков и эволюционных процессов. Главным

содержанием будущей социальной революции Кропоткин

считал революционное творчество масс, а будущее

общество представлялось ему союзом вольных общин,

объединенных свободным договором. По мысли

Кропоткина, первоочередные задачи социальной

революции составляют: экспроприация всего, что

служит или может служить эксплуатации (в т.ч. и

предметов потребления), установление прямого обмена

городских товаров на сельскохозяйственные продукты,

интеграция труда (обработка земли не только

сельскими жителями, но и городскими, соединение

интеллигентного и физического труда), сочетание

умственного образования с физическим трудом. Анархо-

коммунистическая утопия Кропоткина выражала

интересы мелкого производителя. Анархическая

доктрина Кропоткина непосредственно связана с его

естественнонаучными представлениями. В области

биологии его идеи о взаимопомощи как факторе

эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы

представляли собой развитие одного из важных

направлений дарвинизма. Установив, что все

биологические формы жизни зиждутся на взаимной

помощи и поддержке, Кропоткин перенес это положение

и на общественную жизнь. Наряду с этим Кропоткин

признавал, что как биологическая, так и социальная

жизнь проникнуты началом борьбы. Но социальная

борьба плодотворна и прогрессивна тогда, когда она,

уничтожая старые формы, помогает возникновению

новых, основанных на принципах свободы,

справедливости и солидарности. Прогрессивна борьба

трудящихся против эксплуататоров, но она, по мнению

Кропоткина, не должна превращаться в борьбу за

власть, которая якобы неизбежно вырождается в

произвол и деспотизм. Сформулированный Кропоткиным

закон взаимной помощи и солидарности лег в основу

его этического учения. Основы человеческой

нравственности он видел в солидарности и

самопожертвовании, а истоки их – в инстинкте

взаимопомощи, который человек перенял из мира

животных. В противовес анархическому

индивидуализму, Кропоткин стремился построить

реалистическую этику (“физику нравов”).

В 1900-09 гг. Кропоткин входил в заграничные

организации русских анархистов, участвовал в

издании пропагандистских брошюр для России,

сотрудничал в анархистских изданиях “Хлеб и воля”

(1903-06, 1909 гг.). В годы революции 1905-07 гг.

выступал в ее поддержку, против карательной

политики царизма. В 1907 в числе немногих русских

эмигрантов был гостем 5-го (Лондонского) съезда

РСДРП. В историческом исследовании “Великая

французская революция 1789-1793” (1909, русский

перевод 1914), явившемся итогом 25-летней работы и

получившем впоследствии высокую оценку В.И.Ленина,

Кропоткин первым показал роль парижских секций и

крестьянского движения в революции. В годы 1-й

мировой войны 1914-18 Кропоткин занимал

оборонческую позицию, резко осужденную Лениным. В

июне 1917 г. возвратился в Россию, в августе

выступил на Государственном совещании в Москве с

призывом к “социальному миру”.

Взгляды Кропоткина можно использовать в таких

темах как

1) Анархизм

2) Гос-во

3) Частная собственность

5.Религиозная философия

ДОСТОЕВСКИЙ Фёдор Михайлович (1821 — 1881)-

русский писатель, мыслитель, публицист. Начав в 40-

х гг. литературный путь в русле “натуральной

школы” как преемник Гоголя и поклонник Белинского,

Достоевский в то же время впитал в себя

философскую масштабность романтизма и нашёл

жизненное приложение обоим импульсам — социальному

критицизму и максималистскому порыву — в

деятельности радикально настроенного кружка

петрашевцев, приверженцев утопического социализма

Фурье.

После ареста в 1849, познав “опыт конца” во время

инсценировки смертной казни, столкнувшись на

каторге с иррациональной стихией преступного мира

и ближе познакомившись с народно-религиозным

сознанием, Достоевский на исходе 50-х гг. испытал,

по его собственным словам, “перерождение

убеждений”: по-прежнему остро воспринимая разлад в

социальном и духовном бытии человека, не

отказываясь от мечты о более гармоничном и

счастливом жизнеустройстве, он видит теперь

отправной пункт не во внешнем преобразовании

социальной среды, а прежде всего во внутреннем

преображении личности. В 60-х гг., вернувшись в

столицу и окунувшись, в атмосферу пореформенной

идеологической полемики, Достоевский вместе с

братом Михаилом в журнале “Время”, а затем “Эпоха”

развёртывает программу почвенничества, которое

первоначально мыслилось как самостоят, позиция,

сочетающая некоторые тенденции “Современника” и, с

другой стороны, консервативной публицистики. Это

была попытка примирить народ и интеллигенцию,

религиозную традицию и новоевропейскую

образованность, славянофильские и западнические

начала, “петербургский” и допетровский периоды

русской истории во имя нравственного оздоровления

и консолидации русского общества на путях реформ.

Тогда же Достоевский-художник ставит вопрос об

антропологич. корнях социального зла, о

самоценности личностной свободы и, с другой

стороны, о необходимости этического фундамента,

без которого эта свобода вырождается в

разрушительный и асоциальный произвол. В “Записках

из подполья” (1864) Достоевский развивает эту

аргументацию в полемике с детерминизмом

революционных демократов, становясь с этого

момента прямым идейным антагонистом Чернышевского,

а в первом своём философско-идеологическом романе

“Преступление и наказание” (1866), как бы

предугадывая имморализм ницшеанского

“сверхчеловека”, показывает внутреннюю

неустранимость этического начала, столь же

неотъемлемого от человеческой личности, как и

свобода воли. Здесь уже вырисовывается основной

круг духовных и умственных интересов Достоевский:

“тайна человека”, загадка красоты, смысл истории и

связующий их религиозно - нравственный идеал.

В последующих больших романах конца 60-х — 1-й

половине 70-х гг. (“Идиот”, “Бесы”, “Подросток”)

деморализующая социальная атмосфера, которую

Достоевский определил для себя как вторжение

“золотого мешка” в жизненный уклад и — на другом

полюсе — как нигилистический подрыв основ

человеческого общежития, понуждает его выяснять

путём “жестокого” эксперимента над героями те

трагические пределы, за которыми утрачивается

человечность и зло уже оказывается необратимым. Он

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9