Идиостиль как проблема художественного перевода

На основании вышесказанного, можно сделать вывод о своеобразии стиля Марии Павликовской-Ясножевской: Ситуация, как референт отображения в её текстах предельно абстрактная и общая, эта ситуация не локализована относительно конкретной точки времени и пространства. Мария Павликовская-Ясножевская работает в рамках короткой, поэтической формы, в которой не создаётся «эффект реальности» описываемого персонажа.

Что касается прозрачности референциального указания ТП, тексты А. А. Ахматовой в большей степени референциально прозрачны, вследствие того, что в текстах наблюдается локализация точки времени и пространства, детализация и конкретизация знака. В тексте уже не возникает абстрактное пространство и время, как в текстах М. Павликовской-Ясножевской, в ТП происходит уже детализация пространства и времени. В текстах перевода создаётся «эффект реальности».

Также, анализируя ТП, мы используем свой авторский подстрочник, который как уже было сказано, мы рассматриваем как своего рода «эталон». Нас интересует, прежде всего, вопрос сохранения идиостиля в переводе. В идеале, мы рассматриваем ТП как знак кореферентный ТО. Таким образом, мы попробовали «сохранить» стиль ТО в данном подстрочнике.

Например, текст «Быть цветком»:

«Расцветают. Молчат листья

В пучок связаны, или переплетённые с решёткой

Декорации? Пленники? Статисты?

Хвалить цветы легко

Но быть цветком……»

И текст-источник:

«Rozkwitają. Milczą pośrod liści.

W kij związane, lub pną się na kratę...

Dekoracje? Jeńcy? Statyści?

Łatwo chwalić kwiaty,

Lecz być kwiatem….»

Сопоставляя два данных текста, наш подстрочник и ТО, мы можем заключить, что они отображают одинаковую ситуацию, ситуацию о предназначении цветов, по типу отображения – это индексально-символический знак (в обоих текстах), знак нам указывает некую ситуацию философского размышления о предназначении жизни, но при этом связь мы устанавливаем произвольно, так как в обоих текстах не происходит локализации относительно точки времени, пространства, субъекта, в обоих текстах не происходит детализация, конкретизация знака. Таким образом, мы можем заключить, что наш подстрочник кореферентен (адекватен по всем параметрам языка – сюжетно-композиционный, лексический, грамматический) ТО, и мы можем получить следующий результат, изображённый в схеме:

ТО                 ТП

             R (как отображаемая ситуация)

Рис. 3.

Это некоторый идеальный результат адекватности в отношении способа сохранения идиостиля ТО в ТП, но в случае переводов А. А. Ахматовой происходит совсем иная ситуация.

2.4 Комплексный сопоставительный анализ текста оригинала и текста перевода

В качестве итогового анализа, проведём комплексный сопоставительный анализ ТО и ТП на примере одного текста. Сначала проанализируем ТО.

Для анализа выбрано стихотворение «Miłość» («Любовь»):

Nie widziałam cię już od miesiąca

I nic. Jestem może bledsza

Trodhę śpiąca, trochę, bardziej milcząca

Lecz widać można żyć bez powietrza.;

Подстрочник:

Я не встречалась с тобой уже с месяц

И ничего. Может быть, я бледна,

Немного сонлива, немного более молчалива,

Но видимо можно жить без воздуха.

В данном тексте изображена ситуация, связанная с любовными ощущениями, испытаниями героини. Главным героем является женщина, которая некоторое время (в тексте указано «месяц») не видела своего возлюбленного, но внешне ничего существенного с ней не происходит: «I nic» описывается внешнее состояние героини, возможно, она бледна, возможно, сонлива, возможно, молчалива: «Jestem może bledsza, Trodhę śpiąca, trochę, bardziej milcząca».

И от этого описания следует чёткий вывод, что «можно» жить и без воздуха, без близкого человека: «Lecz widać można żyć bez powietrza». Вывод только внешне парадоксальный. В подтексте возникает вопрос: «жить можно», но как?

По типу отображения ситуации это текст-знак индексально-символический, сюжет явно указывает на ситуацию испытания любовью: «она не встречалась с ним, но она не сходит с ума, не горит желанием его увидеть, не сгорает от страсти, с ней ничего существенного не происходит».

Но при этом указании на данную ситуацию, связь между знаком и его референтом устанавливается произвольно. Также важно отметить, в данном тесте не происходит чёткой локализации, нельзя точно определить, кто конкретно встречался с главной героиней, когда конкретно, указано лишь примерный период, сколько они не виделись (месяц), также не указано где они встречались, что с ними происходило конкретно.

Что касается лексического уровня. В данном тексте мы видим метафору: «żyć bez powietrza» («жить без воздуха»). Это знак, у которого есть свой референт, который отображается по индексально-символическому способу, т.е. этот знак указывает нам ситуацию: «жить без воздуха», жить без любимого, без любви. Связь между этим знаком и его референтом можно установить произвольно.

Характеризуя грамматический уровень, нужно сказать о значении вневременного настоящего. В данном тексте употреблен глагол общего бытия: «Jestem», что подтверждает эффект некого «постоянства», я есть «всегда», не происходит локализации действия в конкретной точке времени. Мы не можем определить, когда именно и что происходило, и что будет происходить, поэтому связь между знаком и его референтом устанавливается условно. Мы можем сказать, что это символический знак.

Таким образом, на основании всего сказанного, мы можем заключить, что данный текст референциально непрозрачен, поскольку не происходит чёткой локализации на шкале времени и пространства, а также относительно субъекта высказывания.

Однако все перечисленные особенности идиостиля позволяют локализовать текст относительно автора.

Теперь проведём аналогичный анализ перевода А. А. Ахматовой: «Любовь»:

«Вот уже месяц мы не встречались.

Ну и что? Я бледней немножко

Чуть сонливей, молчаливей малость…..

Значит, жить без воздуха можно»?

В данном тексте также изображена ситуация, связанная с любовными ощущениями, испытаниями героини. Главным героем является женщина, которая некоторое время (в тексте конкретно указано «месяц») не видела своего возлюбленного. Но она задаёт вопрос: «Ну и что?», пытаясь осознать, что ей не слишком плохо от этого: В данном тексте (ТП) описывается уже конкретное её внешнее состояние: «Я бледней немножко, чуть сонливей, молчаливей малость», т.е. даются конкретные характеристики уже в сравнительной форме прилагательного.

По типу отображения ситуации это знак индексально-иконический, сюжет указывает на ситуацию испытания любовью. Важно отметить, что в данном тесте происходит уже эффект локализации. В ТП возникает уже некое «мы», т.е. мы точно можем сказать, что в тексте присутствуют два субъекта, которые «не встречались». Также в данном тексте появляется указание «вот», что ещё раз подтверждает детальность повествования: «Вот уже месяц мы не встречались». Это уточнение даёт нам чёткую информацию о том, что эти два субъекта точно месяц уже не встречались, а в ТО не наблюдается такого эффекта, там дан лишь примерный период «с месяц» = «около месяца».

Таким образом, на основании вышесказанного, мы можем заключить, что данный ТП в большей степени референциально прозрачен, в отличие от ТО. В этом тексте происходит детализация отображаемой ситуации. Детализация подтверждает, что по типу ТП – это индексально-иконический знак.

Как уже было сказано, что при данном анализе знаком является ТП, а его референтом ТО. Однако мы видим, что в тексте-источнике отображается иная ситуация, нежели в ТП, и референт ТП совершенно не тождественен ТО. Таким образом, мы можем заключить, говоря о сопоставлении ТО и ТП на референциальном уровне, что референт ТО не сохраняется в ТП, не сохраняется семиотический способ отображения ТО в ТП.

2.5 Таблица параметров сохранения идиостиля оригинального текста и текста перевода

Таблица

Итак, необходимо подвести итоги по сопоставлению ТО и ТП. ТП не является адекватным знаком по отношению к ТО, потому что, как видно из таблицы, не сохраняется семиотический способ отображения ТО в ТП: в ТО – это индексально-символический, а в ТП – это индексально-иконический. ТП по отношению к ТО референциально непрозрачный знак. Это два знака, которые отображают две разные ситуации. Соответственно референт ТО нетождественен референту ТО, референт ТО не сохраняется в ТП. ТП не кореферентен к ТО:

ТО                         ТП

R (как отображаемая ситуация)

Рис. 4.

Возникает другая ситуация, подтверждающая некореферентность ТП по отношению к ТО:

ТО                                  ТП

R=                                   R1

Рис. 5.

Перевод неадекватен в отношении идиостиля, так как не сохраняется семиотический способ отображения референта ТО в ТП. Стилистическое своеобразие автора ТО не сохраняется в переводе. В ТП возникает совершенно другой автор, имеющий мало общего с польской поэтессой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Идиостиль представляет собой сложную проблему художественного перевода. Очень важно в тексте перевода ощутить, узнать идиостиль того автора, который в действительности создал оригинальный текст, увидеть особенности его стиля, проникнуть в его душу, узнать его картину мира, созданную посредством текста. Не менее важно, чтобы идиостиль оригинального текста в переводе предстал во всём богатстве и многообразии.

Проделав довольно объёмную работу, касающуюся идиостиля как проблемы художественного перевода, и применив к данному исследованию более точные критерии адекватности в отношении способа сохранения идиостиля (теория референции) при сопоставлении текста оригинала и текста перевода, мы пришли к следующему заключению: идиостиль текста оригинала не сохраняется в переводе, поскольку:

– семиотический способ отображения, принимаемый в тексте оригинала, не сохраняется в переводе: в тексте оригинала – индексально-символический, а в тексте перевода – индексально-иконический;

– текст перевода выступает в качестве некореферентного знака по отношению к тексту оригинала;

– текст перевода референциально непрозрачен по отношению к тексту оригинала;

– в тексте оригинала нет чёткой локализации высказывания относительно конкретной точки времени, пространства и субъекта, не наблюдается «эффекта реальности», а в тексте перевода напротив в большей степени происходит локализация высказывания относительно тех же критериев, также наблюдается «эффект реальности»;

– правом «авторства», к сожалению, обладает переводчик, так как в тексте перевода появляются другие лексические и грамматические единицы, которых мы не наблюдаем в тексте оригинала;

– для переводчика текст перевода – текст первичный, потому что переводчик позволяет себе вносить совершенно необоснованные изменения в текст перевода;

– переводчик приближает текст оригинала к русскоязычному читателю, адаптирует к русскоязычной культуре, выбирает стратегию адаптированного перевода, и в итоге русскоязычный писатель в действительности не имеет возможности узнать идиостиль М. Павликовской-Ясножевской;

– идиостиль Марии Павликовской-Ясножевской становится неузнаваемым в тексте перевода, мы читаем в тексте перевода не Марию Павликовскую-Ясножевскую, как должно быть, а читаем тесты переводчика, саму А. А. Ахматову, у которой в качестве основы выступает ТО, но перевод уже выполнен именно в стиле переводчика.

Наиболее полное понимание идейно-художественного содержания произведения немыслимо вне оригинала, ведь только в нём присутствует в цельном виде «душа» автора и проявляется его индивидуальный стиль.

Представляется, что поставленная в работе цель достигнута.

Дальнейшая разработка референциально-семиотических критериев адекватности художественного перевода может быть использована в практике художественного перевода, в работе семинара по стилистике художественного перевода.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Бархударов, Л. С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. – М.: Международные отношения, 1975. – С. 190.

2. Большой Академический Словарь Русского Языка. Т.1,3. / Российская академия наук, Институт лингвистических исследований. – М.: СПб.: Наука, 2004. – С. 42, 240.

3. Бондарко, А. В. Грамматическое значение и смысл. – Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1978. – С. 14.

4. Бразговская, Е. Е. Текст культуры от события к со-бытию. Логико-семантический анализ межтекстовых взаимодействий: Монография / Е.Е. Бразговская. Пермский государственный педагогический университет. – Пермь.: 2004. – С. 173 - 245.

5. Виноградов, В. В. О языке художественной прозы. – М., Л.: Гос. Издательство, 1930. – С. 175.

6. Владимирова, Н. Г. Передача индивидуального стиля автора при переводе. // Н. Г. Владимирова. // Лексико-грамматические вопросы теории перевода в вузе: Межвуз. Сб. научных тр. – Л.: ЛГПИ, 1984. – С. 75.

7. Влахов С., Флорин, С. Непереводимое в переводе. – М.: Высшая школа, 1986. – С. 384.

8. Григорьев, В. П. Грамматика идиостиля: В. Хлебников. – М.: 1983. – С. 54 - 105.

9. Гучинская, Н. О. Стихотворный перевод и вопросы сопоставительной стилистики. // Н. О. Гучинская. // Лексико-грамматические вопросы теории перевода в вузе: Межвуз. Сб. научных тр. – Л.: ЛГПИ, 1984. – С. 52.

10. Жолковский, А. К., Щеглов Ю. К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты — Тема — Приемы — Текст. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: #"#">#"#">http://www.langinfo.ru/index.php?sect_id=1091.

30. Салимова, Ф. О некоторых стилистических особенностях перевода художественного текста. // Лингвостилистические особенности функциональных жанров. Переводческий аспект. Сб. научных трудов. – Ташкент: ТашГУ, 1986. – С. 105.

31. Семашко, Т. В., Литвинова М. Н. Как образуется метафора? // Лексико-грамматические вопросы теории перевода в вузе: Межвуз. Сб. научных тр. – Л.: ЛГПИ, 1984. – С. 177.

32. Соссюр, Де Ф. Курс общей лингвистики. – М.: СоцЭкГиз, 1933. – С. 57.

33. Теория и практика перевода. – М.: Московский Институт иностранных языков им. Мориса Тореза, 1979. – С. 67.

34. Теория перевода и сопоставительный анализ языков. – М.: Издательство МГУ, 1985. – С. 98.

35. Федоров, А. В. Введение в теорию перевода (лингвистические проблемы). – М.: Издательство «Литература на иностранном языке», 1958. – С. 16 - 25.

36. Федоров, А. В. Основы общей теории перевода. – М.: Высшая школа, 1983. – С. 115.

37. Фёдоров, А. В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. – М.: Высшая школа, 1971. – С. 283.

38. Фёдоров, А. В. Язык и стиль художественного произведения. – М. – Л.: ГосЛитИздат, 1963. – С. 137.

39. Швейцер, А. Д. Перевод и лингвистика. – М.: ВоенИздат, 1973. – С. 75 - 114.

40. Pawlikowska Jasnorzewska, M. To nie było wszystko. – 1994. – С. 11 - 78.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Поэтические тексты Марии Павликовской-Ясножевской, тексты

перевода А. А. Ахматовой, авторские подстрочники

«Nike»

Ty jesteś jak , parуska Nike z Samofraki

O miłości nieuciszona!

Choć zabita lecz biegniesz z zapałem jednakim

Wyciągając odcięte ramiona.

Ты такая же, как парийская Ника с Самофракии

О, любовь неизлечимая,

Хоть и убита, а бежишь с энтузиазмом прежним

Протягивая отрезанные плечи.

«Ника»

Как схожа ты с Самофракийской Никой,

Любовь, отвергнутая и глухая!

Ты вслед бежишь с такой же страстью дикой,

Обрубленные руки простирая.

«Ofelia»

Ach, długo jeszcze poleżę

W szklanej wodzie,

W sieci wodorostow,

Zanim nareszcie uwierzę,

Że mnie nie kochano po prostu.

Ах, долго ещё буду лежать я

В стеклянной воде,

В сети водорослей,

Прежде чем наконец поверю,

Что просто я не была любима.

«Офелия»

Ах, долго ещё цепенеть мне, плывя

Средь водорослей и лилий

Пока, наконец, не поверю я,

Что просто меня не любили.

«Być kwiatem»

Rozkwitają. Milczą pośrod liści.

W kij związane, lub pną się na kratę...

Dekoracje? Jeńcy? Statyści?

Łatwo chwalić kwiaty,

Lecz być kwiatem...

Расцветают. Молчат среди листьев

В пучок связаны, или переплетённые с решёткой…

Декорации? Пленники? Статисты?

Легко хвалить цветы

Но быть цветком…

«Быть цветком»

Расцветают. Молча, громоздятся

На решётку сада, на шпалеры

Пленники? Статисты? Декорации?

Так легко их прославлять без меры,

Но цветком быть……..

«Mewa»

Tęsknota nade mną szeleszcze

Trąca mnie skrzydłem mewiem

Czy wciąż ta sama jestem?

Nie wiem! Nie wiem...

Тоска надо мной шелестит

Трогает меня крылом чайки

Я всё ещё прежняя?

Не знаю! Не знаю…

«Чайка»

Чайка над побережьем –

Тоска надо мною злая

Всё та же? Та же, что прежде...

Не знаю. Не знаю...

«Miłość»

Nie widziałam cię już od miesiąca

I nic. Jestem może bledsza,

Trodhę śpiąca, trochę, bardziej milcząca,

Lecz widać można żyć bez powiertszu.

Я не встречалась с тобой уже с месяц

И ничего. Может быть я бледна,

Немного сонлива, немного более молчалива,

Но видимо можно жить без воздуха.

«Любовь»

Вот уже месяц мы не встречались.

Ну и что? Я бледней немножко,

чуть сонливей, молчаливей малость....

Значит, жить без воздуха можно?

«List»

Ktoś list dostał. Komuś serce bije,

Idzie czytać pod kwitnąca jabłonie.

Czyta. Chwyta się ręką za szyję

I dno traci, i powietrzu tonie.

Кто-то письмо получил. У Кого-то сердце бьётся,

Он идёт читать под цветущую яблоню.

Читает. Хватается за шею

И дно теряет, и в воздухе тонет.

«Pażdziernik»

Brzozy są jak złote wodotryski

Zimno jest jak ostatnim liście

A słońce jak ktoś bliski,

Ktory ziębnie i odchodzi. Lecą liście...

Берёзы как золотые фонтаны

Холодно как в последнем письме

А солнце как кто-то близкий,

Который зябнет и уходит. Летят листья…

Авторские подстрочники

«Письмо»

Кто-то письмо получил. Сердце бьётся у кого-то

Идёт читать под яблоню цветущую

Читает. Рукой за шею хватается

И в воздухе тонет, и дна лишается.

«Офелия»

Ах, долго ль буду лежать я ещё

В воде стеклянной,

В сети водорослей,

Прежде чем, наконец, я поверю,

Что просто не любима я.

«Быть цветком»

Расцветают. Молчат листья

В пучок связаны, или переплетённые с решёткой…

Декорации? Пленники? Статисты?

Хвалить цветы легко

Но быть цветком...

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5