Кандидатский по философии

В НОВОЕ ВРЕМЯ проблема бытия претерпела глубокие изменения. В чем и как

это проявилось?

Прежде всего это проявилось в ОТКАЗЕ ОТ МЕТАФИЗИКИ. Термин "метафизика"

(дословно: "то, что идет после физики") введен в философию одним из

комментаторов Аристотеля - Андроником Родосским - для названия той части

его учения, содержание которой не относилось к познанию природы, выходило

за рамки естественнонаучных изысканий. В дальнейшем этим понятием

обозначали и в античности, и в средневековье те разделы философии, которые

исследовали предельные основания бытия мира вещей и явлений, в том числе и

человека. Методы метафизического познания не включали в себя чувственный

опыт и предметно-практические действия и проверки. Они ограничивались

рассуждениями в пространстве чистой мысли.

Отказавшись от метафизики, философы Нового времени отвергли и идею

бытия как абсолютного и предельного основания мироздания. На Западе

постепенно утверждается точка зрения, согласно которой нам непосредственно

дано только содержание нашего сознания, мышления. Возникает, если можно так

сказать, совершенно новый вид метафизики, где бытием оказалось сознание.

Бытие утратило прежнее понимание: оно стало субъективным. Человек в статусе

субъекта познания превратился в центральную фигуру картин мироздания и

мировоззрения. Произошел разрыв с Абсолютом, который многие философы XX в.

называли "роковым".

Отказ от проблемы бытия, от метафизики - не просто взгляд, которого

начали придерживаться те или иные мыслители, в той или иной стране. Это

историческое свершение, выразившееся прежде всего в изменении

мировоззрения.

Выделяют ряд основных компонентов МИРОВОЗЗРЕНИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ:

1. ТЕРЯЕТСЯ ОЩУЩЕНИЕ ТОГО, ЧТО ЕСТЬ ПОДЛИННОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ ЧЕГО-ТО,

ЯВЛЯЮЩЕГОСЯ ОСНОВАНИЕМ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛЮДЕЙ. Отсюда замкнутость в

субъективном, упование только на себя. Деятельность, не ориентированная

более на высшее Благо, Истину и Красоту, превращается либо во внешне-

полезную (достижение ближайших корыстных интересов, связанных с

материальным бытием), либо во внешне-развлекательную (искусственное

заполнение свободного времени пустыми забавами, превращение искусства в

способ развлечения, а не духовного развития).

2. ЧЕЛОВЕК, ЕГО СОЗНАНИЕ, ЕГО СПОСОБНОСТИ. ЕГО ЖИЗНЬ СТАЛИ

ВОСПРИНИМАТЬСЯ КАК ЕДИНСТВЕННОЕ НЕСОМНЕННОЕ И ПОДЛИННОЕ БЫТИЕ. Такую

мировоззренческую установку воспроизводил в своей философии основатель

рационалистической культуры Запада Декарт. Кант говорил о бытии, зависимом

от познания. Экзистенциализм прямо заявляет, что человек и только он один

есть подлинное и предельное бытие. Марксизм отождествляет бытие с природой,

утверждая, что бытие "вообще есть открытый вопрос, начиная с той границы,

где прекращается наше поле зрения" (Энгельс). Бытие есть только то, что

может быть ограничено научным, рациональным знанием и практикой. Оно есть

объективный мир (природа и общество), данный человеку в его предметно-

практической деятельности.

3. Ослабление идеи существования величественного объективного бытия

Абсолюта, Бога и т.д. СОПРОВОЖДАЕТСЯ ПЕРЕОЦЕНКОЙ ВРЕМЕНИ: НИКТО УЖЕ НЕ

ДУМАЕТ О ВЕЧНОСТИ. Время человеческого существования выпадает из вечности,

спрессовывается в настоящем "здесь" и "сейчас". Связь с традицией

практически прерывается и формируется цивилизация, которую русский

религиозный философ Н. Ф. Федоров называл "цивилизацией молодых". Она

характеризуется забвением долга перед отцами, предками, возвеличиванием

поколения молодых, сынов, которые в своей гордыне пренебрегают опытом

прошлого, надеясь только на свои силы и формируя свои ценности. Возникает

принципиальное непонимание между старым и новым поколениями: рвется связь

времен. Человек живет только суетной жаждой устроить жизнь "здесь" и

"сейчас", насытиться ею перед смертью, за которой - пустота и тлен.

4. Уверовав в силу своего разума, ЛЮДИ УВЕРОВАЛИ В СВОИ СПОСОБНОСТИ

ИЗМЕНЯТЬ МИР, опираясь при этом на законы мироздания, открытые разумом.

Формируется убеждение в том, что предназначение человека состоит в

переделывании неподлинного мира. Так, в известном 11-ом тезисе о Фейербахе

Маркс писал, что философы раньше лишь различным образом объясняли мир,

тогда как депо заключается в том, чтобы изменить его. Но что же можно

изменять? То, что же создано Богом, т.е. не вечно, рукотворно. На мир

перестали смотреть как на Божественный порядок: все превратилось в поле

конструктивной деятельности человека. Нерукотворное же, сотворенное не

человеком, а чем-то или кем-то, что превышает его силы, изменить

невозможно: его можно только объяснить.

Воззрение на мир как на рукотворный (особенно это касается общество)

способствовало возникновению разного рода проектов по переустройству

социальной жизни людей, а затем и природы. Социальные утопии, учения

анархистов, теории научного социализма - все они исходили из предположения

о возможности переконструирования общества и природы с помощью разума и

предметно-деятельностных сил человека.

5. ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ НИГИЛИЗМ, ЗАДАВ СВОЕОБРАЗНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ДВИЖЕНИЮ

ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ. ПРИВЕЛ К ГОСПОДСТВУ МАТЕРИАЛИЗМА, НО НЕ ПРОСТО В

ТЕОРИИ, А ПРЕЖДЕ ВСЕГО В ЖИЗНИ. Материальные потребности стали ведущими,

доминирующими в жизни отдельных людей и целых сообществ. Началась открытая

и осознанная борьба классов, в основе которой лежал материальный интерес.

Активизировалась человеческая деятельность, ориентированная на пользу и

экономический успех. Стимулом жизни человека и его самоусовершенствования

стали материальные потребности.

Таким образом, МИРОВОЗЗРЕНИЕ НОВОГО ВРЕМЕНИ СТРОИЛОСЬ НА УВЕРЕННОСТИ

ЧЕЛОВЕКА В СВОЕЙ АВТОНОМИИ, на убеждении, что он сам, самостоятельно

формирует свою духовность и ее высшую форму - сознание. В условиях отказа

от традиционного понимания бытия как высшей и запредельной реальности

человеку оказались ненужными трансцендентные акты, т.е. умение выходить за

пределы чувственного опыта.

Трансцендентность - это вечный бой с инстинктами, попытка возвыситься

над собой, перестроить свое существование по типу должного. Некоторые

философы считают, что в наше время на планете имеются целые народы с

угасшей трансцендентностью, среди которых называют и американский

континент. Главная тема политических дискуссий в Америке - вопросы,

связанные с экономикой: прибыль, распределение бюджета, налоги и т.д.

Совершенно не обсуждаются проблемы, выходящие за пределы материально-

экономических отношений и устройства социального комфорта.

СУДЬБА ПРОБЛЕМЫ БЫТИЯ В XX В. СОХРАНИЛ ЛИ XX ВЕК ВЕРНОСТЬ АНТИЧНОЙ

ТРАДИЦИИ?

ОТКАЗ ОТ АНТИЧНОЙ ТРАДИЦИИ В ПОНИМАНИИ БЫТИЯ ИМЕЕТ СЕРЬЕЗНЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ

ПОСЛЕДСТВИЯ. Отказавшись от Бога ("Бог умер" - Ницще), не надеясь более на

разум, человек XX в. остался один-на-один со своим телом. Начался культ

тепа, сменивший культ духа и разума, а это - главный признак язычества.

Язычество, или, вернее, неоязычество конца XX в. быстро распространилось по

планете благодаря телевидению и другим средствам массовой информации.

Ночные эротические и порнографические телепрограммы взяли на себя

своеобразную функцию организаторов массовых оргий на манер дионисейских, но

с несравненно большим количеством участников.

ИЗМЕНЕНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ В XX в. ПОВЛЕКЛО ЗА СОБОЙ НЕ ТОЛЬКО НОВУЮ

ПОСТАНОВКУ ВОПРОСА О БЫТИИ, НО ПЕРЕСМОТР СТИЛЯ И ПРА-ВИИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Появилась ФИЛОСОФИЯ ПОСТМОДЕРНА. Она представляет собой ОТКАЗ

ОТ ГРЕЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ ЯВНЫМ ТОТ ФАКТ, ЧТО В МИРОВОЗЗРЕНИИ

ЛЮДЕЙ. В ИХ МЕНТАЛИТЕТЕ ПРОИЗОШЛИ ГЛУБИННЫЕ ПОДВИЖКИ-ИЗМЕНЕНИЯ. Постмодерн

в философии - это трансформация классического образа философии. Поэтому

нельзя считать, что постмодерн пришел на смену модерна и что в

хронологическом порядке он есть нечто, возникшее после модерна. Постмодерн

в философии живет рядом с классикой, как Кьеркегор жил рядом с Гегелем,

принял его диалектику, чтобы потом разрушить ее.

Ставится ли проблема бытия в философии постмодерна, а если - да, то как

она решается? Чтобы ответить на данный вопрос, вернемся в древнюю Грецию.

Парменид ввел в философию проблему бытия как чего-то устойчивого,

неподвижного, вечного, находящегося за миром конечных явлений. Но в это же

самое время другой философ - Гераклит - предложил грекам иное толкование

бытия. Он заявил, что бытие по своей сути есть вечное изменение, процесс,

развитие, движение. Грекам предстоял выбор: они, как нам известно,

предпочли парменидовскую трактовку бытия.

Несколько огрубляя проблему, можно сказать, что ПОСТМОДЕРН ВОСТРЕБОВАЛ

ГЕРАКЛИТОВСКУЮ ВЕРСИЮ БЫТИЯ. ЧТО СРАЗУ ЖЕ ПОВЛИЯЛО НА СЛОЖИВШИЕСЯ

ТРАДИЦИОННЫЕ ДЛЯ ЕВРОПЫ ФОРМЫ ФИЛОСОФСКОГО МЫШЛЕНИЯ, А ТАКЖЕ НА ЕГО

СЛОВЕСНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ В ТЕКСТЕ: философские тексты потеряли границы,

отличающие их от иных текстов, например, художественных.

Итак, ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ В СВОЕМ ПОНИМАНИИ БЫТИЯ НЕ НАЧИНАЕТ,

А ЗАВЕРШАЕТ СТАРУЮ ЛИНИЮ РАЗВИТИЯ ТОЙ КУЛЬТУРЫ, В КОТОРОЙ "БОГ УМЕР".

Подлинно же новое толкование бытия в философии будет возможно в том случае,

если сформируется мировоззрение, в корне отличное от современного. Но это

вопрос будущего.

БЫТИЕ KAK ПРОБЛЕМА

Все сказанное выше поворачивает бытие к нам еще одной стороной. Как

узнать, существует ли тот или иной объект, то или иное явление? Где

критерий реальности? (Можно заключить, что существует мера бытия чего-либо.

Пример ее применения в нашей обыденной жизни, увы, — «мера сознательности»

или даже «мера совести».)

Проблема бытия, реальности чего-либо — это фундаментальная

мировоззренческая и методологическая проблема. Дело в том, что объективную

реальность, действующую во всех существующих вещах и явлениях, мы не в

состоянии охватить своим мышлением ни во всем ее объеме, ни во всех

способах ее проявления. Критерий реальности несводим к критерию чувственной

достоверности.

Существование реальности трансцендентной, например бытие •Бога, есть

чрезвычайно сложный вопрос. «Онтологическое доказательство бытия Бога» уже

рассматривалось. Философы придерживаются разных мнений относительно того,

возможно ли в принципе — с точки зрения логики — такое доказательство. Для

религиозной веры здесь нет сомнений, для нее это скорее «опытный факт» (где

опыт понимается в специфическом смысле, не тождественном с обычной

«эмпирической»). Вопрос в том, можно ли доказать бытие Бога неверующему —

разве это не важно для него? Да и сами виды реальности, их социальная и

личная значимость крайне важны: одно дело бытие намерения, скажем, украсть

и другое •— осуществленное намерение, когда его бытие в форме цели

становится бытием в виде реального факта.

Проблема реальности имеет огромное значение для науки. Во-первых, это

относится к разнообразным «необычным явлениям». Возьмем, например,

экстрасенсорные феномены, связанные с излучением живыми системами энергии и

информации. В силу своей крайней необычности эти явления многим

представляются загадочными, таинственными, даже сверхъестественными. Но

ведь, как показывают многочисленные опыты и наблюдения, эти явления

существуют. Следовательно, они естественны в своем реальном бытии. Поэтому

можно сказать, что ;само представление о сверхъестественном характере этих

явлений обусловливается не сущностью этих явлений, а ошибочным пониманием

их сущности.

Точно так же мышление современного человека занято поисками внеземного

разума, хотя у некоторых это и вызывает насмешку. ' Вообще, естественным

мы считаем (или склонны считать) то, что существует и действует согласно

известным современной науке законам, т.е. то, что вписывается в исторически

сложившуюся на сегодняшний день научную картину мира. Естественное в таком

•смысле не надо переоценивать, а «сверхъестественное» — соответственно

недооценивать.

Во-вторых, известно, что и реальность, и истина об этой реальности, и

смысл даже самих развитых частных наук есть всегда частные виды и

реальности, и истины и что все это доступно и даже необходимо в пределах

некоторой специальной области, но это способно утратить и саму предметную

область, и истинность, и осмысленность за ее пределами.

Различные научные понятия в ходе исторического развития переходили

из области чисто теоретической в вещественную, приобретали «материальный

статус» и наоборот. Долгое время атомы и молекулы, электрон, ген и т.п.

существовали только как удобные теоретические схемы, причем господствовало

убеждение, что «их никто не видел и не увидит». Но достаточно быстро, под

влиянием ли поразительных экспериментов типа измерения заряда

одногоединственного электрона, или появления глубокой теоретической

концепции — двойной спирали ДНК (т.е. структуры гена) все эти понятия

«овеществились», приобрели исключительно прочный материально-бытийный

смысл. С другой стороны, весьма убедительное для современников понятие

эфира как материальной субстанции, светоносной среды, столь же быстро

«развеществилось» после создания теории относительности. Нынешний

онтологический статус эфира весьма проблематичен (подробнее см. в

параграфах, посвященных пространству и времени).

Художественное реально совершенно по-особому, несводимо к физическому и

вообще естественно-научному бытию. Естествознание не может объяснить

природу прекрасного. Это не физическая, а эстетическая реальность, по сути

своей объектно-субъектная, человечески окрашенная. Очарование девственной

природы, волнующие наше сердце переливы морских волн, багряный закат

солнца, брызжущее всеми красками северное сияние, величественное молчание

гор или шумящий лес. Что может сказать нам об этом физик — именно как

физик? Он опишет физическую суть звуковых колебаний, сообщит при этом, что

багряность связана с излучением электромагнитных волн такой-то длины и

частоты. Но исчерпывается ли физической реальностью то чувство восхищения,

которое при этом испытывает человек, внемлющий всему этому? Конечно, нет. И

вообще — что это за реальность: восхищение? Тут нужен иной язык — язык

музыки и красок, язык поэзии, мастерство художественного слова.

Аналитическому уму физика здесь вообще нечего делать. Для него — в рамках

его физического мышления — не существует ни цветов, ни звуков. Спросите

физика, что такое цвет, и он тут же переведет ваши ощущения на свой физико-

математический язык, на котором звук уже не звучит, свет уже не искрится

красками, а вибрируют воздух и электромагнитные волны.

37. Проблема истины в философии. Роль научной рациональности

Что есть истина? Красота и ценность истины.

В солнечных лучах сознания истина предстает в собственной и живой форме

знания. Извечна гармония истины и красоты. В глубокой древности египетские

мудрецы в

знак непогрешимости и мудрости носили золотую цепь с драгоценным

камнем, называвшуюся истиной. Неувядаемая красота, гармония и благородство

Парфенона — древнегреческого храма богини мудрости Афины Паллады —

символизируют могущество мудрости и непобедимость истины. В мифологическом

образе истина — прекрасная, гордая и благородная женщина; иногда это богиня

любви и красоты Афродита в колеснице, влекомой голубями — вечным символом

мира.

Стремление к истине и красоте как высшему благу есть, согласно Платону,

исступленность, восторженность, влюбленность. Надо любить истину так,

говорил Л.Н. Толстой, чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую

истину, отречься от всего того, что прежде считал истиной.

Величайшие умы человечества всегда видели в истине ее высокий

нравственно-эстетический смысл. Когда, например, Ф.М. Достоевский

утверждал, что красота спасет мир, то он, конечно же, был далек от каких бы

то ни было религиозно-мистических мотивов, но говорил именно об этом

высоком смысле истины, отрицая ее сугубо утилитарный, прагматический смысл.

Действительная истина не может быть ущербной:

простая ее лишь прагматическая полезность может служить нравственному

возвышению человечества.

Понятие истины человечество соединило с нравственными понятиями правды

и искренности. Правда и истина — это и цель науки, и цель искусства, и

идеал нравственных побуждений. Истина, говорил Г. Гегель, есть великое

слово и еще более великий предмет. Если дух и душа человека еще здоровы, то

у него при звуках этого слова должна выше вздыматься грудь. Отношение

человека к истине выражает в какой-то мере его суть. Так, по словам А. И.

Герцена, уважение к истине — начало мудрости.

Духом бескорыстного искания истины полна история цивилизации. Для

подвижников науки, искусства искание истины всегда составляло и составляет

смысл всей жизни. Память о них хранят благодарные потомки. История помнит

искателей истины, рисковавших ради нее репутацией, подвергавшихся травле,

обвинявшихся в шарлатанстве, умиравших нищими. Такова судьба многих

новаторов, пионеров науки. У входа в храм науки, как и у входа в ад, должна

быть надпись: «Страх не должен подавать совета!»

Истина — величайшая социальная и личная ценность. Она укоренена в жизни

общества, играя в нем важную социальную и нравственно-психологическую роль.

Ценность истины всегда неизмеримо велика, а время ее только увеличивает.

Великие истины гуманизма, принципы социальной справедливости оплачены

кровью и смертью многих из тех, для кого искание правды и защита интересов

народа составляли смысл существования, кто сделал нас просвещеннее, умнее,

культурнее, раскрыл истинный путь к счастью и прогрессу.

Истина, ошибка, заблуждение и ложь. Обычно истину определяют как

соответствие знания объекту. Истина — это адекватная информация об объекте,

получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения

либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности.

Таким образом, истина существует не как объективная, а как субъективная,

духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность

знания определяется мерой его истинности. Другими словами, истина есть

свойство знания, а не самого объекта познания. Не только совпадение знания

с предметом, но и предмета с познанием. Мы говорим, например, об истинном

друге и понимаем под этим человека, поведение которого соответствует

дружбе. Истина предметна, ее нужно не только постичь, но и осуществить.

Нужно создать предметный мир, соответствующий нашим понятиям о нем, нашим

моральным, эстетическим, социально-политическим, экономическим потребностям

и идеалам. Такое понимание истины открывает более тонкие и адекватные ее

связи с Красотой и Добром, превращая их единство во внутреннее

дифференцированное тождество.

Знание есть отражение и существует в виде чувственного или понятийного

образа — вплоть до теории как целостной системы. Истина может быть и в виде

отдельного утверждения, и в цепи утверждений, и как научная система.

Известно, что образ может быть не только отражением наличного бытия, но

также и прошлого, запечатленного в каких-то следах, несущих информацию. А

будущее — может ли оно быть объектом отражения? Можно ли оценить как

истинную идею, выступающую в виде замысла, конструктивной мысли,

ориентированной на будущее? Видимо, нет. Разумеется, замысел строится на

знании прошлого и настоящего. И в этом смысле он опирается на нечто

истинное. Но можно ли сказать о самом замысле, что он истин? Или здесь

скорее адекватны такие понятия, как целесообразное, реализуемое, полезное —

общественно-полезное или полезное для какого-то класса, социальной группы,

отдельной личности? Замысел оценивается не в терминах истинности или

ложности, а в терминах целесообразности (обеспеченной нравственной

оправданностью) и реализуемости.

Содержится ли объективная истина или ложь в таком утверждении, как

«удовольствие является добром», в том же самом смысле, как в суждении «снег

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40