Основы философских знаний

доверяли им, чем современные люди. Затем, с развитием науки и техники,

которые невольно вызвали огрубление нашей чувствительности к собственному

внутреннему миру, это умение было почти утрачено.

Люди, считающие сны бессмыслицей, всего лишь ночными "судорогами"

уставшего за день мозга, уподобляются человеку, который даже не

распечатывает письмо с важной для него информацией; а сразу бросает его в

мусорную корзину. Люди, не считающие так, но забывшие язык символов,

пытаются прочесть "письмо", но с горечью обнаруживают, что оно "написано"

на непонятном для них языке.

Логика сновидений отличается от обычной: события во сне связаны друг с

другом не причинно-следственной связью, к которой мы привыкли, а тем, что

все события в сновидении являются разными выражениями одного и того же

внутреннего состояния психики человека. В состоянии бодрствования внешний

мир врывается и отвлекает от внутреннего. Во сне наше "Я" освобождается от

двух вещей: от мешающего влияния внешних событий и от цензуры сознания.

Сновидение, по Фрейду, это свобода бессознательного, свобода

иррационального, не отвлекаемого и не заглушаемого внешним информационным

шумом. В сновидениях наше "Я" без помех встречается с самим собой. Важную

роль Фрейд отводит понятию "вытеснение".

Вытеснение

Цензура сознания вытесняет, гонит от себя пугающие или неприятные

человеку мысли, желания, влечения. Всё, что приносит огорчение, досаду,

угрызения совести, и т.п. — всё это вытесняется и оказывается в сфере

бессознательного. Однако проблема от этого не исчезает, она лишь

"переодевается", маскируется, и вновь возвращается из бессознательного, но

уже в новой, символической форме. Цензор сознания тем самым обманут,

обведен, как говорится, вокруг пальца. Но символическая форма требует

расшифровки, толкования, прочтения.

Вот классический пример Фрейда: сновидения неудачника. Человеку, у

которого не ладится с карьерой и общественным признанием его способностей,

начинают навязчиво, то есть из ночи в ночь, сниться эпизоды, в которых он

постоянно опаздывает — на поезд, на самолёт, на работу, на свидание и т.п.

Эти сны мучительно переживаются. Человек просыпается в страшном огорчении —

опять опоздал! Сновидения сопровождаются чувством безысходности: двери

трамвая захлопываются перед самым носом, таксисты берут других, а на него

даже не смотрят и т.д. Все уезжают, а он остаётся на пустом перроне.

Причём, такие сновидения интернациональны по своей природе. Они снятся

и неудачнику-немцу, и неудачнику-русскому, и неудачнику-японцу. Дело в том,

что сознание вытесняет неприятные, тревожащие мысли на эту тему; человек

пытается успокоить себя: ну и что, что я не стал до сих пор начальником,

многие люди являются прекрасными работниками, оставаясь на рядовых

должностях; многие начальники проигрывают мне по знаниям и способностям и

т.д. и т.п. Человек гонит от себя неприятные мысли, но проблема-то

остаётся, хотя её "отодвигают" в бессознательное. И вот она вновь

выныривает на поверхность, но уже и символической, замаскированной форме —

в виде навязчивых сновидений с постоянными опозданиями.

Такая ситуация не безобидна; наступает бессонница, человек не просто

плохо спит, а начинает страшиться сна; появляются признаки депрессии,

апатии, упадка сел. И если в жизни ничего не меняется, возможно серьёзное

психическое заболевание, а в крайнем случае — даже самоубийство. Подобные

сновидения исчезают и психическое здоровье восстанавливается в двух

случаях: а/ если "неудачник" добивается успеха в какой-либо сфере его

деятельности и получает внешние проявления общественного признания; б/ если

психоаналитик, к которому обращается за помощью человек, объясняет ему

скрытые причины его депрессивного состояния (осознание причин, таким

образом, помогает изменить отношение к проблеме, воспринимать её не столь

драматично).

Эдипов комплекс

Большую роль Фрейд отводит понятию "либидо", выражающему врождённую

сексуальную энергию индивида, которая, по его мнению, определяет с первых

лет жизни развитие личности. Причём это влияние развёртывается на

бессознательном уровне. Проявления либидо многообразны. Например, у

мальчиков 3-5 лет сексуальное развитие оформляется в виде так называемого

"комплекса Эдипа" (у девочек того же возраста это комплекс Электры).

Названия комплексов взяты Фрейдом из древнегреческой мифологии.

Эдипов комплекс проявляется в том, что мальчик начинает ревновать отца

к матери, но не как к матери, а как к женщине. Это чувство, по Фрейду,

проходит три стадии. Во-первых, агрессия к отцу-мужчине как к сопернику

(родители могут вспомнить, как сынишка начинает отталкивать отца, когда он

хочет обнять жену). Во-вторых, страх перед отцом, который может наказать

его, будучи более сильным. Наконец, в-третьих, уважение и любовь к отцу,

как к защитнику и покровителю.

Грубую ошибку совершают родители, когда наказывают ребёнка за

проявления ревности. Агрессия к отцу на почве ревности — это не патология,

не болезнь, а естественная программа сексуального развития, которую

проходит каждый человек в раннем возрасте.

У девочек комплекс Электры (девочка ревнует мать к отцу как соперницу)

протекает не так остро. Но всё же встречаются удивительные проявления.

Например, дочь четырёх лет, оставшись дома одна, выливает долой мамины

французские духи, которые папа подарил маме на 8 Марта, наливает в них воду

и ставит на место. Затем берёт ножницы и делает надрезы на самых любимых

маминых платьях, от которых папа в восторге. Представьте себе сцену, когда

всё это обнаружилось! Между тем ничего подобного не случилось бы, если бы

папа, даря духи маме, подарил бы одновременно крохотный флакончик и дочери,

подчеркнув тем самым, что они в ней видит женщину, пусть маленькую. Но,

увы, папа не читал Фрейда.

"Сверх-Я" и "Оно"

В личности человека Фрейд выделяет три основных элемента. Это — "Я"

человека как атрибут его сознания и воли, затем "Оно" и "Сверх-Я". "Оно" —

это совокупность глубинных инстинктов, присущих любому живому существу,

включая, естественно, и человека. Ведущими среди них, то есть такими,

которые определяют развитие личности и поведение индивида, Фрейд считает

инстинкт агрессивности и инстинкт сексуальности. Главный принцип "Оно" —

это принцип удовольствия.

"Сверх-Я" — это ставшая вторым "Я" человека совокупность общественных

норм поведения (юридических, моральных, религиозных), которые усваиваются

индивидом через воспитание, и которые выполняют запретно-ограничительные

функции.

Основной принцип "Сверх-Я" — это принцип общественной необходимости.

Иными словами, далеко не всё, что приносит мне удовольствие, дозволено.

Заботясь о своих удовольствиях, я должен, как разумное общественное

существо, учитывать, что другие люди обладают такими же правами на

удовольствия, как и я. Там, где моё удовольствие наталкивается на

неудовольствие другого, я вынужден ограничивать себя, ожидая, что он в

подобной ситуации поступит так же. Это самоограничение, которое в

цивилизованном человеке действует автоматически, Фрейд называет "цензурой

Сверх-Я", или "стражником";

В свою очередь, "Оно", руководствуясь принципом удовольствия,

стремится во что бы то ни стало достичь его, преодолеть цензуру, обмануть

стражника. Поэтому Фрейд называет его "заключённым", который как бы сидит в

камере, созданной общественными запретами, и мечтает вырваться на волю.

"Волей" в данном случае является полная свобода действий инстинктов, когда

можно не оглядываться на запреты и получать удовольствие любым доступным

способом. "Я" выступает "посредником" между "Сверх-Я" и "Оно"; основной

принцип "Я"— это принцип реальности.

Борьба между "Сверх-Я" и "Оно", между бдительностью и жаждой

удовольствий, приводит к трём возможным вариантам.

Три варианта

Первый из них — когда "Оно" вырывается и торжествует. При таком исходе

общество имеет перед собой в лучшем случае аморальную личность, в худшем —

личность криминальную, преступную.

Второй вариант — когда цензура "Сверх-Я" настолько сильна, что

"заключённый" скован и даже не мечтает о свободе. Решётки крепки и запоры

надежны. Общество имеет перед собой исключительно законопослушного

гражданина твёрдыми моральными принципами, для которого слово "совесть" —

важнейшее понятие. Однако давление "Сверх-Я" на "Оно" не проходит

бесследно. Человек за свою близость к социальному идеалу расплачивается

неврозами, депрессиями, нервными срывами. "Чем цивилизованнее общество в

историческом плане, — говорит Фрейд, — тем больше в нём людей, страдающих

психическими расстройствами". В древних или отсталых сообществах людей

запреты минимальны, поэтому заболевания психики там редкость. Нигде,

добавляет он, не было так много душевнобольных, как в средневековых

монастырях, где цензура "Сверх-Я" была максимальной.

Но фактом является то, что большинство людей не являются преступниками

и не относятся к числу психически нездоровых. Значит, возможен третий

вариант, вариант большинства, Фрейд называет его "сублимацией".

Сублимация

Сублимация — это трансформация энергии "Оно", то есть энергии

инстинктов, в культурные, цивилизованные формы. Возможности такой

трансформации предоставляет, в принципе, любой вид деятельности, где

присутствует элемент соревнования, состязательности. Состязание с коллегами

в профессионализме, конкуренция в бизнесе, соревнование между студентами в

учёбе, которое подспудно присутствует в учебном процессе, состязание между

юношами, влюблёнными в одну и ту же девушку, соревнование между подростками

на дискотеке, где каждый стремится танцевать лучше всех, схватка боксёров

на ринге и т.п. — всё это формы сублимации агрессивной энергии, когда

удовольствие успеха и победы сочетается с той или иной степенью

общественного признания.

Вместе с тем существует целый ряд профессий, которые самой своей

природой как бы предназначены для сублимации агрессивности: хирург, зубной

врач, патологоанатом, спортсмен, полицейский, воин, телохранитель, рубщик

мяса на рынке, забойщик скота на бойне, следователь, спасатель, испытатель

парашютов, каскадер, пожарник, укротитель зверей, ловец змей и т.п. Эти и

подобные им профессии объединяет то, что все они сублимируют природную тягу

к разрушению, к агрессии, к риску. "Если бы Агата Кристи была лишена

возможности писать и издавать детективы, — пошутил как-то Фрейд, — она

вероятнее всего стала бы грабить банки". Однако с этой шутке есть доля

правды: переживая вместе со своими героями преступления, Кристи сублимирует

свою природную агрессивность.

Энергия агрессивности

Таким образом, большинство людей не становятся преступниками и не

заболевают психически потому, что им удаётся так или иначе сублимировать

свою природную тягу к агрессии, выраженную в той или иной степени. Отсюда

следует важный вывод: если человек в силу тех или иных причин не нашел

способов сублимации своей агрессивной энергии, то его природная тяга к

разрушению может вылиться в варварские формы. Вот описание поведения

деревенского подростка; оказавшегося в подобной ситуации.

Воскресный день. Старшие отдыхают после обеда. А наш подросток,

запасшись коробком спичек, проделывает следующее. Сидя возле копны сена, он

поджигает пучок сена и смотрит, как огонь подбирается к копне. Не давая ему

разгореться, он гасит огонь. Затем снова поджигает, и даёт огню разгореться

сильнее, и снова гасит; Он прекрасно понимает возможные последствия, своего

''эксперимента": может сгореть всё — и дом, и пристройки. Но продолжает,

взмокнув от напряжения. Ещё и ещё раз. Гасить огонь становится всё труднее.

И прекращает лишь тогда, когда чувствует: ещё чуть-чуть и погасить огонь

уже не удастся. Рубашка прилипла к телу. Обессиленный, он опрокидывается на

спину и долго лежит, прислушиваясь к своим ощущениям. Несколько месяцев он

теперь будет жить спокойно.

Не следует думать, что подросток психически нездоров. Обычный

деревенский парнишка. Он вряд ли сможет внятно объяснить, что именно

толкнуло его на столь рискованные действия. Мы же с вами понимаем:

однообразие и пресность деревенской жизни, отсутствие острых ощущений,

возможностей для сублимации агрессивности, заставили его искать выход для

энергии разрушения, и он нашёл его. Способ мог быть другим, но вряд ли он

мог быть цивилизованным.

Что движет бытовым вандализмом подростков, когда они безмотивно

истязают слабого, мучают животных, срезают телефонные трубки, поджигают

кнопку в лифтах и т.п.? Говорят — недостатки воспитания. Конечно, но не это

главное. Зачастую это дети из вполне благополучных семей, с прекрасными

характеристиками из школы. Что же движет обыкновенным подростком, когда он,

затаившись, ждет ночного трамвая, чтобы швырнуть камень в его освещенные

окна? Он знает, чем это чревато; знает, что может быть пойман и наказан, и

всё-таки, Им движет то же самое удовольствие риска, опасности, разрушения,

остроты переживания, которое двигало деревенским парнишкой, испытывавшим

судьбу поджиганием сена.

Не имея достаточных способов для сублимации своей природной

агрессивности, подростки находят варварские, дикие формы. Это и вина, и

беда их. Значит, государство, общество, семья не предоставили им

достаточного спектра возможностей для трансформации агрессивной энергии в

культурные формы. Ими должны быть: широкая сеть спортивных залов,

стадионов, небольших и хорошо оборудованных спортивных площадок во дворах,

дискотек, клубов по интересам, всевозможных развдекательно-соревновательных

шоу и т.п., участвуя в которых молодые люди могли бы давать цивилизованный

выход своей агрессивности, в существовании которой они не виноваты.

В западных странах, где учение Фрейда в обязательном порядке входит в

школьные и университетские программы, его, идеи давно уже стали

составляющим звеном государственной политики в отношении молодёжи.

Например, ни один проект крупного жилого дома, не говоря уж о микрорайоне,

не будет утвержден муниципалитетом, если в нём не предусмотрены спортивные

залы и площадки, помещения для клубов и дискотек. Особое внимание этому

уделяется в студенческих кампусах (общежитиях). Именно поэтому, надо дут

мать, подростковый вандализм на Западе далеко не так масштабен, как у нас.

Разумеется, мы коснулись далеко не всех идей выдающегося психолога и

философа, каким является Зигмунд Фрейд. Автор надеется, что интерес к ним

побудит студентов к самообразованию в этой области.

Глава 11. ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ

Происхождение сознания и его сущность — одна из сложнейших философских

проблем. Достаточно сказать, что до сих пор продолжаются дискуссии о

вторичности или первичности сознания по отношению к материальному миру. О

мыслительной деятельности человека известно уже довольно много

(нейрофизиология мышления, законы логики, связь сознания и языка и т.п.),

однако остаётся ещё немало загадочного и таинственного.

Например, человек в состоянии управлять многими функциями своего

организма: может некоторое время не дышать, обходиться без воды и пищи;

встречаются уникумы, способные усилием воли даже изменять частоту биения

собственного сердца. Но никто из нас не может даже на короткое время

приостановить процесс мышления, который продолжается непрерывно и днём и

ночью, — всю жизнь. Попробуйте ни о чём не думать, и вы тут же поймаете

себя на том, что, по крайней мере, думаете о том, что ни о чём не думаете.

Близкие друг к другу понятия "мышление", "сознание" и интеллект"

иногда неоправданно отождествляют; считают, что это одно и то же. Это

допустимо в обыденной жизни, но в научном плане их следует различать.

Мышление

Мышление,— это способность к логическим операциям, то есть умений

выводить одно, из другого с помощью слов или образов. Эта способность

имеется у любого живого существа от рождения, если его нервная система

достигла определённого уровня развития и сложности. Каждый, кто наблюдал за

поведением животных, вспомнит не один случай, когда животное демонстрирует

логичное поведение, далеко не всегда генетически запрограммированное.

Животные способны обучаться новому и "изобретать" такие действия, которых

нет в генетическом коде.

Автор этих строк однажды чуть не опоздал на работу, наблюдая, как

ворона подкладывала грецкие орехи на трамвайные рельсы. Установлено,

например, что многим животным свойственна даже такая сложная логическая

операция, как счёт. Правда, счёт у них осуществляется не на абстрактном

уровне (словами или цифрами), а на образном. Птицы умеют "считать" до трёх,

муравьи — до двенадцати, собаки — до двадцати, дельфины — до шестидесяти.

Приведу описание классического эксперимента с муравьями, подтверждающего

это умение.

Недалеко от муравейника исследователи расположили доску, утыканную

колышками (см. рис. 7).

| | |

|[pic] |1 — муравейник; |

|Рис. 7 |2 — доска с колышками; |

| |3 — лакомство; |

| |4 — траектория муравья-разведчика. |

|Эксперимент на способность муравьев к счёту |

На одном из колышков, скажем, на пятом по счёту от муравейника,

поместили лакомство. Муравей-разведчик, наткнувшись на доску, начинает

обследовать колышки, поочерёдно взбираясь на них. Дойдя до пятого и

обнаружив пищу, он спускается и по доске устремляется в муравейник. Спустя

время из него выбегают муравьи-грузчики и уверенно-деловито направляются

сразу к пятому колышку, минуя первые четыре.

Не совсем ясно, как именно "разведчик" передал информацию о

местонахождении лакомства своим коллегам, но возникает предположение, что

здесь замешан счёт. Следует возражение, что "грузчики" бегут по обратным

следам "разведчика", или ориентируются на запах пищи, и счёт здесь ни при

чём. Чтобы проверить это, исследователи в то время, когда "разведчик"

скрывается в муравейнике, выдёргивают первый колышек. И что же? "Грузчики"

бегут к шестому колышку, который теперь стал пятым, и, естественно, не

находят пищи. Можно представить себе их разочарование.

Чтобы снять все сомнения, в очередном эксперименте в момент, когда

"разведчик" скрывается в муравейнике, вообще заменяют доску новой доской с

колышками, но уже без всякого лакомства. Таким образом, следы и запахи

теперь полностью отсутствуют. Однако "грузчики" по-прежнему бегут прямо к

пятому колышку.

Когда в эксперименте лакомство располагали на 7, 8, 9 и т.д. колышках,

вплоть до двенадцатого, "грузчики" действовали весьма уверенно; но стоило

только поместить пищу на тринадцатый колышек или дальше, они оказывались

неспособными найти её.

Сознание и интеллект

Сознание — это способность мышления анализировать само себя. Умением

думать о том, как именно он думает, обладает лишь человек. По крайней мере,

другие случаи науке не известны. И это умение рождает понятие "Я", то есть

осознание собственного существования, которое лежит в основе всех остальных

человеческих, качеств.

Сознание не дано от рождения, а вырабатывается у ребёнка при общении с

окружающими людьми через воспитание и обучение. Вне этого общения сознание

не возникает. Случаи, когда младенцы волею обстоятельств надолго попадают в

стаю обезьян или волков и в силу этого навсегда утрачивают возможность

стать людьми в строгом смысле этого слова, лишний раз подтверждают

сказанное. Следовательно, сознание — не природный, не биологический, а

социальный, общественно-исторический продукт.

Наличие сознания у человека (и только у человека!) оказывает сильное

влияние на его мышление, то есть на сам процесс реализации логических

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18