Курсовая: История учета в России

возрождения клас­сических принципов бухгалтерского учета.

1. Первые два этапа: попытка стабилизации хозяйства и эпоха военного

коммунизма (1917—1921)

Октябрьская революция на первом этапе была де­мократической и как бы

«заморозила» разрушавшие­ся из-за нестабильности социально-экономической

жизни производственные отношения. Начиная с октя­бря 1917 до лета 1918 г. в

стране продолжало сущест­вовать частное предпринимательство, наблюдались

тенденции, получившие развитие в годы нэпа.

Крупнейшие ученые старой России — Е. Е. Сивере, А. П. Рудановский, А. М.

Галаган, Н. А. Кипарисов, Р. Я. Вейцман—издавали новые и успешно

переиз­давали старые труды. В этот период бухгалтерский учет не обогатился

новыми идеями, но и не растерял старых. Влиятельным человеком в среде

бухгалтеров при Советской власти становится А. М. Галаган (1879—1938). Ученик

— А. П. Рудановского и Ф. Бесты—А. М. Галаган ста­новится как бы идеологом

учета в условиях победив­шей революции. Он подготавливал первые важнейшие

нормативные документы в области счетоводства и не представляя себе учет вне

двойной бухгалтерии, принялся внедрять ее в национализируемое народное

хозяйство.

Уже 5 декабря 1917 г. были изданы постановление «Об образовании и составе

коллегии Комисса­риата государственного контроля». В составе комисса­риата

была создана Центральная государственная бухгалтерия, которая должна была

составлять к концу отчетного пе­риода генеральный баланс и отчет для

представления и утверждения Всероссийского съезда Советов рабо­че-

крестьянских и солдатских депутатов».

ЦИК РСФСР 13 июля 1918 г. издал Основные по­ложения учета имущества. Этим

Положением была сделана по­пытка перейти в государственном хозяйстве от

смет­ного учета к двойному. Учет должен был вестись от­четным отделом

Государственного контроля, где пре­дусматривалось ведение Главной книги,

содержащей всего три активных счета: Недвижимого имущества, Материалов и

Инвентаря.

СНК РСФСР 27 июля 1918 г. было принято поста­новление о торговых книгах,

ведение которых вменя­лось частным торговым и торгово-промышленным

предприятиям. Таким образом, первые шаги в области бухгалтер­ского учета были

направлены на самое широкое рас­пространение классического учета, исполь­зуя

опыт европейских стран.

Положение в стране резко изменилось с середины 1918 г., когда правительство

решило перейти к ком­мунистическому обществу. Казалось, что эти идеалы легко

достижимы, достаточно отобрать хлеб у кресть­ян, и он будет у каждого,

уплотнить буржуазию, и коммунизм станет явью. Претворение в жизнь этой

программы привело к развалу хозяйст­венной жизни и укреплению социальной базы

контр­революции. Вместе с тем резко ухудшились и условия труда счетных

работников.

Наметившаяся с осени 1918 г. ликвидация товар­ного хозяйства привела к идее

введения безденежного учета. В теории учета появились новые про­блемы,

разделившие специалистов на три группы, которые можно условно назвать:

романтики, натура­листы, реалисты.

Многие видные экономисты, доказывали, что при коммунизме де­нежный измеритель

потерял всякий смысл, и пред­лагали новые, по их мнению, более совершенные. Эту

группу назвали романтиками. Ее объеди­няло стремление установить новый

измеритель, что делило их три направления: трудовое, энергетическое и

предметное.

Самым влиятельным было трудовое направление, представители которого

считали целесообразным уста­новить измерение материальных ценностей в

трудочасах

Энергетическое и предметное направления не полу­чили распространения. Среди

его представителей отметим М. Н. Смит и С. А. Клепико­ва, которые полагали,

что в основу единого измерителя должна быть положена затрата условной,

приведенной единицы энергии («эрг»), и А. В. Чаяно­ва, считавшего, что должна

быть применена ус­ловная единица, отражающая величину воплощенного в предмете

количества сырья и орудий производ­ства.Бухгалтерский учет должен был, по

мысли Чаянова, быть заменен, экономическим учетом, суть которого в том, что

«экономический учет ре­зультатов производства переносится в главк, который

оценивает работу каждого предприятия с точки зре­ния нового понятия

выгодности. В рамках же эксплуатаци­онной единицы может вестись только

технический учет». Самым важным здесь было вы­движение ими новой задачи учета

— выявление на­роднохозяйственной эффективности взамен определе­ния прибыли

отдельных предприятий.

Другую группу составляли натуралисты (П. Амо­сов, А. Савич, А.

Измайлов). Признавая де­нежный измеритель негодным, они не обольщались

надеждами найти замену, а поэтому рассматривали бухгалтерию только как

материальный натуральный учет. Самым интересным детищем Амосова и Савича было

создание, как сказали бы теперь, централизо­ванной бухгалтерии, учитывающей все

движение ма­териалов в пределах Петрограда — чрезучет (чрезвы­чайный учет).

Все, что могли предложить романтики и на­туралисты, это или использованию

надуман­ных условных до абсурда величин (трэды, эрги), или к возвращению к

самым первым временам истории счетоводства — к инвентарному натуральному учету,

лишенному воз­можности дать хоть сколько-нибудь обобщающее из­мерение

учитываемым ценностям.

Бухгалтеры—реалисты, часто с весьма ограни­ченным кругозором, продолжали

вести учет так, как умели. Они получали новые инструкции и добросове­стно

применяли их, как могли. Но стремительный рост цен, падение покупательной силы

рубля заставили их думать. Большинство думающих стало склоняться к идее

переоценки статей баланса на основании индексов цен. Ведущую роль в группе этих

бухгалтеров играл С. Ф. Глебов. Основным оппонентом выступил А. П. Рудановский,

возглавлявший твердых реалистов, который за­рекомендовал себя противником

всяких переоценок балансовых статей. Он считал, что все ценности должны

по­лучать отражение в учете по тем оценкам (ценам), по которым совершались

факты хозяйственной жизни. Сущность разногласий между реалистами и твердыми

реалистами коренилась в понимании роли баланса. Первые видели в балансе способ

изображе­ния хозяйственных средств и их источников и требовали перманентной

переоценки, вторые, понимали под балансом способ сопоставления расходов

(актив) и доходов (пассив) и поэтому на­стаивали на перманентной оценке.

Выпуск с конца 1922 г. банковских билетов позволил впоследствии вернуться к

твердому денежному измерителю. Это привело к прекра­щению споров и дало

возможность бухгалтерам сосре­доточиться на решении общих вопросов теории

бух­галтерского учета.

2. Нэп и реставрация традиционной системы бухгалтерского учета (1921—1929)

Новая экономическая политика возродила хозяй­ство в его наиболее эффективных

формах. Твердые деньги обеспечивали эту эффективность и действен­ность

классических традиционных учетных принципов. Выдающиеся ученые, сложившиеся

еще до революции, наконец, смогли проявить себя с полной силой. Это Е. Е.

Сивере, Р. Я. Вейцман, Н. А. Кипарисов, Н. А. Блатов, И. Р. Николаев и

особенно А. П. Рудановский и А. М. Галаган.

Николай Александрович Блатов (1875—1942), ученик Сиверса, продолжатель его

дела, сторонник обучения от счета к балансу. Из наследия Блатова следует

выделить данную им по шести основа­ниям классификацию балансов

А. По источникам составления — 1) инвентарный; 2) книжный; 3) гене­ральный.

Б. По сроку составления — 1) вступительный;2) операционный ; 3) лик­видационный.

В. По объему—1) простой; 2) сводный; 3) сложный, или сложенный.

Г. По полноте оценки— 1) брутто; 2) нетто.

Д. По содержанию—1) оборотный; 2) сальдовый.

Е. По форме—1) двусторонний; 2) односторон­ний; 3) шах­матный.

В дальнейшем А. Я. Локшин ввел еще одну клас­сификацию:

Ж. По временной ориентации — 1) провизорный; 2) перспективный; 3) директивный.

Первоклассным ученым был И. Р. Николаев, уче­ник П. Б. Струве, помогавший

учителю при написании раздела о бухгалтерском учете в книге «Хозяйство и

цена». И. Р. Николаев (1877—1942) развивал взгляд, согласно которому

бухгалтерский учет, организуемый через баланс, не может быть зеркальным

отражением тех реальных процессов, которые с его помощью изу­чаются. Учет

должен представлять только ту информацию, которая может быть использована в

управлении и получение которой может повлиять на процесс принятия

управ­ленческих решений. Развивая реалистическое начало бухгалтерского учета,

Николаев приходил к мысли о том, что весь ак­тив и все сальдо счетов,

показываемые в нем, есть не что иное, как ранее совершенные расходы, которые

для предприятия должны выступать (и в реальной жизни выступают) как расходы

будущих периодов.

Исходя из финансовой трактовки учетных показа­телей, Николаев и оценку статей

сводит, естественно, к себестоимости, т. е. в старом споре между Лукой Пачоли

(1494) и Анжело ди Пиетро (1585) он вы­брал сторону автора «Трактата о счетах

и записях».

Николаев дал глубокое обоснование хозяйственного расчета, развивая его

финансовые аспекты. Он придер­живался правила, что только превратившись в

деньги материальные ценности могут оказывать влияние на величину убытков или

прибылей. Таким образом, он, возможно первый в отечествен­ной литературе,

считал, что моментом реализации может быть только момент поступления денег.

Теперь это одно из непреложных правил.

Имея опыт жизни, Николаев сформулировал три требования, которым должен

отвечать настоящий бух­галтер: хорошо знать особенности предприятия, в

ко­тором работает; быть достаточно жестким, чтобы с успехом противостоять

тому давлению, какое он по­стоянно испытывает со стороны «своего природного

антагониста — оперативника-хозяйственника»; обла­дать способностью быстро

ориентироваться в особен­ностях каждой отдельной сделки, чтобы знать, что от

кого потребовать, и не опасаться за какие-либо осложнения в будущем,

приступая к исполнению сдел­ки.

Вершин учетной мысли достигли Рудановский и Галаган. Александр Павлович

Рудановский (1863—1934) — был боль­шим ученым-бухгалтером. Революцию и

социалистические преобразования Рудановский приветствовал, но методы

хозяйственного руководства, сложившиеся в эпоху военного комму­низма,

осуждал. Нэп, с его точки зрения, возродил подлинный учет, который должен

быть свободен от старой вульгаризации. Забота о продуктивном учете привела

Рудановского к созданию совершенно нового учения о пред­мете и методе

счетоведения. Под предметом он понимал баланс, который суще­ствует объективно

в самом хозяйстве. Метод А. П. Рудановский определял по-разному. В более

ранней работе выделяются: регистрация; систематизация; координация. Оценка

здесь рассмат­ривалась не как метод, а как цель учета; в

дальней­шем—систематизация; координация; оценка. При этом метод он трактовал

как средство познания предмета.

А. Регистрация—наиболее традиционный и самый распространенный метод

учета, соответствует наблю­дению в статистике.

Б. Систематизация—правила построения счетов бухгалтерского учета,

рассматриваемые им толь­ко как балансовые счета. В этой модели бухгалтерского

баланса выделя­ются две аксиомы[5]:

Пачоли—о равновеликости де­бета и кредита и Пизани — о равновеликости сальдо

динамических и статических счетов. Учение Рудановского о

систематизации и балансе включает ряд неудачных положений но, несмотря на это,

в целом его теория является большим достижением учетной мысли.

В. Координация — размещение хозяйственных опе­раций по счетам баланса —

осуществляется специаль­ным координирующим приемом — двойной записью.

Г. Оценка — выявление финансового результата, который может возникнуть

только в процессе реали­зации поскольку все ценности показываются по

себестоимости. Существенным моментом теории Рудановского было введенное им

понятие нормирования баланса.

Сей­час целый ряд идей Рудановского стал достоянием всех наших

бух­галтеров: 1) предложил новое по­нятие — фонд вместо старого — капитал; 2)

дал обо­снование счету Реализации; 3) указал на необхо­димость подчинять

бухгалтера в методологических во­просах только вышестоящему главному

бухгалтеру; 4) настоял на своде балансов только прямым путем; 5) ввел принцип

накопительных ведомостей

Однако более влиятельным человеком оказался не Рудановский, а его ученик А.

М. Галаган. В концептуальном отноше­нии Александр Михайлович Галаган

(1879—1938) не был человеком последовательным, и в его эволюции можно

выделить несколько этапов. В большую науку он вошел четырьмя курсами: 1916 г.

— описание евро­пейского, преимущественно итальянского, опыта ,1928 г. —

осмысление этого опыта, наиболее ориги­нальная и целостная концепция, 1930

г.—попытка создания диалектико-материалистической теории бухгалтерского

учета, желание осмыслить двойную запись в терминах гегелевской диалектики и,

на­конец, 1939 г. — посмертное издание, переполненное сносками и пояснениями

С. К. Татура и А. Ш. Маргулиса, «выпрямлявшими линию».

Га­лаган будет четко развивает идеи, связанные с трак­товкой единичного

хозяйства (предприятия) как пред­мета (объекта) счетоводства. Хозяйственная

деятельность каждого предприятия, указывал он, предполагает три важнейших

элемента: субъекты, объекты и операции.

Субъекты — это участники хозяйственного процес­са.

Объекты—различные виды основных и оборот­ных средств предприятия.

Операции — действия человека на ценности, с которыми он работает.

Трактуя метод, Галаган пытался подвести все тра­диционные учетные приемы под

четыре группы мето­дов: а) наблюдение, б) классификация, в) индук­ция и

дедукция, г) синтез и анализ.

Такова общая схема теоретических взглядов Галагана. Потом возникнет

«галагановщина»—это об­винение каждого бухгалтера, который разделяет

пол­ностью или частично изложенные выше взгляды. Сам Галаган, попытался

трансформи­ровать свое учение, перейти как бы от логики фор­мальной к логике

диалектической. В основу был положен принцип двойственности, который

рассмат­ривался в виде определенного ядра. Предполагалось, что каждая

хозяйственная операция непременно и объективно несет в себе два равновеликих

заряда — положительный и отрицательный, что предопределяет действие закона

единства и борьбы противоположно­стей. Вывод сальдо объяснялся как переход от

коли­чественных изменений к качественным, а последова­тельная смена сальдо

начального оборотом и оборота сальдо конечным трактовалась как проявление

зако­на отрицание отрицания. Галаган думал, что теперь горькая чаша

«разоблаче­ний» минует его. Но он ошибался. Через несколько месяцев Галагана

заставят каяться за все — и за фор­мальную, и за диалектическую логику. Но в

то время, когда Галаган страдал и каялся, Н. И. Подвойский в своих лекциях о

диалектическом материализме изла­гал то же самое о двойной бухгалтерии, и его

за это не преследовали.

Одной из причин неприязни к Галагану со стороны его коллег, возможно,

послужило его выдвижение на роль ведущего ученого в первые годы Советской

власти и оттеснение тем самым остальных на второй план. А. П. Рудановский

критиковал везде и по любому по­воду, Р. Я. Вейцман отказывался работать с

ним в комиссиях и т. п.

Как бы там ни было, Рудановский и Галаган — вы­дающиеся бухгалтеры советской

школы, ее создатели, и, несмотря на то, что их имена сначала были преда­ны

травле, а потом забвению, оставленные ими идеи прочно остались в практике и

теории того, что полу­чило название социалистического учета.

3. Деформация принципов бухгалтерского учета (1929—1953)

Уже в начале 1929 г. стали появляться зловещие намеки на то, что люди,

возглавлявшие учет, пропо­ведуют что-то не то.

Большая дискуссия. «Существующие счетные теории а) служат

интересам апологетики капитали­стического хозяйства; б) под прикрытием

марксистско-ленинской терминологии искажают природу нашей социалистической

экономики; в) будучи насквозь схола­стичными, препятствуют разрешению

конкретных за­дач, стоящих перед учетом; г) дезо­риентируют учащихся в основных

вопросах социали­стической экономики и политики Советской власти; д) служат

благодатной почвой для правооппортунистических установок в практике учета и

хозяйствова­ния; е) делают учет недоступным широким массам трудящихся,

колхозников и рабочих; ж) проводят идеи надклассовости и аполитичности в

счетных науках».В этом обвинении были перечислены и «вредите­ли», ими оказались

все классики социалистического учета, но больше всех досталось Рудановскому и

Галагану.

Но основным вредителем признавали А. М. Галагана. Над ним был организован

специальный показа­тельный общественный суд. Это шельмование подытоживалось

торже­ствующей записью: «Проф. Галаган ... под давлением общественности

признал не только отдельные свои ошибки, но и то, что в основе этих ошибок

лежит за­конченная буржуазная идеология». В результате Галагану была

запрещена педа­гогическая работа, и в, 1938 г., не дожив до шестиде­сяти лет,

он умер; Рудановский умер внезапно в 1934 г.

В 1930 г. в Ленинграде вышла книга под редак­цией трех авторов: Н. А.

Блатова, И. Н. Богословско­го и Н. С. Помазкова «Счетно-бухгалтерские курсы

на дому». Вскоре появилась рецензия, разоблачаю­щая буржуазную идеологию

авторов. В том же номере журнала «Спутник счетовода» Помазкова обвиняют в

том, что он «написал одну, пожалуй, вредную в счет­ной литературе книгу

«Счетные теории» ... стремился поставить счетную мысль на ложный путь».

Это не могло отразиться на теории и практике учета. Они начинают стремительно

дегради­ровать. Все лучшее, что веками накапливала челове­ческая мысль,

уничтожалось. Взрывали храмы, жгли книги, травили ученых. К 30-м годам в учет

вошло утверждение о принципиальных различиях между социалистическим и

капиталистическим учетом. Важнейшим различием было то, что при капитализме

бухгалтерский учет отражает процесс воспро­изводства, основанный на частной

собственности, при социализме этот процесс изучается в условиях общест­венной

социалистической собственности. Теперь, когда мы проводим различия между

учетом в адми­нистративно-командной системе и в условиях рыноч­ной экономики,

то надо отметить, что эти различия, вытекающие из разнообразия форм

собственности, ог­ромны.

Можно отметить три основных следствия этой большой дискуссии: 1) сферой

применения бухгалтер­ского учета было признано все народное хозяйство

[6]; 2) парал­лельное существование двух дисциплин счетоведения и

признано нецелесообразным. Было решено создать единую научно-практиче­скую

дисциплину — бухгалтерский учет; 3) двойная запись стала рассматриваться как

метод, как прием учета, а не как объективно действующий закон.

Единый социалистический учет. Построение единого учета и

возможность использо­вания бухгалтерского баланса для отражения струк­туры

всего народного хозяйства выдвинули проблему о соотношении различных видов

учета. Эта проблема усугублялась тем, что, помимо бухгалтерского и

ста­тистического, в 30-е годы получил самое широкое, новый вид уче­та —

оперативный. Его зарождение связано с работами М.П. Рудакова, Р.С.

Майзельса, Д.И. Савошинского, А.В. Вейсброда и В.В. Цубербиллера.

Все это получило очень широкое распространение. Интеграция трех видов учета

стала очередным мифом экономической идеологии.

Организация бухгалтерского учета. С начала 30-х годов в стране был

на­чисто уничтожен хозяйственный расчет, ввели хозрасчет мнимый, никто не нес

никакой от­ветственности и ничего не закрывал, можно бы­ло иметь убытки и

получать премии и пр.

Оригинальным способом был пере­ход к ежедневному балансу

[7]. Такое решение откры­вало возможность получать ежедневную информацию о

состоянии предприятия.

Большое значение имели графические методы уче­та, получившие распространение

и как средство от­четной информации (графики Ганта), и как средство

организации документооборота внутри предприятия (оперограммы).

Забвение принципов классической бухгалтерии со­провождалось ростом внимания к

технике регистра­ции фактов хозяйственной жизни.

Механизация учета и распространение счетоводст­ва на свободных листах

несколько уменьшили роль карточки, но не упразднили ее полностью. С начала

30-х годов в стране создается счет­ное машиностроение, что позволило начать в

доста­точно широких масштабах применение счетно-вычисли­тельной техники в

учете.

Учет затрат и калькуляция себестоимости. Надо отметить четыре

подхода к учету затрат, раз­работанные бухгалтерами в 20—30-е годы: Н. А.

Благова, Р. Я. Вейцмана, А. П. Рудановского, А. М. Галагана.

Блатову принадлежит заслуга наиболее подроб­ного обоснования необходимости

исчисления себе­стоимости.

Вейцман настаивал на том, что как бухгалтерская категория калькуляция

Страницы: 1, 2, 3, 4