Экономика науки в России в сравнении с Индией и другими странами

(предположительно в 1998 г.).

Правительство и научное сообщество России должны сами определить

будущее науки в стране. Иностранные организации могут советовать им

следовать в определенном направлении и подкреплять свои рекомендации

финансовой и иной поддержкой. Но влияние других государств не должно быть и

не будет решающим фактором развития науки в России. Что же может сделать

правительство России в самом ближайшем будущем для того, чтобы сохранить

лучшие научные кадры и институты, истерзанные ныне экономическими

неурядицами? Как должно действовать мировое сообщество, чтобы эффект от

этих усилий оказался более долгосрочным по сравнению с результатами

современного научного сотрудничества? Российское правительство могло бы

предпринять следующие шаги.

n Не следует безоговорочно доверять западным консультантам, привыкшим

работать в странах «третьего мира», – собственный опыт может

оказаться более приемлемым для России. Ее важнейшая задача –

восстановить свой национальный престиж в области науки и техники,

обеспечивая выгоду от совместных проектов для всех их участников. В

противном случае нельзя считать, что проекты основаны на принципах

равного сотрудничества и поддержки они не заслуживают.

n Российскому правительству нужно уделять больше внимания конверсии

оборонных институтов. Для дальнейшего развития плодотворных научных

идей с учетом относительно хорошей оснащенности этих объектов могут

оказаться достаточными сравнительно небольшие объемы начальных

государственных инвестиций. В то же время правительство должно

учитывать потенциальную опасность утечки технологий, а также слабую

защищенность интеллектуальной собственности в сфере высоких

технологий.

n Возрождение науки в России невозможно без повышения роли молодых

ученых и инженеров; важнейшим фактором должна стать реформа системы

высшего образования. Если до сих пор высокое качество образования

было традиционным для России, то теперь хорошие знания технических

дисциплин необходимо сочетать с навыками управления и экономического

анализа. Министерство науки и технической политики РФ должно более

активно сотрудничать с руководителями российской сферы образования,

реагируя на критику специалистов Всемирного банка по поводу

несоответствия нынешней системы образования требованиям рыночной

экономики, а также наличия избыточного числа инженеров.

При том, что сейчас в России зарегистрировано более 6000 совместных

предприятий и коммерческих организаций, включая более 1100 из США, приток

иностранных инвестиций в страну относительно невелик. Многие зарубежные

компании, вероятно, решились бы на крупные вложения капитала, если бы в

России существовала адекватная инфраструктура бизнеса, гарантирующая, что

иностранные инвестиции не будут потеряны вследствие воровства, конфискации,

вымогательства или чрезмерного налогообложения. Российское правительство

должно уделять больше внимания разработке и реализации на практике

юридических и административных мер, стимулирующих деловую активность.

Технологическое будущее страны зависит от интеграции российского и

западного мастерства и опыта, что возможно лишь тогда, когда западные

фирмы, занимаясь бизнесом в России, будут чувствовать себя комфортно.

Наука как объект анализа

Наука как объект исследования является сложной и весьма противоречивой

системой. В системе философских категорий наука представляет собой

совокупность накопленного знания, отражающего законы развития природы и

общества, и способы его получения. Накопление знаний является результатом

удовлетворения естественной потребности человека в объяснении и познании

мира, и одновременно запас знаний служит источником, информационной основой

познавательной и созидательной деятельности человека. Эта двойственность

проявляется в закономерностях развития процесса научного познания, в

функциональной структуре и особенностях, определенных социально-

экономическим укладом и культурно-историческим наследием отдельных стран.

Таким образом, и причины, и следствия развития науки коренятся в различных

потребностях человека и общества в целом, а повышение уровня познания мира,

ограниченное степенью развития науки, является и целью, и средством

обеспечения общественного прогресса. Запас знаний, накопленный обществом к

началу каждого отрезка времени, в принципе интернационален, что является

одним из его главных свойств.

Кардинальная проблема развития науки состоит в том, в какой мере

знание как общемировое достояние может способствовать увеличению

национального богатства в его экономическом значении, т.е. росту

благосостояния общества в отдельной стране. Воспроизводство научных знаний

в определенных пределах осуществляется по законам, сходным с теми, по

которым функционирует материальное производство. В общем случае можно

утверждать, что научные знания обладают свойством многократного и

альтернативного использования: в качестве знания как такового и

одновременно в качестве «инструмента» повышения уровня благосостояния

общества. Функциональная особенность знания как результата научного

процесса состоит в различии возможностей его использования.

Основной результат фундаментального исследования оценивается по

величине вклада в прирост существующего запаса знаний. Результат

прикладного исследования – по приросту эффективности производства,

полученному на конечной стадии внедрения нововведения, основанного на

научном открытии. В процессе интеграции науки и производства эти результаты

все в большей степени «сопровождают» друг друга. Ясно, что оба этих типа

результатов трудно измерить и тем более соизмерить между собой; они могут

быть оценены на субъективной основе и не имеют общепринятых количественных

измерителей. Считая, что система требований, предъявляемых научным

сообществом к конечной (научной) продукции, в развитых странах всего мира

примерно одинакова, в наукометрии предлагается считать, что научный

результат может быть предметно материализован в публикации и

зарегистрирован как научное открытие или изобретение. Эта точка зрения

основана на предпосылке однородности качественного содержания публикаций,

которая не имеет достаточных обоснований.

Еще одним видом «продуктивного выхода» в науке может считаться

подготовка научных кадров. В системе экономических категорий этот труд

может расцениваться как вклад в потенциал расширенного воспроизводства

кадров науки. Следующий аспект рассмотрения науки – ее функционирование как

системы, обеспечивающей получение конечного результата, т.е. сам процесс

научной деятельности. Запас знаний пополняется в процессе научного

творчества, который, имея определенные аналогии с любым воспроизводственным

процессом, может быть описан как некое преобразование элементов затрат

(«живого и овеществленного труда») в конечный результат, не имеющий

непосредственно материальной природы, точнее – обладающий полезностью, не

тождественной ее материальным носителям. Процесс такого рода может

рассматриваться как объект управления, организации и регулирования.

Существуют научно обоснованные закономерности в структуре и динамике

элементов системы, ориентированной на достижение максимальной

эффективности. Наука, рассматриваемая как процесс научной деятельности,

может быть представлена в качестве информационной системы, служащей

объектом системного управления и организации. При этом должны быть

сформированы перспективные задачи и конечные цели развития науки (на основе

методов прогнозирования), определены способы и средства достижения этих

целей (что входит в функцию планирования), набор средств управления,

обеспечивающих наряду с управляющими поддерживающие или регулирующие

воздействия, а также учет и контроль средств, расходуемых на развитие

науки. Наука как сфера человеческой деятельности должна обеспечиваться

ресурсами и инфраструктурой; через них она тесным образом взаимосвязана с

экономическим потенциалом и может рассматриваться как проекция системы

экономических отношений. Поскольку знания, полученные в процессе научной

деятельности, прямо или косвенно используются в производстве, а также в

непроизводственной сфере (образование, здравоохранение), то они поступают

как бы в межотраслевой обмен. Тогда материальная компонента научного

потенциала является частью продукта фондосоздаюших отраслей, образующей

межотраслевую поставку.

Научные кадры – также часть межотраслевых потоков (в том числе между

образовательной и научной сферами и внутри самой сферы НИОКР). Воздействие

исследований и разработок на другие отрасли проявляется в характеристиках

эффективности производства, в частности, в изменении производительности

труда, фондовооруженности, фондоемкости, материало- и энергоемкости

продукции отраслей.

Существенным также являются эффекты «спин-офф», т.е. дополнительные

выгоды, которые получают одни производители (отрасли) от исследований,

проводимых другими. Наиболее важными и многообещающими с точки зрения

общественного мнения представляются эффекты «спин-офф» из военного в

гражданский сектор экономики. Однако не менее существенным является и тот

факт, что во всех отраслях национальной экономики наука позволяет расширять

границы, в которых осуществляются конкретные исследования, организуя новые

цепочки межотраслевых связей в экономике.

Наряду с экономическими эффектами научная деятельность (через

внедрение или другие формы реализации ее результатов) оказывает воздействие

и на социальную сферу. Оценки социальных и локальных (прямых экономических)

эффектов науки, как свидетельствуют некоторые зарубежные исследователи,

соотносятся друг с другом как 2:1. «Межотраслевая поставка» науки в

производство реализуется косвенно, путем индукции нововведений, состоящих

либо в новой, более продуктивной техники или технологии, либо в создании

продукта, имеющего принципиально новые потребительские качества, либо в

улучшении условий жизни, условий и организации труда. В большинстве случаев

в качестве промежуточного звена между наукой и производством выступает

новая техника и технология. Деятельность, охватывающая все стадии процесса

нововведения от исследований и разработок до создания и тиражирования новой

продукции, является условием развития научно-технического прогресса.

Государство может регулировать инновационный процесс через потребности

общества в развитии науки и техники, через предложение новой продукции,

техники и технологии со стороны научных организаций и промышленных

предприятий и, наконец, через формирование благоприятной «нововведенческой»

среды.

В развитых капиталистических странах государство активно использует

все три канала стимулирования нововведений: бюджетное финансирование

конкретных проектов, техническая помощь фирмам, внедряющим различные

технические и технологические новшества; предоставление контрактов;

налоговые льготы, создание научно-технической инфраструктуры, в том числе

инженерных центров, и другие меры косвенного воздействия на инновации.

В условиях административной системы государство ограничивается только

методами жесткого контроля над проведением внедренческого процесса. Это

объясняет, почему огромный практический эффект для развития национальной

экономики, который дают исследования, разработки и внедрение новейших

технологий и продукции в США и других, экономически развитых странах, не

проявлялся столь же явно в СССР. Не останавливаясь подробно на этом

вопросе, отметим по крайней мере, два аспекта, вытекающие из предыдущего

изложения. Во-первых, даже в случае успешной реализации первого этапа

нововведенческого процесса в России практически неподготовленной для

проведения последующих этапов оказывается материально-техническая база

большинства промышленных предприятий. Во-вторых, поскольку коммерческий

успех и завоевание внутреннего, а тем более мирового рынка в условиях

административно-командной системы не являлось ведущим элементом стратегии

развития конкретного предприятия и даже отрасли в целом (неясным остается

вопрос о самом существовании этой стратегии на предприятии, объединении и

отрасли в условиях жесткого директивного планирования), то искажается и

сама структура нововведенческого процесса. Приведем лишь один пример. В

1988 г., когда практически все предприятия машиностроительного комплекса

СССР уже работали в новых хозяйственных условиях, только 7% новых машин и

аппаратов превосходили по техническому уровню лучшие мировые стандарты.

В условиях административно-командной системы, существовавшей в СССР на

протяжении десятков лет, сам инновационный процесс во многих своих аспектах

противоречил традиционной системе социальных, экономических и политических

структур, иерархии властных отношений и соответствующим типам ценностных

ориентаций отдельных личностей, коллективов и даже общества в целом). Так,

государство может регулировать инновационный процесс через потребности

общества в развитии науки и техники, через предложение новой продукции,

техники и технологии со стороны научных организаций и промышленных

предприятий и, наконец, через формирование благоприятной «нововведенческой»

среды. В развитых капиталистических странах государство активно использует

все три канала стимулирования нововведений: бюджетное финансирование

конкретных проектов, техническая помощь фирмам, внедряющим различные

технические и технологические новшества; предоставление контрактов;

налоговые льготы, создание научно-технической инфраструктуры, в том числе

инженерных центров, и другие меры косвенного воздействия на инновации. В

условиях административной системы государство ограничивается только

методами жесткого контроля за проведением внедренческого процесса. Это

объясняет, почему огромный практический эффект для развития национальной

экономики, который дают исследования, разработки и внедрение новейших

технологий и продукции в США и других экономически развитых странах, не

проявлялся столь же явно в СССР и не проявляется сейчас в России. Не

останавливаясь подробно на этом вопросе, отметим по крайней мере два

аспекта, вытекающие из предыдущего изложения. Во-первых, даже в случае

успешной реализации первого этапа нововведенческого процесса в России

практически неподготовленной для проведения последующих этапов оказывается

материально-техническая база большинства промышленных предприятий. Во-

вторых, поскольку коммерческий успех и завоевание внутреннего, а тем более

мирового рынка в условиях административно-командной системы не являлось

ведущим элементом стратегии развития конкретного предприятия и даже отрасли

в целом (неясным остается вопрос о самом существовании этой стратегии на

предприятии, объединении и отрасли в условиях жесткого директивного

планирования), то искажается и сама структура нововведенческого процесса.

При этом надо отметить, что фирмы в развитых капиталистических странах

считают отсутствие конкуренции одним из важнейших тормозов (наряду с

неемким рынком и неопределенным спросом) для эффективного инновационного

процесса. Приоритеты экономического и социального развития оказывают также

непосредственное воздействие на структуру и масштабы финансирования

фундаментальных исследований (в целом и по отдельным направлениям).

Совместный анализ показателей структуры ассигнований по отраслям

знаний («производителей» научного продукта) и затрат на прикладные

исследования по отраслям материального производства и непроизводственной

сферы («потребителей» этих знаний) по странам необходим для выявления

объективных «народнохозяйственных потребностей» в научной продукции. Хотя

государство и не является главным «производителем» фундаментальных и

прикладных работ, его доля в их финансировании велика во всех развитых

странах. В США около 45% правительственных фондов на НИОКР поступает в

промышленность, в европейских странах – около 30 %, в Японии – 4 %, в Индии

– 38% Доля вузов в правительственных фондах составляет, соответственно 26,

33, 52 и 14%. В середине 80-х годов в США государство финансировало около

70%, в ФРГ и Великобритании – 80, во Франции – 90, в Японии – 50%

фундаментальных исследований. Доля государственного бюджета в

финансировании фундаментальных исследований в РАН в 1996 г. составила около

76%.

В то же время в России и Индии среди исполнителей фундаментальных

исследований в сравнении с развитыми капиталистическими странами

относительно низка доля высшей школы – 10-15% (в середине 80-х годов в США

– 57%, Японии – 59, ФРГ – 58, Франции – 67, Великобритании – 55, Швеции –

84% ). В России и Индии высока доля промышленности и военно-промышленного

комплекса (ВПК) – около 39% в Индии, около 45% в России (в США – 21%,

Японии – 29, ФРГ – 17, Франции – 9, Великобритании – 17, Швеции – 7%).

Влияние научно-технического потенциала страны на ее международные

позиции, усиление фактора знаний в мирохозяйственных связях сейчас наиболее

четко прослеживается в политике всех экономически развитых стран. На фоне

повышения среднего уровня удельной отраслевой наукоемкости в большинстве

развитых стран наблюдается новый тип экономической стратегии, включающей и

различные модели экспортного поведения, опирающейся на научно-техническую

политику, преимущественное развитие высокотехнологичных отраслей.

Происходит свертывание материалоемких и энергоемких отраслей, отказ от

«универсального набора отраслей» в пользу узкого набора новейших

технологий, реализуемых на мелкосерийном и быстросменяемом производстве. В

хозяйстве каждой страны создается, таким образом, собственная подвижная

система высокотехнологичных отраслей, позволяющих захватить свой кусок

мирового рынка.

В середине 80-x годов в ведущих капиталистических странах (ФРГ,

Великобритания, Япония, США, Франция) значение удельной наукоемкости

электротехнической промышленности колебалось от 14% (Франции) до 19 (США),

электроники от 20 % (Франция) до 53 (Япония), авиастроения от 5% (Япония)

до 43 (ФРГ), машиностроения от 4% (Япония) до 13 (США), транспорта от 5%

(Франция) до 12 (США), химии от 6% (Франция) до 16 (Япония). Франция, ФРГ,

Япония оказались чистыми экспортерами в четырех из шести названных

отраслей, Голландия, Швейцария, США, Великобритания – в трех, Швеция,

Бельгия и Дания – в двух. При этом двукратное превосходство экспорта над

импортом наблюдалось в трех странах: Дании (фармацевтика), США

(самолетостроение), Швейцарии (электронные компоненты, научные приборы);

трехкратное – в Швеции (фармацевтика); четырехкратное – в Японии (ЭВМ,

оборудование связи, научные приборы). По производству оборудования связи в

Японии наблюдается девятикратное превышение экспорта над импортом. Однако

несмотря на подвижность всей системы, развитие науки в этих странах все в

большей степени подчиняется воздействию общего хода мирового экономического

развития, при этом укрепление экспортных позиций за счет наиболее

перспективных отраслей – с высокой добавленной стоимостью и затратами в

сфере НИОКР – становится основой стратегии внутреннего развития.

Уже в середине 7()-х годов доля наукоемкой продукции в машиностроении

развитых стран выросла существенно и составила в США 55%, Японии – 48, ФРГ

– 27 (в экспорте соответственно 33%, 38%, и 28%). В то же время в СССР на

машиностроение в целом в 1986 г. приходилось около 15% суммарного объема

экспорта, на долю химии – 3,5%.

Ориентация на отрасли, наиболее перспективные с точки зрения

укрепления международных позиций страны, приводит к появлению определенного

Страницы: 1, 2, 3, 4