Абсолютное употребление переходных глаголов в современном английском языке

Таким образом, английскому языку подразумевание объекта, вообще говоря, несвойственно. Однако, в отдельных случаях оно все же возможно, особенно, если речь идет о деятельности, которая как таковая характерна для субъекта. Ср., например, такое предложение из Байрона: Pacha! to hear is to obey!

Здесь деятельность, обозначенная глаголами, воспринимается в общем, отвлеченном значении, а объект ее подразумевается из контекста.

Наконец, последнюю подгруппу (второе подразделение третьей группы) составляют глаголы, значение которых, при отсутствии уточняющего дополнения, настолько расплывчато, что предложение вообще не дает удовлетворительного смысла. Так например, предложение he takes без прямого дополнения, в сущности, непонятно. Если добавить к этому глаголу books from the library, подкрепится основное значение глагола - значение более или менее физического акта «взятия». Если же добавить дополнение lessons или measures и т. п., то значение глагола становится гораздо более слабым и метафорическим; объект оказывает на него настолько сильное влияние, что сочетание этих двух элементов становится чем-то единым, приобретает характер фразеологического или идиоматического сращения, в котором тонет и индивидуальный смысл глагола, и индивидуальный смысл существительного, играющего роль дополнения. Так, существительное measures в качестве дополнения к глаголу take имеет, конечно, совсем не то значение, какое оно имеет, например, в составе выражения measures of length и т.п. Ср. в русском языке: принимать меры и меры длины, метрические меры и т.п. Правда, то же значение, что и в сочетании с глаголом принимать, слово меры имеет также в выражениях решительные меры, радикальные меры и т. п.

В других сочетаниях такого типа центр тяжести может быть полностью перенесен в дополнение, а глагол становится в таких случаях чем-то вроде вспомогательного элемента, вроде показателя глагольности всего словосочетания. Такова, например, роль глагола to take в составе выражений to take care of, to take notice of или глагола to have в таких характерных для современного английского языка сочетаниях как to have a look, to have a glimpse, to have a wash, to have a run, to have a smoke, to have a haircut и т. д.

(Ильиш, 1948, стр.198-202).

Итак, у нас же больший интерес вызывает вторая группа глаголов, которые, как было сказано выше, сами дают законченный смысл, но могут принимать прямое дополнение, уточняющее этот смысл. Рассмотрим теперь классификацию глаголов по способности выражать направленность действия на объект.

Глаголы, с точки зрения того, выражают ли они по своему значению направленность действия на какой-либо объект и, как следствие этого, могут ли они принимать дополнение, подразделяются на переходные и непереходные глаголы.

Все знаменательные глаголы с этой точки зрения делятся на переходные и непереходные. При этом следует учитывать, что очень часто переосмысление глагола, его употребление в производном значении ведет к изменению его характеристики как переходного или непереходного. Переходность или непереходность глагола не зависит от того, в какой форме - предикативной или непредикативной - данный глагол выступает.

Непереходные глаголы

Сюда относятся глаголы, которые выражают действие, не распространяющееся на объект, а замыкающееся в самом субъекте (деятеле). В этот класс входят глаголы со значением состояния: be, exist, live, sleep, die; движения: go, come, run, arrive, travel; положения в пространстве: lie, sit, stand и некоторые др.

Характерными признаками непереходных глаголов являются:

Неспособность принимать дополнение;

Отсутствие формы страдательного залога.

В составе фразеологических единиц – эквивалентов глаголов – ведущий компонент (глагол) также может иметь форму страдательного залога; в этом случае предлог стоит после всей фразеологической единицы:

To take care of – to be taken care of

To lose sight of – to be lost sight of

To put fire to – to be put fire to.

Переходные глаголы

Эти глаголы, в противоположность непереходным, выражают действия, направленные на тот или иной объект. В силу этого они могут:

Принимать дополнение;

Иметь форму страдательного залога (кроме небольшой группы). Из переходных глаголов только несколько глаголов, имеющих значение отношения, как, например, to have, to resemble, to suit, to depend (on), to belong(to) и некоторые др., не образуют форму страдательного залога, так как они не обозначают никакого действия. Переходность глагола может раскрываться:

а) В сочетаемости с прямым дополнением, например у глаголов take, make, have, do, touch, move, build, see, hear:

You have a fine library here.

Сюда же относятся сочетания с прямым дополнением, выраженным возвратным местоимением myself, himself и т. д., например:

I wanted to please myself, not you.

б) В сочетаемости с предложным дополнением, например у глаголов wait for, look at, talk about и др. Предлог в этом случае является показателем переходности предшествующего глагола:

You will wait for us, won’t you?

В ряде случаев глаголы такого типа могут принимать разные предлоги в зависимости от семантики.

Кроме собственно-переходных глаголов (т е. глаголов, у которых переходное значение основное), в переходном значении часто употребляются глаголы, основное значение которых является непереходным. Например, непереходные глаголы run, fly, sail и некоторые другие могут приобретать значение каузативности («заставить кого-то или что-то выполнять соответствующее действие»), в котором они являются переходными: to run a lathe, to fly a kite, to sail a ship.

Иногда глагол, непереходный в основном значении, становится переходным в производном значении («выразить что-либо каким-либо способом»).

Некоторые глаголы, обычно непереходные, как to live, to die и некоторые др., могут встречаться в переходном употреблении в конструкции с так называемым cognate object типа to live a long life, to die the death of a hero и т.д.

Глаголы, у которых переходное значение основное, могут употребляться абсолютно, т. е. без дополнения (в действительном залоге). В этом случае никакого переосмысления глагола нет; глагол остается переходным,так как объект действия либо ясен из контекста, либо жеон несущественен (имеется в виду действие как таковое,способность к совершению действия): You will write today, I think you said?

Глаголы типа wash, shave, dress и пр. также часто употребляются абсолютно, когда объектом действия является само действующее лицо (возвратное местоимение опускается):

Now if you will go in and wash, I shall dress.

В тех случаях, когда ни переходное, ни непереходное значения не являются производными, т. е. оба являются основными, следует говорить о двух омонимичных глаголах - переходном и непереходном, но здесь следует оговориться, что это мнение разделяют не все ученые:

Переходный:

Turn ‘поворачивать’

Lanny turned his head (Abrahams)

Непереходный:

Turn ‘поворачиваться’

She turned and walked back to the house (Abrahams)

Таким образом, в целом в английском языке разграничение между переходными и непереходными глаголами гораздо менее четкое, чем в русском; в ряде случаев переходность или непереходность соответствующего глагола вскрывается только в контексте, в словосочетании. (Бархударов, Штелинг, 1965, стр.138-141). Рассмотрим теперь более подробно, что же такое абсолютное употребление переходных глаголов.

1.2 Абсолютное употребление переходных глаголов в английском языке

Абсолютным принято считать такое употребление переходных глаголов, при котором описывается ситуация с выраженным агенсом и невыраженным объектом. Как известно, проблема переходности в английском языке связана с целым рядом спорных общелингвистических проблем, таких, как многозначность и омонимия, тождество и границы слова, уровневый статус дополнения и т. п. Трактовка абсолютного употребления с необходимостью вытекает из общей концепции переходности и поэтому расходится у исследователей разных направлений. (Аринштейн, 1979, стр.3). В «словаре лингвистических терминов» О.С.Ахмановой «абсолютивный» определяется как «самодовлеющий, не требующий распространения и уточнения другими словами », напр., Он курит, в отличие от Он курит крепкие сигареты. Хотя специальным изучением абсолютивного употребления переходных глаголов почти никто не занимался, многие языковеды упоминают о нем в своих грамматиках, а некоторые связывают с ним важные языковые явления.

(Ковалева, 1970, стр. 110).

Характерный для классических английских грамматик и словарей взгляд на переходность как на категорию преимущественно синтаксическую, выражающуюся в наличии при глаголе дополнения, предопределяет истолкование абсолютного употребления как частного случая глагольной непереходности (Аринштейн, 1979, стр.3). Развивая эту точку зрения, О. Есперсен и Дж. Керм настаивают на нецелесообразности выделения абсолютного употребления из ряда других случаев безобъектного употребления глаголов, которые они квалифицируют как непереходные, независимо от причин отсутствия дополнения. Так, Дж. Керм и О. Есперсен считают, что абсолютивное употребление переходных глаголов приводит к их непереходному употреблению в таких случаях как The bread baked too long. The turkey is roasting nicely. Stir till the pulp cooks to a marmalade (примеры Керма) (Curme, N. Y., 1947, стр. 234). This adds to our difficulties. Everything answered. Does the ice bear? Small sounds carried far. Where is the stopping? He had hung up(the telephone). She has left for London (примеры Есперсена) (Jespersen, Part III, Syntax (second volume). L., 1954, стр. 168).

В то же время некоторые исследователи, изучавшие эту проблему в английском и других языках, замечают, что переходные глаголы в абсолютивном употреблении предают действие вообще, действие более отвлеченное, в котором переходность ослабевает в своем конкретном содержании, и глагол может рассматриваться как наполовину непереходный. Концентрация внимания на самом процессе в отвлечении от объекта достигает своего максимума в таких употреблениях, как «Этому ребенку всего пять лет, а он уже читает». Ю.Ю. Авалиани считает, что переходные глаголы в непереходном употреблении переходят в другую семантическую группу глаголов состояния (в более узком смысле – группу, выражающую определенную деятельность человека). Причем такой семантический сдвиг и отсутствие необходимости в дальнейшей конкретизации и раскрытии в дополнении « фактически лишает переходности »лы в непереходном употреблнта достигает своего максимума в таких употреблениях (Авалиани, 1962,стр. 156).

В отечественной лингвистике преобладает иная концепция переходности, учитывающая синтаксические, лексико-семантические и семантико-синтаксические характеристики глаголов. Рассмотрим их теперь по порядку.

Проблема синтаксических характеристик глаголов тесным образом связана с отечественным учением о факультативной и обязательной сочетаемости. Согласно этому учению языковые элементы способны иметь два вида сочетаемости: обязательную и факультативную. Обязательная сочетаемость присуща тем зависимым элементам, которые требуются как смысловым содержанием, так и формой языковых единиц. Обязательная сочетаемость характеризует те единицы, которые имеют «сильное управление». Этот термин был использован А.М. Пешковским для обозначения связи глагола с падежными фермами существительного, необходимыми для завершенности передаваемого глаголом смысла (Пешковский, 1959, стр. 34). «Сильному управлению» противопоставляется «слабое управление», при котором не предполагается такой необходимости. Однако, если в русистике сильное и слабое управление связывается с определёнными падежными формами, выступающими при глаголе, то понятие факультативной и обязательной сочетаемости шире и не ограничивается отношением между глаголом и его субстантивными зависимыми, хотя и проявляется ярче всего именно в глагольной сочетаемости.

Теория факультативной и обязательной сочетаемости получила окончательное признание после её развития в трудах ведущих отечественных ученых (В.В. Виноградов, В.Г. Адмони) и нашла свое дальнейшее развитие в работах целого ряда исследователей.

В.Г. Адмони выделяет словесные формы, которые не обладают абсолютным употреблением, а также отмечает несамостоятельность отдельных подклассов лексико-грамматических разрядов слов. По мнению В.Г. Адмони, существует особый вид переходных глаголов неполной предикации, которые характеризуются обязательной сочетаемостью с дополнением. Обязательная сочетаемость глаголов с обстоятельством, по мнению В.Г. Адмони, наблюдается только у глаголов неполной предикации со значением «нахождения где-либо». Связь имени существительного со своим определением В.Г. Адмони считает факультативной (Адмони, 1979, стр. 134).

Развивая далее идею факультативной и обязательной сочетаемости, В.Г. Адмони включает в это понятие не только комбинаторику определённых классов слов или отдельных морфологических форм, но и членов предложения. Второстепенным членам предложения - дополнению, обстоятельству и определению - приписывается свойство обязательной сочетаемости со своим ведущим словом. С этим утверждением трудно не согласиться, но вряд ли есть смысл относить его к явлению факультативной и обязательной сочетаемости, так как быть членом предложения означает выполнять какую-то функцию в предложении, а функция члена предложения в грамматическом понимании этого термина обязательно предполагает связь с другими синтаксическими элементами. Любая функциональная единица синтаксиса предполагает её определённую сочетаемость. Вне сочетаемости функция не может быть осуществлена ни у второстепенных, ни у главных членов предложения. Поэтому распространение понятия факультативной и обязательной сочетаемости на члены предложения в указанном выше понимании вряд ли целесообразно.

В качестве доказательства того, что обязательная сочетаемость действительно существует, часто приводят в качестве примера глагол быть в русском языке и его аналоги в других языках. Предполагается, что глагол быть или to be являет собой пример языкового элемента, который не способен к абсолютному функционированию и требует обязательного восполнения. Если рассматривать глагол to be изолированно, вне определённой синтаксической структуры, то это утверждение может показаться справедливым. При рассмотрении определённых слов в качестве словарных единиц понятие факультативной и обязательной сочетаемости оказывается вполне обоснованным. Например, английский глагол to lie - lay - lain, взятый изолированно, как словарная единица, требует указания места, и это его свойство проявляется в ряде синтаксических построений: The dog was lying on the ground/at the feet of the boy. Обязательность приглагольного элемента легко доказуема с помощью применения метода опущения, так как синтаксические построения типа The dog was lying имеют незаконченный смысл и не могут расцениваться как правильные.

Нельзя не признать, что по своему семантическому содержанию глаголы типа to lie - lay - lain или to be ориентированы на какой-то добавочный элемент, раскрывающий суть передаваемого действия. Участвуя в синтаксической структуре, глаголы указанного типа обычно реализуют свои сочетательные свойства и комбинируются с соответствующим зависимым. Это дает основания ряду лингвистов считать проявленную этими единицами комбинаторную способность в определённых синтаксических структурах их обязательной сочетаемостью. Однако суть этого явления далеко не так проста, как может показаться на первый взгляд. В подавляющем большинстве случаев словесная единица, обладающая семантической и формальной направленностью на некоторый восполняющий элемент, попадая в синтаксическую структуру, обычно реализует свои свойства, которые ей потенциально присущи как изолированной единице словаря. Эта закономерность вполне естественна, так как синтаксическая структура в значительной мере обусловлена семантикой входящих в нее единиц. Однако в ряде синтаксических построений существуют значительные расхождения между требованиями семантики и формы отдельных единиц, с одной стороны, и их синтаксическим функционированием, с другой. Слово, включившись в синтаксическое построение, может реализовать только те из своих валентных свойств, для актуализации которых предусмотрены места в данном синтаксическом построении. В противном случае эти валентностные свойства остаются в невыраженном состоянии или представлены в скрытой форме (Иванова, Бурлакова, Почепцов, 1981, стр.151-153). Здесь хотелось бы сказать несколько слов о том, что же такое валентность? Понятие валентности в лингвистике еще сравнительно ново, оно получило свое распространение лишь в последние 30 лет - прежде всего под влиянием грамматики зависимостей Л. Теньера. Валентность понималась, как способность глагола иметь определенное число открытых позиций, которые заполняются определенными элементами. Изначально валентность определялась лишь как свойство глагола, а сочетаемость была более широким понятием и включала в себя валентность. Глагол (сказуемое) рассматривался как абсолютно господствующий член предложения, «Главенство сказуемого подчеркивается тем, что именно оно является носителем предикативных категорий (времени, модальности и других) и выступает организующим узлом предложения: через глагол соотносятся другие члены предложения – подлежащее, дополнения, обстоятельства» (Л. Теньер, 1988, стр. 12-13). Для этого подхода характерно, что валентность рассматривается только как свойство глагола; валентность имеет количественный характер, с точки зрения числа «требуемых участников»; качественная характеристика «соучастников», именуемая «дистрибуцией», касается их морфологических и семантических свойств, но не обусловлена их синтаксической ролью в предложении.

Однако через определенное время в зарубежной лингвистике наблюдаются изменения. Наблюдается стремление связать валентность (число «соучастников») со смыслом высказывания. Г. Хельбиг, исходя из этого, определяет валентность как «абстрактное отношение глагола к зависимым от него элементам» (Степанова, Хельбиг, 1978, стр 157). Семантическая валентность заключается в ограничении избирательности, регулируемой совместимостью контекстных партнеров. Аргументы, которые определенным образом представлены морфолого-синтаксическими структурами (определенными членами предложения и частями речи в определенной форме), репрезентируют синтаксическую валентность. Синтаксическая валентность рассматривает облигаторное или факультативное заполнение открытых позиций, определяемых носителем валентности в каждом отдельном языке. Таким образом, можно увидеть, что существует зависимость между синтаксической и семантической валентностью, а семантика глагола является основным фактором, определяющим число и синтаксическую функцию аргументов. Но следует отметить, что синтаксическая валентность характеризует лишь формальную (структурную) сторону. Поэтому семантическую валентность следует рассматривать как содержание, а синтаксическую – как форму выражения семантической валентности (Степанова, Хельбиг, 1978, стр 53).

Если вернуться к глаголу to lie - lay - lain, у которого, по мнению сторонников факультативной/обязательной сочетаемости, есть обязательная валентность на обстоятельство места, и рассмотреть его функционирование в синтаксических структурах, то оказывается, что, если этот глагол попадает в построение, схемой которого не предусмотрены позиции для требуемых по смыслу обстоятельственных элементов, он может свободно функционировать без этих зависимых единиц. Для примера можно воспользоваться общеизвестной пословицей Let sleeping dogs lie. Для приведённой синтаксической модели построения требуется абсолютное употребление глагола to lie, так как необходимо передать идею самого процесса «лежания» безотносительно к тому, где и как он протекает. В подобных случаях появление обстоятельства не только не требуется, но и невозможно, так как появление зависимого при глаголе лишит глагол способности передавать значение «всеобщности» действия. Аналогично и с глаголом to be: попадая в модель типа she is..., глагол to be выступает как единица, обязательно требующая восполнения: She is young/happy/clever/pretty и т. п. Однако, если обратиться к тексту монолога Гамлета и рассмотреть хорошо известное построение to be or not to be и его русский перевод быть или не быть, то в указанной структуре ни в английском, ни в русском варианте глагол to be/быть не только не обладает обязательной сочетаемостью, но и характеризуется обязательной несочетаемостью. Подобное абсолютное использование глагола to be, вызываемое требованиями модели, наблюдается не только в отношении глагола to be как бытийного, но и как связочного. Например: She has shown herself the pleasant, witty Judith she knows I like her to be, with a touch of coquetry thrown in on her own account (W. Locke).

Существование структурной схемы, требующей абсолютного функционирования глаголов типа to be и to lie, говорит о том, что наличие или отсутствие комплементарной единицы обусловлено не только значением самого глагола, но и той позицией, которую он занимает в каждой из допускающих его структур. Даже личная форма глагола в повелительном наклонении может функционировать без зависимых, хотя личные формы характеризуются наиболее развернутой сочетаемостью (Иванова, Бурлакова, Почепцов, 1981, стр.151-153).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7