История философии (часть I)

религиозной установкой. Общим ведь фактом в истории философии (так было в

Индии, в Греции, в средние века в Европе), является рождение философии, как

самостоятельной и свободной формы духовного творчества из недр религиозного

мировоззрения. Религиозное сознание, наряду с сомнением также способно

порождать философское творчество. Философская мысль движется изначальными

интуициями, которые, хотя и уходят своими корнями в религиозное

миросозерцание, но несут в себе свои собственные мотивы и вдохновения.

Существенно здесь, однако, то, что философская мысль растет лишь в условиях

свободы исследования, - и свобода внутренняя здесь не менее важна, чем

свобода внешняя.

В Западной Европе к этим двум источникам философского творчества

присоединилось еще огромное философское наследство, полученное ею от

античного мира. Запад естественно сознавал себя наследником античной

философии - особенно благодаря тому, что латинский язык был языком церкви.

Совсем иное находим мы в путях России: когда в ней стала пробиваться

философская мысль, она нашла тогда рядом с собой напряженную и активную

философскую жизнь на Западе. Не одно богатое прошлое в этой жизни, но и

живая философская современность вставала перед русскими умами в таком

богатстве и силе, что это не только пробуждало философские интересы, но и

стесняло их, давило на них. Нужны были огромные усилия для того, чтобы

совместить в себе необходимое ученичество и свободное собственное

творчество.

В силу этого в истории русской философии сочетание указанных трех

элементов философского творчества: (религиозного миросозерцания, свободы

исследования и философского наследия) оказалось иным, чем это было на

Западе.

С одной стороны, русская мысль всегда осталась связанной со своей

религиозной стихией, религиозной почвой. С другой стороны, вдохновение

свободы всегда было дорого русскому уму. Оба начала, нужные для

философского творчества (религиозное мировоззрение и свобода ума),

наличествовали в России, когда она, переболев татарское иго, а позднее (в

начале XVII века) так называемое "Смутное время", стала выходить на путь

самостоятельного культурного действования. Но третий фактор - наличность на

Западе богатой и творческой философской жизни - имели как положительное,

так и отрицательное значение. С одной стороны, приобщаясь к философской

культуре Запада, русские люди как бы сокращали для себя путь собственного

искания философской мысли, с другой они быстро входили в сложную

философскую проблематику своего времени.

Но в философии собственное творчество было все же очень стеснено в России

именно тем, что находили русские люди на Западе. Целые поколения попадали в

плен Западу, в страстное и горячее следование его созданиям и исканиям;

Россия вообще отвечала живым эхо на то; что совершалось на Западе. Мощь же

ее собственного гения впервые проявилась лишь с ХIХ-го века. К этому

времени философия в России уже нашла свои пути. Она не чуждалась Запада,

даже училась у него, но все же жила своими вдохновениями, своими

проблемами. XIX век окрылил философское дарование у русских людей. Россия

вышла на путь самостоятельной философской мысли.

Деление истории русской философии на периоды.

Ничто так определенно не подтверждает Самостоятельность и

оригинальность русской философии, как наличность ее развития.

Как уже было отмечено, в собственном смысле слова, развитие русской

философии надо начинать лишь с ХIХ-го века (захватив два последних

десятилетия ХVIII-го века), но первым проявлениям самостоятельного

философского творчества предшествовал довольно большой период, который

можно назвать "прологом" к русской философии.

Особняком здесь выступает весь XVIII-ый век, когда Россия с

чрезвычайной стремительностью и даже горячим увлечением стала впитывать в

себя итоги европейской культуры. Вторая половина ХVIII-го века в России

являет нам грандиозную картину лихорадочного, частью поверхностного, а

частью и более глубокого усвоения западных ценностей. Тут было и простое

подражание, но было и страстное увлечение, вид творческого энтузиазма, -

было, вместе с тем, и пробуждение собственных творческих сил. Целый ряд

даровитых людей стремятся стать "с веком наравне", по выражению Пушкина.

XVIII-ый век - настоящая весна русского просвещения, побуждающая

русских людей прежде всего "учиться" у Запада. Но здесь нужно заметить,

что во всех сферах культуры, а в том числе и в сфере философской мысли

XVIII-ый век в России не является совершенно оторванным от предыдущих эпох.

Конечно, реформы Петра Великого создали несомненную грань между XVII-ым и

ХVIII-ым веком, но историческое исследование давно уже выяснило тот факт,

что и до ХVIII-го века Россия развивалась очень интенсивно. Собственно, уже

начиная с XI-го века, в России начинают развиваться различные творческие

движения, зачатки философского знания, которые развивались в синтезе с

другими формами духовной культуры (фольклором, религиозными писаниями,

поучениями, житиями святых и пр.)

Таким образом период до ХVIII-го века – это "пролог" к русской

философии. Он распадается на две части: а) весь период от XI-го века до

эпохи Петра Великого, в) ХVIII-ый век. Когда затем начинается период

самостоятельной философской мысли, то сначала философское творчество уходит

лишь на то, чтобы уяснить себе свои задачи, свой самостоятельный путь.

Такое положение длится больше полувека, но уже начиная с 70-ых годов (когда

появляются первые произведения Владимира Соловьева), русская философия

вступает на путь построения систем. Это - второй период в развитии русской

философии. В ХХ-ом веке русская философия не только развивается рядом с

западно-европейской философией, но начинает постепенно, особенно после

русской революции, выходить на путь мирового влияния.

Общие особенности русской философии.

Чрезвычайно важно отметить то, что исследователи русской философии видели

ее существенный недостаток в малом интересе к вопросам теории знания.

Некоторые историки даже считают этот слабый интерес к гносеологии признаком

философской незрелости? Но для этого нет решительно никаких оснований:

теория познания не есть центральная философская дисциплина. Ее можно

ставить нарочито в центр философии и из нее исходить, но как раз

внимательное историческое исследование показывает, что почти у всех

философов в центре их творчества действуют общие исходные интуиции - они,

(а не теория познания) определяют ход мыслей, логику построений.

В русской философии - насколько можно судить за два века ее

развития - есть некоторые своеобразные особенности, которые вообще

отодвигают теорию познания на второстепенное место. За исключением

небольшой группы правоверных кантианцев, русские философы очень склонны к

так называемому онтологизму при разрешении вопросов теории познания, т .е.

к признанию того, что познание не является первичным и определяющим началом

в человеке. Иными словами - познание признается лишь частью и функцией

нашего действования в мире, оно есть некое событие в процессе жизни, - а

потому его смысл, задачи и его возможности определяются из общего отношения

к миру. Онтологизм русской философской мысли выражает не примат

"реальности" над познанием, а включенность познания в наше отношение к

миру, в наше "действование" в нем.

Русская философия не теоцентрична (хотя в значительной части своих

представителей глубоко и существенно религиозна), не космоцентрична (хотя

вопросы натур-философии очень рано привлекали к себе внимание русских

философов), - она больше всего занята темой о человеке (антропоцентризм), о

смысле и целях истории.

Русская философия — это философия предупреждения. Ее лейтмотив —

нравственное вето на любой «прогресс», любой социальный проект, если они

рассчитаны на принуждение, насилие над личностью. Прежде всего это

сказывается в том, насколько всюду доминирует моральная установка. С этим

связано и напряженное внимание к социальной проблеме, но ярче всего это

обнаруживается в чрезвычайном, решающем внимании к проблемам истории.

Русская мысль сплошь историософична, она постоянно обращена к вопросам о

"смысле" истории, конце истории и т. п. С другой стороны, именно здесь

проявляет свое действие так называемый "субъективный метод, т.е в анализ

исторической действительности привносится оценочный момент. Фактически

получается привнесение в философское творчество некоей внутренней цензуры,

отбрасывающей то, что представляется "опасным" в прикладной сфере, что

может "оправдать" те или другие "вредные" течения в общественной жизни. Эта

внутренняя цензура, конечно, подавляла свободные философские искания и

создавала опаснейшее приспособление теоретических построений к "злобе дня".

С обоснованием самобытного пути исторического развития России, не

только отличного, но и в чем-то противоположного западноевропейскому

выступили лидеры славянофильства — А. С. Хомяков (1804— 1860), И. В.

Киреевский (1806-1856). Плоды цивилизации в Европе, считали они, в

общечеловеческом измерении оборачиваются скорее потерями, чем

приобретениями, ибо они оплачены очень тяжелой ценой — потерей целостности

человеческой личности, превращением человека из «образа и подобия божьего»

в простую статистическую единицу буржуазного рынка. Что же можно

противопоставить этому? Земельную общину и артель. А с ними — истины и

заветы православия.

Славянофилам возражали западники (А. И. Герцен, Т. Н. Грановский, В. П.

Боткин), утверждая, что Россия уже с петровских времен необратимо

«привязана» к Западу. Но если даже эти идеи были и «безумны», то в России

всегда ценилась «безумство храбрых». Спор славянофилов с западничеством XIX

век разрешил в пользу последних. Причем проиграли не только славянофилы,

проиграли и народники (к концу столетия): Россия пошла тогда по западному,

т. е. капиталистическому пути развития.

Особое место в развитии русской философии занимает учение о космизме.

Русский космизм является философским направлением ставящим в центр своих

исследований проблему космического всеединства всего живого, волю к мистико-

интуитивному познанию внеземных пространств. Он связан с большими

традициями в культуре России и объединяет не только философов, а также

учёных, религиозных мыслителей, писателей, поэтов, художников.

Само зарождение русского космизма обусловлено в значительной степени

своеобразной общественной и культурной обстановкой в России XIX в. Развитие

его обязано во многом непременному противопоставлению этого философского

направления самим основам западноевропейской науки и культуры. Это

противостояние заключало в себе возможность продуктивного диалога,

способствовавшего изменению русского космизма, его прогрессивному

воздействию на культуру научного исследования в XX в..

Наиболее полно тема космизма рассмотрена В.С.Соловьёвым в трактате

"Чтения о Богочеловечестве". Можно выделить несколько бесспорных идей

космизма Соловьёва:

. Идея всеединства, вечного органически целостного истинно сущего

мира, которая имеет религиозный характер (вне божественного начала

бытие - это хаос).

. Тайна сопричастности человека космосу в его (человека)

божественной природе (человек являясь посредником между Богом и

материальным бытиём, проводником единящего действия на стихийную

множественность, человек - устроитель и организатор вселенной.

. В космосе Соловьёва главенствуют нравственно-религиозные смыслы

(целесообразности), которые определяют существо всех фаз и узловых

моментов его эволюции и бытия.

. Проблема полноты познания вообще не может быть представлена как

гносеологическая (полное знание - это религиозно-мистическое

мировосприятие ("восприятие мира в элементе софийности"), тем

самым Соловьёв критикует рациональность как отвлечённое начало,

подчиняя и преобразуя её в свете религиозного опыта и мистического

созерцания.

Вопрос №1.1

Идея всеединства в русской философии.

Всеединство есть категория онтологии, обозначающая принцип внутренней

формы совершенного единства множества, согласно которому все элементы

такого множества тождественны между собою и тождественны целому , но в то

же время не сливаются в неразличимое и сплошное единство , а образуют

особый полифонический строй . Но это описание , включающее формально

противоречивый тезис о тождестве части целому , не есть законченная

дефинизация . Более того , такой дефинизации и не может быть , поскольку

всеединство - категория особого рода , не допускающая исчерпывающего

дискуссионного выражения , а имеющая скорей характер интуитивно -

символического указания на некий специфический способ или строй бытия ,

который никогда не удается раскрыть до конца в понятиях.

Истоки подобного статуса всеединства кроются в том, что его философское

продумывание с необходимостью выходит в сферу коренных проблем онтологии,

связанных с апориями единого, бытия и иного, Вследствие этого, философский

вопрос: “как возможно всеединство “ не может иметь одного исчерпывающего

ответа, Заключенная в нем проблема дескрипции внутреннего механизма

всеединства допускает лишь, собственно, не ответ, а только все новые

переформулировки и переосмысливания, которые всякий раз по-новому

демонстрируют апорийность, присущую природе всеединства, однако отнюдь не

дают законченной экспликации этой природы. В итоге, в каждую эпоху жизни

философской традиции постижение всеединства заново оказывается проблемой -

так что всеединство выступает как некий топос философского мышления,

одновременно - предмет философствования и неиссякающее побуждение к нему,

один из вечных источников философского “удивления”.

Русские “ системы всеединства ” далеко не единообразны и вовсе не

составляют одной узкой школы. Но они самым тесным образом связаны с

предшествующей метафизикой всеединства на Западе и , как правило , для

каждой из них несложно увидеть , к какому конкретно учению - или иному

корню - восходит принятое в ней понимание всеединства.

Итак, русская метафизика всеединства включает в себя философские учения ,

где концепция всеединства опирается на

- мифологему Софии Премудрости Божией : Вл. Соловьев, П.А.Флоренский (

раннее учение ) , С.Н. Булгаков , Е.Н. Трубецкой ;

- учение Н.Кузанского : С.Л.Франк , Л.П.Карсавин ;

- монадологию Лейбница : Н.О. Лосский , отчасти Л.П. Карсавин ;

-идеи античного символизма : П.А. Флоренский (позднее учение ) , А.Ф. Лосев

.

С первых же шагов философского становления Соловьева , всеединство - его

девиз , его формула Высшего Начала .Уже в своем произведении “

Мифологический процесс в древнем язычестве” (1873) , он пишет о том , что

языческие боги “ лишь разнообразные выражения всеединого - to pan ” . А

вскоре , всеединство для него уже главное орудие построения всеохватной

философской системы, универсальный, конструктивный принцип . Подобная роль

всеединства , как и в целом его трактовка в философии Соловьева, тесно

связаны с основным рабочим методом этой философии - методом “ критики

отвлеченных начал”.

В частности, по Соловьеву, и бытие, когда оно отождествляется с

Абсолютным, выступает как отвлеченное начало ; его должный статус -

предикат сущего, ибо “ бытие есть отношение между сущим как таким и его

сущностью” . Абсолютное , Бог - это не бытие , а сущее ; а так как

Абсолютное является всеединыем , то истинное его имя - Всеединое Сущее .

Всеединство же как таковое - это Его сущность , которая сверхбытийна .

Когда же всеединство трактуется как бытийный принцип , оно также

становится отвлеченным началом ; в этом случае оно есть “ отрицательное

всеединство” или же “ чистое бытие , равному ничто ... принцип , с которым

нельзя ничего начать и из которого ничего нельзя вывести” . По Соловьеву ,

именно это бесплодное всеединство - исходное начало гегелевской логики , “

принцип Гегеля ” .

Философия Соловьева словно разрушила какой-то барьер. долгое время

мешавший самовыражению русской мысли в развернутой философской форме. Она

положила начало активнейшему философскому движению, в русле которого за

короткий срок возникает обширный ряд религиозно-философских систем .

Ядро учения Трубецкого - концепция Абсолютного (Всеединого) Сознания

-формируется как сочетание , скрещивание соловьевской концепции Абсолютного

как всеединства с неокантианским подходом , утверждающим примат

гносеологических установок и категорий над онтологическими .

Абсолютное Сознание у Трубецкого - собрание всех истин , относящихся ко

всему сущему в мире , а также к Абсолютному как таковому .Истина же

трактуется им гносеологически - как определение содержания знания ,

познающего предмет , истинное суждение о предмете. Наконец , концепции

всеединства и софийного первообраза отчасти конкретизируются и раскрываются

у Трубецкого с помощью идеи преображения , одной из коренных идей русского

религиозного сознания. Замысел Божий о вещи - не отвлеченное понятие , но

сама эта вещь по преображении своей эмпирической природы ; и он является не

чуждым чувственному облику вещи , но преображенно чувственным , духовно-

чувственным .Поэтому “ чувственное не исключено из Абсолютного Сознания , а

наоборот , в нем положено и насквозь пронизано мыслью . Оно не есть ни

только мысль , ни только чувственность , но абсолютный синтез того и

другого ”.

Много внимания уделяет всеединству Флоренский . Правда , относясь

критически к мысли Вл. Соловьева , своего прямого предшественника. Но

,вопреки всем его расхождениям с Соловьевым , в истоке философствования у

них обоих лежала одна и та же глубинная интуиция о бытии , и этою

интуицией было именно всеединство . Ядром всей метафизики “ Столпа и

утверждения Истины” служит тщательное продумывание всеединства в его

существе, как принципа внутренней формы совершенного бытия . Здесь налицо

отличие от Соловьева - основной образ , модель всеединства подчерпывается

из христианских представлений о Церкви . Этот образ всеединства есть

собрание, сообщество личностей, связуемых любовью и силою этой связи

образующих также единою личность - которая и есть София . Раннее учение

Флоренского строится , таким образом , как единство и тождество софиологии

, экклезиологии и метафизики любви . Любовь здесь выступает как закон ,

внутренний принцип всеединства , как сила , созидающая и скрепляющая его .

Утверждаемая Флоренским - и, несомненно, вполне отвечающая духу

новозаветного умозрения - связь всеединства с метафизикой любви, с идеями

самоотдачи, жертвы, была подхвачена в философии Карсавина. Отметим лишь

вкратце то новое , что приносит эта теория . Существенна , прежде всего ,

ее прочная принадлежность руслу христианского “ геоцентрического

персонализма”. В отличие от других систем всеединства, Карсавин прямо

связывает свою онтологию с догматом троичности, вводя онтологическую

структуру триединства - триаду “первоединство-саморазьединение -

самовоссоединение ”, и принимая постулат о тождестве трех начал: Бог-

Триединство-Личность .Всеединство появляется в этой схеме как принцип,

подчиненный, интегрированный в Триединство. Последнее описывает бытийный

процесс, субъектом которого служит Единство ; всеединство же - принцип

статический, а не динамический, принцип структуры, формы, организации, но

не принцип движения процесса. Поэтому у Карсавина всеединство - статический

аспект триединства , “ покой и остановка ” его , принцип строения ,

внутренней организации разъединяющегося-воссоединяющегося Единства .

Интуитивизм, или идеал - реализм, Лосского - другая из систем

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11